Закон бессмертных - Кагава Джули

– Что… что случилось с моей одеждой? – спросила я, трогая рукав плаща, удивляясь плотности ткани. Нахмурившись от внезапной мысли, я посмотрела на вампира: – Ты меня одевал?

– Твою одежду разорвали на куски бешеные, что напали на тебя, – пояснил вампир, так и не двигаясь с места. – Я нашел тебе новую. Черный для нас лучший цвет, он хорошо скрывает следы крови. Не волнуйся, – в его тихом низком голосе мелькнула едва заметная нотка веселья, – я ничего такого не видел.

Мои мысли неслись вскачь.

– Я… мне надо идти, – нетвердым голосом пробормотала я, поднимаясь на ноги. – Мне надо… найти моих друзей, узнать, добрались ли они опять до тайника. Шест, наверное…

– Твои друзья мертвы, – спокойно сказал вампир. – И я советую тебе отбросить все воспоминания о прошлой жизни. Ты больше не принадлежишь тому миру. Лучше просто забыть о нем.

Мертвы. Перед глазами у меня замелькали картинки – дождь, кровь и бледные вопящие твари, перетягивающие кого-то через изгородь. С шипением я отвернулась от этих мыслей, я не хотела вспоминать.

– Нет, – прохрипела я, содрогаясь. – Ты врешь.

– Отпусти их, – спокойно настаивал вампир. – Их больше нет.

Мною вдруг овладело безумное желание оскалиться на него. В ужасе подавив этот порыв, я настороженно посмотрела на бесстрастно созерцавшего меня незнакомца.

– Ты не можешь держать меня тут.

– Если хочешь уйти, можешь уходить. – Он не шевельнулся, лишь кивнул на дверь в противоположной стене маленькой комнаты. – Я не буду тебя останавливать. Впрочем, проживешь ты самое большее день. Ты ничего не знаешь о жизни вампира – как избегать опасностей, как кормиться, как прятаться от преследователей, а если городские вампиры тебя обнаружат, то, скорее всего, убьют. Или же ты можешь остаться тут, со мной, и у тебя появится шанс справиться с жизнью, которую ты выбрала.

Я удивленно глядела на него.

– Остаться тут? С тобой? Зачем? Какое тебе дело?

Незнакомец прищурился.

– Привести нового вампира в этот мир для меня – нелегкое решение, – сказал он. – Обратить человека лишь для того, чтобы бросить его без необходимых для выживания навыков, было бы безответственно и опасно. Если ты останешься тут, я научу тебя всему, что тебе нужно знать, чтобы быть одной из нас. Или… – он слегка повернулся и показал на дверь, – ты можешь уйти и попытаться выжить самостоятельно, но тогда я снимаю с себя всю ответственность за тебя и любое последующее кровопролитие.

Я вновь привалилась к стене, в голове стремительно проносились мысли. Крыс мертв. Лукас мертв. Бешеные схватили и разорвали их в старом городе у меня на глазах. В горле встал ком. Шест, как бы горько ни было это признавать, тоже, скорее всего, мертв – он не смог бы самостоятельно добраться до дома. Теперь осталась только я. Одна. Вампир.

В груди стало тесно, и я прикусила губу – перед глазами встали лица друзей, они смотрели на меня, бледные, осуждающие. В глазах защипало, но я с усилием сглотнула и удержала слезы. Плакать, кричать, проклинать мир, и бешеных, и вампиров я буду потом. Но я не буду выказывать слабость перед этим незнакомцем, этим кровососом, который, может, и спас меня, но я о нем ничего не знаю. Когда останусь в одиночестве, буду оплакивать Крыса, Лукаса и Шеста, семью, которой я лишилась. Сейчас же есть дела поважнее.

Я стала вампиром. И несмотря ни на что, я хотела жить.

Незнакомец ждал, неподвижный как стена. Хоть он и был кровососом, кроме него у меня никого не осталось.

– Итак, – тихо сказала я, не глядя на него. Внутри все закипело, поднялась старая знакомая ярость, но я подавила ее. – Мне называть тебя «господин», «учитель» или еще как-то?

Вампир помедлил, потом ответил:

– Можешь называть меня Кэнин.

– Кэнин? Это твое имя?

– Я не говорил, что это мое имя. – Он развернулся, словно собираясь уйти, но прошел в другой конец комнаты и опустился в ржавое складное кресло. – Я сказал, что ты можешь так меня называть.

Отлично, мой новый учитель не только вампир, но и любитель загадок. Я скрестила руки на груди и настороженно посмотрела на него.

– Где мы?

Кэнин задумался.

– Прежде чем я сообщу что-либо о себе, – сказал он, наклоняясь вперед и опираясь локтями о колени, – я хотел бы узнать побольше о тебе. В конце концов, я буду тебя учить, и это значит, мы будем довольно много времени проводить вместе. Я хочу знать, кто мне достался. На это у тебя сговорчивости хватит?

Я пожала плечами:

– Что ты хочешь знать?

– Для начала – твое имя.

– Элли, – ответила я и уточнила: – Эллисон Сикимото.

– Любопытно. – Кэнин выпрямился, смерив меня пристальным взглядом черных глаз. – Ты знаешь свое полное имя. Среди людей такое теперь редкость.

– Меня научила мама.

– Мама? – Кэнин откинулся назад и скрестил руки на груди. – А чему-то еще она тебя учила?

Я разозлилась. Внезапно мне расхотелось говорить о маме с этим кровососом.

– Ну да, – туманно ответила я.

Кэнин побарабанил пальцами по плечам.

– Например?

– Зачем тебе это знать?

Он не обратил внимания на мой вопрос.

– Если ты хочешь, чтобы я тебе помог, ты мне ответишь.

– Читать, писать и немножко считать, – огрызнулась я. – Еще вопросы?

– Где сейчас твоя мать?

– Умерла.

Моя прямота ни удивила, ни оскорбила Кэнина.

– А отец?

– Я его вообще не знала.

– Братья, сестры?

Я покачала головой.

– Значит, возвращаться тебе не к кому, – кивнул Кэнин. – Хорошо. Это все облегчает. Как она умерла?

Я прищурилась, уже почти по горло сытая этим допросом.

– Не твое дело, вампир, – отрезала я – хотелось увидеть хоть какие-то эмоции на его бесстрастном лице. Если не считать приподнятой брови, его выражение не изменилось. – К тому же зачем тебе это? Что тебе за дело до жизней каких-то людей?

– Мне нет никакого дела, – ответил вампир, пожав плечами. – Как я уже говорил, я хочу оценить свои шансы на успех. Людям свойственно цепляться за прошлое, и это затрудняет обучение. Чем больше у ученика привязанностей, тем труднее ему усвоить, что, став вампиром, с ними нужно распрощаться.

Я сжала кулаки, пытаясь унять внезапный приступ бешенства. Я не поддалась искушению врезать ему – неблагодарно, конечно, – лишь потому, что понимала: он оторвет мне голову, и глазом не моргнув.

– Ну да, я уже начинаю жалеть о принятом решении.

– Немного поздновато, тебе не кажется? – мягко спросил Кэнин, вставая. – Побудь немного одна, – сказал он и направился к двери, – поплачь о своей прошлой жизни, если хочешь, потому что ее уже не вернуть. Когда будешь готова учиться быть вампиром, найди меня.

Он открыл дверь и, не обернувшись, вышел, оставив меня в одиночестве.

Когда Кэнин ушел, я села в кресло, соскребла с рук засохшую кровь и задумалась о том, что делать дальше.

Итак, я теперь вампир. Я сердито оборвала себя: у меня был выбор – либо это, либо умереть под дождем. Кэнин прав – в конце концов, это мое решение. Я выбрала это. Я выбрала стать упырем, никогда больше не видеть солнечного света, пить кровь живых.

Поежившись, я отшвырнула ногой пустой пакет. Этот аспект меня беспокоил – ну, то есть наряду со всей историей про превращение в нежить и бездушное чудовище. Я загнала эту мысль подальше на задворки сознания. Вампиры – хищники, но, может быть, есть способ не питаться людьми. Может, я смогу прожить на звериной крови, хотя от одной мысли о том, чтобы вонзить зубы в живую извивающуюся крысу, меня охватывало омерзение. Вампиры должны пить человеческую кровь или они ее просто предпочитают? Как часто им нужно питаться? Где и как они спят днем? Я осознала, что, даже прожив в городе семнадцать лет, я практически ничего не знала о самых знаменитых его обитателях, кроме того, что они пьют кровь и выходят по ночам.

Ну что ж, кое-кто может всё о них рассказать.

Еще какое-то время я боролась с собой. Кэнин – вампир, но, если я хочу выжить, мне нужно учиться. Возможно, потом, когда я узнаю всё, что мне требуется знать, я отомщу за маму, за Шеста, за Лукаса, за всех, кого потеряла. Но сейчас надо переступить через гордость и научиться быть упырем.