Стражи восемнадцати районов. Том 1 (СИ) - Крейн Антонина

Я окаменел.

Какого черта?!

Договорив, Инга вдруг упала на пол, как тряпичная кукла. Я бросился было к ней, но Эрантис стремительным движением подхватил меня поперек талии, и легко, в два шага, вынес из квартиры.

– Уходите, – беспрекословно велел он. – Никому не говорите об услышанном. Предсказания моей госпожи – только для тех, кто получил их.

И дворецкий захлопнул дверь.

Друзья, буду очень благодарна вашим комментариям по ходу чтения!) А фанарты, интересные факты и заметки о книге вы можете найти в моей группе ВК и тг-канале "Антонина Крейн" по тегу #стражи_крейн

9. Ночь в особняке Брусницыных. Часть 1

– Ты меня вообще слушаешь?

Слова Феликса заставили меня вздрогнуть и с силой потереть глаза, чтобы вынырнуть из своих хаотичных мыслей.

– Прости, отвлекся. Что ты говорил?

– Придумывал план того, как ты можешь разобраться проклятием особняка Брусницыных, заодно изящно вплетая в него лекцию об устройстве магии, – в глазах крохотного Феликса, стоящего на журнальном столике, читался заметный упрек.

Как и велел Эрантис, я не сказал Рыбкину о предсказании. Я боялся, что его разглашение может вызвать какое-то наказание в виде, например, немедленной смерти – моей или того, кому я раскрою секретные слова Инги. Поэтому я решил сначала почитать что-то о подобных пророчествах или поговорить о нём с самой ведьмой – а потом уже докладывать Феликсу в стиле: «Рыбкин, у нас проблемы!».

Поэтому я просто молча сидел на диване, обняв подушку. Но я сжимал ее так сильно, что у меня побелели костяшки пальцев. Рыбкин покосился на них, потом на мои поджатые губы – сочувствие промелькнуло на его лице.

– Ты боишься? – прямолинейно спросил он.

Да, боюсь, но не старого особняка, а предсказания, о котором не могу тебе рассказать.

Но вслух я сказал лишь:

– Я никогда не скрывал, что я трус.

– Мне нравится, как виртуозно ты сочетаешь самокритику с высокомерием!.. – Феликс сел, скрестив ноги, и подпер щеку кулаком. – Если серьезно: страх – это нормально, даже хорошо. Замечательный инстинкт, сохраняющий людям жизни. Колдун, не испытывающий страха перед проклятыми – самоуверенный идиот. Другое дело, что нужно уметь двигаться вопреки своему страху. Отключать панику в рептильном мозгу и пользоваться неокортексом, как и полагается таким крутым продуктам эволюции, как мы. А с подобным переключением двигателей ты, как я уже убедился по предыдущим событиям, прекрасно справляешься.

Я вздохнул.

Это всё здорово, Феликс. Но куда мне двигаться, если я теперь боюсь собственного будущего?

С другой стороны, не далее, как вчера, я с пламенеющим сердцем объявил, что хочу найти своё место в магическом мире, узнать себя и на что я способен.

Спрашивается, с чего я взял, что путь к себе будет милой прогулкой, полной незатейливых удовольствий? Неужели я теперь сбегу, столкнувшись с первым же препятствием – и то, явленном лишь в неясном предсказании?

Если у меня вызывает тревогу даже подобная мелочь, то что будет дальше? Неужели я такой слабак?

Ну уж нет!

Сжав кулаки, я кое-как собрал мысли в кучу, отложив те, которые не касались сегодняшней миссии.

Вообще, уже давно нужно было сделать это: подступал вечер. А я хотел прийти в особняк Брусницыных заранее, как следует осмотреться, разложиться, попить чайку из термоса и почитать книжку… В общем, успеть обжиться до полуночи – ведь проклятая сущность из зеркала, судя по всему, появляется именно тогда.

– О, я смотрю, мой монолог тебя взбодрил, – обрадовался Рыбкин. – Так… Если кратко, я советую тебе взять с собой дюжину артефактов с разным эффектом и лунный клинок.

– А без него никак не обойтись? Просто, скорее всего, единственным, кого я смогу заколоть при помощи меча, буду я сам, – тяжело вздохнул я. – Я за всю свою жизнь не был ни на одном уроке фехтования.

– Увы, я не храню огнестрел, – развёл руками Рыбкин. – Хотя и в тир ты тоже не ходил, верно?

Я только уныло кивнул.

– Почему колдуны вообще используют оружие? Разве магии недостаточно?

– В большинстве случаев достаточно. Обычно если уж берут оружие, то проклятое, созданное под конкретные цели, либо если особую технику не получается адаптировать для боя, а бой между тем предвидится.

– Что значит особая техника?

– Смотри, у каждого мага, помимо возможности применять обычные заклинания, есть свой талант. Дар, который является его сущностью как колдуна. Именно развивая его, можно обрести настоящую силу. Например, у Инги это способность управлять растениями – она в состоянии как придушить незадачливого кавалера виноградными лозами, так и вырастить себе лимончик к послеполуденному чаю. А её брат сплетает всевозможные виды холодного оружия из собственной тени. Дар Нонны Никифоровны, как я уже говорил, – это умение чувствовать других колдунов. Вот её технику черта с два ты применишь в битве – но она и не занимается подобными вещами. Почтенная женщина, прекрасный преподаватель.

– А какая магический талант у тебя?

Феликс широко улыбнулся.

– Ну, у меня его нет.

Я не поверил.

– Как это?!

– Вот так. Тогда как нормальные маги и стражи пестуют свою особую технику и благодаря ней делают «квантовые скачки» и, фигурально выражаясь, превращают «1+1» в «11», я, колдун без особого таланта, просто учусь всему. Из-за этого мой максимум – 99% процентов, зато в любом направлении. Благодарю моему упрямству этого вполне хватает для того, чтобы снова и снова становиться номером один среди всех петербургских стражей.

– У вас есть какой-то рейтинг? – не понял я.

Феликс кивнул.

– Да, рейтинг эффективности и популярности колдунов. Ну, пару раз меня сшибала на второе место одна негодная псина, но всё же три победы за пять лет за мной!

Вдруг мой телефон, лежавший на столе, завибрировал. Да так сильно, что малыша-Рыбкину аж подбросило, стерев с его лица довольную улыбку.

Это сработал будильник, подписанный как: «Пора выходить». Я часто ставлю себе разные напоминания в течение дня, чтобы точно никуда не опаздывать и поменьше нервничать. Моя сестра шутит, что я заранее тренируюсь быть брюзгливым стариком с маразмом. А вот я не шучу, говоря, что она станет городской сумасшедшей, гоняющей на велосипеде и подкатывающий к юным красавчикам.

Мы с Феликсом спешно засобирались на миссию. Моя полномасштабная беготня казалась еще более бестолковой, чем нано-суета Рыбкина.

Надо сказать, что большинство магических артефактов Феликса хранилось в кладовке. Но не спешите представлять себе забитую вещами пыльную каморку – кладовка Рыбкина выглядела скорее как модная гардеробная.

Но потом оказалось, что за дверцами благообразных шкафов и ящиков из белого дерева прячутся далеко не только носки-толстовки-футболки. Нет, там хранились еще и совершенно другое: серебряные клинки и обсидиановые стилеты; агаты, азуриты, аквамарины и прочие магические камни; благовония, привезенные из Индии и Китая; колоды таро, старинные книги заклинаний, клабищенская земля в банках и кости хищников… Всевозможные вещицы, которые могут потребоваться колдуну.

Это была самая ценная и опасная комната в нашей внешне мирной квартире, окнами выходящей на канал Грибоедова.

Только зелья Феликс хранил отдельно: в тех самых верхних ящиках на кухне, в которые я теперь иногда заглядывал просто для того, чтобы полюбоваться переливающимися загадочными эликсирами. И крупное оружие было рассеянно по квартире в своеобразных тайниках, которые мне еще предстояло найти.

Я уже был нагружен амулетами и артефактами сверх меры, когда Феликс деловито посоветовал:

– Вот этот сиреневый флакон с пульверизатором с собой тоже возьми.

– Что там? Исцеляющее зелье?

– Почти. Святая вода.

В итоге вещей оказалось так много, что со стороны можно было решить, будто я собираюсь в недельную поездку. Пришлось одолжить у Феликса чемодан – оказалось, что стражи часто ездили на серьезные миссии с ними. Как и можно было догадаться по характеру Рыбкина, чемодан у него оказался таким же, как значительная часть гардероба – бежево-белым.