Локки 8. Потомок бога (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

— А теперь что скажешь? — кивнул я на клетку. — Всё это фокусы?

Стражница выплюнула грязное ругательство и уставилась на меня как тигрица, угодившая в капкан.

И вот что мне с ней делать?

Глава 8

Тахрир несколько секунд сверлила меня злобным взглядом из-за прутьев клетки, а затем закрыла глаза и вытянула катаны вдоль стройных бёдер, скрытых лишь меховой повязкой. Между её бровями пролегла складка, а пухлые губы сжались в тонкую линию. Она силилась развоплотить мою клетку. Но куда там!

— Здесь я хозяин. Не трать понапрасну силы, — посоветовал я ей.

— Ты так легко не убьёшь меня! — прорычала стражница, распахнув веки.

— Так я и не собираюсь убивать тебя.

— Врёшь. Я напала на тебя, едва не убила, а ты отпустишь меня⁈

— Так никто и не говорит о том, что я отпущу тебя. Разве я похож на дурачка? Нет, ты будешь служить мне верой и правдой до скончания веков. Ну, или я действительно убью тебя. Выбирай. И думай шустрее. Я уже скоро проснусь.

Тахрир дёрнула щекой и быстро оглядела клетку, словно в последний раз убеждаясь в том, что из неё не выбраться.

— Ладно, твоя взяла, — нехотя процедила она, швырнув катаны себе под ноги.

Они противно звякнули, а потом исчезли.

— У меня есть чудесные клятвы, которые ты никогда не сможешь нарушить, — улыбнулся я.

— Даже не сомневалась, — буркнула стражница. — Только учти, я не могу просто так жить в обычных мирах. Мне нужна оболочка. И не просто смертная плоть, а что-то покрепче, да ещё такое, что будет скрыто от солнечных лучей.

— Райдер у тебя строгий, — задумчиво почесал я висок. — Камень-артефакт подойдёт? У меня в комнате как раз есть один такой.

— Может сработать, — медленно ответила она, немного поразмыслив.

— Придётся рискнуть. Тогда к делу, чего тянуть кота за яйца? Повторяй за мной слово в слово…

Я начал диктовать клятву, а Тахрир послушно повторяла её, не делая попыток исказить смысл или неразборчиво ляпнуть какое-нибудь слово. Кажется, она покорилась мне. Что ж, стражница будет хорошей картой в моей колоде. Ну, ежели всё получится с её переносом в камень-артефакт.

Мы быстро обсудили сам процесс такого переноса, после чего приступили к его осуществлению. И первым пунктом значилось моё пробуждение ото сна, но не полное, а как бы частичное. Я одновременно должен был находиться в двух мирах: реальности и сне. Тяжёлая задачка.

Раскрыв глаза, я увидел утренний солнечный свет, заглядывающий в мою комнату, и параллельно мысленно видел вершину башни, где стояла Тахрир, взволнованно кусая губы.

Осторожно встав с кровати, я выдвинул ящик прикроватной тумбочки, куда кто-то сложил все мои мелкие вещи, вроде документов, кубка-портала и артефактов. Вот один из последних я и сжал в руке — почти прозрачный камень, отдающий желтизной.

Тахрир начала бледнеть в моём сознании, теряя очертания, а камень-артефакт стал наливаться чернотой и буквально пропитался ею, когда стражница полностью перетекла в него.

Я тут же с облегчением тряхнул головой, прогоняя видение башни, а затем поднёс камень к глазам, дабы лучше его рассмотреть. И он случайно попал в лучи солнечного света. Тотчас внутри моей головы раздался вопль боли, а от камня пошёл белёсый дымок.

Я мигом убрал его в ящик и следом мысленно спросил у Тахрир — в порядке ли она? Та буркнула, что всё прошло нормально, если не считать того, что я садист, подвергший её боли. Пришлось объяснить, что это произошло случайно. Та вроде поверила и сказала, что ей после такого переноса надо поспать, набраться сил.

— Спи, — проронил я, попутно подумав, что такую питомицу придётся кормить.

Ладно, позже разберусь с ней, а сейчас меня ждут дела.

Я глянул на табуретку, где ночью оставил свой спортивный костюм и футболку, но рядом с ними заметил тонкий просторный балахон белого цвета с вышитой на груди рокерской «козой». Видимо, его сюда принесла жрица Бурая, ненавязчиво намекая, что богу не пристало ходить в непонятных имперских одеждах.

— Хорошо, сменим стиль, — проговорил я и на голое тело надел балахон.

Хм, а он вроде неплохо смотрится на мне, да ещё и карманы имеются. В один из них я сунул камень-артефакт с заключённой в нём стражницей Тахрир.

Однако вместо грубых сандалий, стоящих около табуретки, я всё-таки напялил удобные, мягкие кроссовки. Полы балахона всё равно практически скрыли их.

Вот в таком виде я и покинул храм.

На небе к этому времени уже вовсю светило солнце, а горожане шныряли по улице. Откуда-то раздавались отборная брань, стук молотка, позвякивание доспехов и заливистый смех. Город жил своей жизнью. Никто не вопил от боли, не кричал, что идут враги, и не орал от ужаса. Вот и отлично. Надеюсь, меня ждёт спокойный денёк.

Я улыбнулся и двинулся в сторону Башни. Миновал улицу, дружелюбно всем кивая, и вышел на площадь, а там увидел троицу имперцев, бредущих в мою сторону: Огневу, Шилова и Илью. Они о чём-то бодро разговаривали, азартно жестикулируя.

— … театр, — донёсся до меня голос Ильи.

— Да какой, в жопу, театр⁈ — изумился Шилов. — Школы нужны!

— На образовании всё строится: военном, гражданском, магическом, — мудро выдала красавица мулатка и заметила меня.

В её глазах на миг вспыхнули весёлые искры, стоило взгляду скользнуть по моему балахону, но она не решилась выдать остроту.

— Говори, не стесняйся, — разрешил я девушке, встретившись с имперцами в тени Башни.

Та пожевала губы и всё-таки с ухмылкой проронила:

— Милое платьице.

— Хочешь себе такое же? — вскинул я бровь, держа на лице каменное выражение.

— Нет, — поспешно отказалась девушка, понимая, что на мне далеко не простой балахон, а жреческий. А она, кажись, совсем не хотела становиться жрицей.

— Баронесса испугалась?

— Я ничего не боюсь! — вскинула она голову и тут же стушевалась, понимая, насколько по-детски это прозвучало. Каждый чего-то боится.

Я не стал дальше развивать эту тему, а спросил у девушки, пока мужчины продолжали что-то шёпотом обсуждать:

— Так что ты решила? Что будешь делать дальше?

— Пока останусь в Гар-Ног-Тоне, если можно, — сказала она, бросив на меня короткий взгляд сквозь длинные ресницы.

— Можно. Но только чтоб ты не буянила, со зверолюдами не дралась и не пьянствовала.

— Да это же моё обычное поведение, — саркастично выдала она. — Даже не знаю, чем теперь и заняться.

— Помоги Шилову.

Огнева молча кивнула. А Рафаэль Игоревич встрепенулся, услышав свою фамилию. Он быстро сунул мне какие-то записи и проговорил:

— Это самое необходимое, что нужно городу.

Я пробежался глазами по ровным строчкам и удовлетворённо хмыкнул.

— Всё по делу. Ничего лишнего.

— Мой отец может снабдить всем этим город по низким ценам, — сразу же подала голос баронесса.

— Пусть снабжает. Свяжись с ним через старика Мыха и скажи, что платить ему будем магическими артефактами. Здесь их пруд пруди.

— Хорошо, — проронила девушка.

— А ты молодец, — подмигнул я ей. — Сразу почувствовала выгоду для своей семьи. Может, потому и осталась?

— Может, — буркнула она, бросив на меня взгляд исподлобья, словно почему-то разозлилась.

И Фенрир его знает, как бы продолжился наш разговор, если бы не Илья. Он вклинился в нашу беседу, ткнув пальцем в сторону черепичной крыши, виднеющейся из-за домов:

— Вон то строение идеально подходит для школы, но там внутри какой-то хлам. Сломанный рог сказал, что отдаст здание под школу, если вы осмотрите его и сочтёте подходящим.

— Ладно, схожу посмотрю. А вы продолжайте трудиться на благо города, — проговорил я, встретившись взглядом с мулаткой.

Та сердито надула губы, а её дыхание участилось. Чего это она? Её так задело моё предположение? Или дело в чём-то другом?

Махнув им на прощание, я направился в сторону черепичной крыши. А та находилась совсем не в центре города, но благо, что мне уже хорошо был известен Гар-Ног-Тон, посему я пошёл к цели коротким путём через узкие проулки и просто щели между домами.