Личный аптекарь императора. Том 4 (СИ) - Золотарев Егор

«Лавровый базар» находился за чертой города, поэтому добирались до него больше часа. Арка входа на рынок была выполнена в виде сплетённых лавровых ветвей, сделанных из окрашенного железа. Сверху находилась надпись, выжженная на деревянной табличке — «Лавровый базар».

Мы с Димой двинулись между лавок, расположенных полукругом. Все прилавки были выполнены из светлого дерева и украшены резьбой в виде трав и листьев. На каждом столе лежали пучки свежих и засушенных трав, связки кореньев, корзины с ягодами, бутылки, банки и кувшины с различными настойками. Были и масла, порошки, семена и даже амулеты.

Я сразу почувствовал, где торгуют манаросами, и первым делом направился туда. За прилавками стояли продавцы с еле ощутимой магической аурой. Сомневаюсь, что боевые маги будут стоять за прилавком. Наверняка кто-то из аптекарей или лекарей. Может, и артефакторы.

Как оказалось, выбор манаросов довольно приличный, и большинство были выкопаны с корнями и продолжали расти в мешочках с землёй. Это было правильное решение: каждый должен сам решать, в каком виде использовать растение. Иногда нужен, например, сок, а в срезанном виде его не сохранить.

Я приобрел почти два мешка различных трав. Однако, как и сказал дед, некоторые редкие манаросы, которые я использовал для сложных зелий, здесь не продавали. Придётся заказать Савельевым. Но пока для моих целей хватит и того, что я закупил.

Вернувшись к особняку, мы с Димой сразу направились в лабораторию. Ему хотелось увидеть, как я работаю. А я решил не скрывать, всё равно рано или поздно он узнает.

Я обещал владельцу лавки сделать средство для его больной печени, именно им я и занялся первым делом. Дима вызвался помогать, и я доверил ему растолочь в ступке некоторые травы.

— Отец сказал, что ты почти не пользуешься дневниками рода. Тогда откуда ты знаешь, что делать? — спросил он, превращая травы в зеленую кашицу.

— Ну… кое-что я вычитал в дневниках. Кстати, они мне здорово помогли, когда я искал травы для зелий. Но в остальном… Как-то так получается, но ты должен мне просто доверять.

— Я тебе доверяю, — он удивленно посмотрел на меня. — Но ты не ответил на мой вопрос.

— У меня нет на него ответа. Я просто знаю, что делать, и всё, — я отвлёкся от колбы, в которой смешивал эфиры, и внимательно посмотрел на него.

— Ну хорошо. Как скажешь, — кивнул он, но понятно, что рано или поздно он снова вернётся к этому разговору.

Я изготовил зелье «Исцеления», добавив некоторые эфиры для лечения печени, затем приступил к средству, которое поможет мне вывести неприятный запах из помещения.

Когда всё было готово, Дима вернулся домой, я же позвонил владельцу здания и поехал к зоомагазину.

— Мои работники тут всё перемыли, но помётом всё равно пахнет, — развёл он руками, когда открыл дверь, и в лицо нам пахнул тяжёлый запах.

— Об этом не беспокойтесь. Всё поправимо, — я вытащил из кармана флакон с сиреневой жидкостью, откупорил крышку и поставил на полку.

Яркий аромат цитрусовой свежести вперемешку с древесными нотками тут же заполнил всё помещение.

— Какой божественный запах, — шумно вдыхая носом и прикрыв глаза от удовольствия, проговорил мужчина. — Я будто очутился в тропическом лесу, а вокруг меня полуголые девицы с веерами и чарками с вином.

— Вот это у вас фантазия разыгралась, — усмехнулся я. — Держите лекарство. С печенью больше проблем не будет.

Я отдал ему пробирку.

— Спасибо, господин Филатов. В вашем средстве я нисколько не сомневаюсь. И, пожалуй, выпью его прямо сейчас, а то с утра бок болит. Уже ничего не помогает, — пожаловался он.

Залпом проглотив зелье, он приложил руку к животу.

— Кажется, что-то происходит, — настороженно сказал он. — О-о, боль прошла… И не мутит больше… Фух-х, даже дышать легче стало. Надеюсь, эффект этого чудесного средства продлится долго.

— Не переживайте, эффект пожизненный.

Он прислонился к стене и с блаженной улыбкой произнёс

— Мне ещё никогда не было так хорошо. Я будто очутился на небесах. О, Боги, как же хорошо, когда ничего не болит, а пахнет как в райском саду! Александр, мы, кажется, договаривались на пятьсот рублей в месяц? Ну так вот — в благодарность за помощь я снижаю арендную плату до четырехсот.

— Отлично!

Мы подписали договор, и я внёс первые четыреста рублей. Ну всё, помещение найдено, осталось все оформить и сделать первые партии чаев и сборов.

Вернувшись домой, мы собрались на семейный совет — обсудить, что делать дальше.

— Короче так, — дед со стуком поставил на стол свою кружку. — Я возвращаюсь в Торжок.

— Зачем, Григорий Афанасьевич? — удивилась Лида.

— Мы там всё заготовим и привезём сюда. Шурик, составь список манаросов, которые нужно заказать Савельевым. С остальными травами я сам разберусь. С филатовскими собиральщиками впрок заготовим и высушим. Недели мне хватит, чтобы изготовить первую партию. Всё по тем же рецептам смешаю и привезу.

— Я с тобой, — вызвался Дима.

— Нет, сын. Надо с вассалами встретиться и обсудить, как дальше работать. Я сам всё сделаю. Там у меня помощников хватает.

— Кира хочет здесь работать, — вспомнил я про девушку.

— Кто б сомневался, — усмехнулся он. — Пока всё не наладим, пусть в Торжке работает. А потом посмотрим.

Мы еще немного поговорили и разошлись по комнатам. В этом особняке моя комната была больше, чем в предыдущем. Мебель из дубового массива, мягкий шерстяной ковер на полу, на окнах ажурные шторы. А ещё много моих, то есть прошлого Шурика, детских вещей: машинки, солдатики, рисунки, поделки.

Похоже, произошедшее с их родом и пропажа отца что-то надломили в его душе. Из увлеченного аптекарским делом и мечтательного юноши он, насколько понимаю, превратился в равнодушного парня, которого ничего не заботило и не волновало. Он будто устал от жизни.

Я собрал с полок и шкафов все его личные вещи и аккуратно сложил в небольшой сундук, в котором до этого лежали пуховые подушки.

— Сынок, можно тебя на минутку? — в дверях показалась голоса Лиды.

— Что такое? — насторожился я.

— Пришёл портной. Помнишь, я говорила, что пригласила его.

— Сейчас? — я посмотрел на часы — десять часов вечера.

— Говорит, что занят был. Только освободился и сразу к нам.

— Хорошо, сейчас приду, — кивнул я, захлопнул крышку сундука, засунул его на нижнюю полку платяного шкафа и спустился на первый этаж.

Лида и портной ждали меня в гостиной. Это был худощавый, небольшого роста мужичок с ленточной линейкой на шее и с игольницей, надетой на руку, на которой блестели разноцветные головки булавок.

— Д-добрый вечер. П-приятно п-познакомиться с ещё одним п-п-п-представителем рода Филатовых, — заикаясь, проговорил он и доброжелательно улыбнулся.

— Приветствую, — кивнул я.

— Вы уж п-простите, что я так п-поздно к вам приехал. Сегодня я снял мерки у п-п-пятидесяти студентов. Каждый год в это время у меня голова идёт кругом. С-с-студенты, гимназисты, лицеисты, школьники, п-п-преподаватели — все вспоминают о форме в самый п-последний момент.

— Ничего страшного. Предлагаю начать.

Портной быстро снял с меня все мерки и пообещал пошить костюм в самое ближайшее время. Единственное, что он уточнил — в какую академию я поступил.

Проводив портного, я постучался к Насте и выпросил у неё блокнот и ручку. Ну нехорошо студенту сидеть на занятии и со скучающим видом и безучастно смотреть в окно. Буду хоть иногда что-то записывать из уважения к преподавателю.

На следующее утро я оставил седан в «Д» ряду и, направляясь под дождём в сторону академии, решил, что нужно срочно стать либо старостой, либо победить в соревновании, чтобы парковаться хотя бы во втором ряду.

По расписанию первым занятием была Фармакология. Я надеялся, что мы начнём что-то делать своими руками, после того как прошли все лабораторные приборы и посуду, поэтому в приподнятом настроении двинулся к кабинету. По пути увидел Сеню, который был чем-то удручён.