Придворный медик. Том 5 (СИ) - Аржанов Алексей

Отлично, именно этого я добивался. Теперь можно не спешить. Как показала практика, в этом состоянии время течёт иначе. Я могу думать, осматриваться, рассуждать, а в реальном мире пройдут секунды.

— Ну ты и натворил делов, Булгаков! — послышался до ужаса знакомый голос.

Он звучал сразу отовсюду. Не знаю только, откуда он мог тут взяться. Я же сейчас внутри своих каналов!

Из тени появился силуэт моего учителя. Валерий Николаевич Бражников осуждающе покачал головой.

— А вы что здесь делаете? — оторопел я.

— Я-то? — хмыкнул он. — Я тут живу. Причём уже очень давно. Ещё до того, как ты попал в этот мир.

Ага… Никакой это не Бражников. Это кое-что другое. А я уж было подумал, что это Валерий Николаевич каким-то образом смог проникнуть ко мне в мозг.

— Подсознание, значит? — усмехнулся я. — Не могу только понять, почему ты предстало передо мной в виде Бражникова.

— А это уже вопросы к тебе, — ответило оно. — Такова твоя фантазия.

— Видать, сильно я на этот раз расшатал свои магические каналы, что аж сам с собой начал разговаривать, — вздохнул я.

— Куда пропал твой инстинкт самосохранения? Ты совсем умереть не боишься? — упрекнула меня иллюзия.

— Одну смерть я уже пережил. И это было совсем не страшно, — пожал плечами я. — Но второй раз умирать я не собираюсь. У меня всё под контролем.

— И ради чего же ты так рискуешь? Ради победы над врагом? Чтобы сблизиться с этой девкой? Зачем тебе это? Можно жить и радоваться жизни! — подсознание в оболочке Бражникова достало откуда-то из темноты бутылку водки. — Ты ведь сам всё усложняешь.

На этот раз я удержаться не смог. Меня так распёрло от смеха, что я аж за живот схватился. Надеюсь, что сейчас в реальном мире я не катаюсь по полу в кабинете Зориной.

До чего же всё-таки это иронично! Передо мной все теории психологии подтверждаются. Подсознание — это то, что осталось у человека от животного. Его кроме выживания больше ничего не интересует. Еда, вода, сон, секс и прочие источники дофамина.

Никаких высших ценностей. Это и есть главное отличие человека от животного. Возможно, единственное отличие.

И именно им я сейчас и воспользуюсь. Ведь сложные мыслительные процессы могут подавлять подсознание.

Я сделал шаг вперёд, затем второй, третий. Двигался дальше по магическим каналам на одной лишь силе воли. Силуэт учителя тут же испарился, а я вновь оказался перед вратами.

— Ну что? Самое время активировать «клеточный анализ», — прошептал я.

А затем распахнул следующие врата.

Но дальше произошло то, чего даже я от себя не ожидал. Вслед за ними открылись ещё и следующие врата. Распахнулись все двери, которые ранее были заперты.

Чёрт возьми… Это какое же ускорение я получил благодаря крови Зориной? Хотя… Нет. Дело не только в её крови. Она лишь послужила катализатором. Такой мощный скачок вперёд не произошёл бы, если б я не тренировался всё это время.

Значит, потенциал для рывка уже давно накопился. Просто ему нужен был ускоритель.

Выходит, что я открыл не только «клеточный анализ», но ещё и «молекулярный»!

Ха! Да мне теперь больше никакие обследования не понадобятся! С этой силой я смогу подсчитывать общий и биохимический анализ крови без помощи клинической лаборатории.

Все двери, что я видел раньше, теперь были распахнуты. Вдалеке сиял поток, который питал мою способность к «магическому анализу». Как выразился Ушаков, это — моя собственная опухоль. Пока что доброкачественная.

Но больше всего меня заинтересовала другая дверь. Та, что появилась уже после открытия последних. Раньше её здесь не было. Что это? Ещё один уровень силы, о котором даже мой учитель ничего не знает?

А что, если я попробую её…

— Павел! — послышался голос Зориной.

Я почувствовал, как моё лицо загорелось. Кажется, мне только что влепили пощёчину.

— Эх и не вовремя же ты это сделала… — вздохнул я.

Ещё немного — и я бы смог узнать, что из себя представляет последняя дверь.

— Я думала, что ты умер! У тебя пульс пропал! — воскликнула Дарья.

— Да ладно? — удивился я. — Сколько я пробыл без сознания?

— Да… секунд пять, — прикинула она.

— Всего секунд пять, а ты уже меня хлестать начала? — усмехнулся я. — О каком пульсе тогда идёт речь? Единичный провал на несколько секунд даже на аритмию не тянет.

— Прости, я перенервничала, — призналась Зорина. — Ну? Что чувствуешь? Сработал твой план?

— Хм… — я сконцентрировался на своей силе. Почувствовал, что мана полностью восполнилась. Хотя утром я весь запас потратил на спасение Кирилла. Отлично! Я снова в строю.

— Что с твоими глазами⁈ — удивилась Даша, когда заметила на себе мой взгляд.

Я молча схватил с её стола лист бумаги и ручку. Принялся быстро записывать ряд чисел.

— Гемоглобин, эритроциты, билирубин, сахар, холестерин… — прочитала за мной Дарья. — Павел, ты что это делаешь?

— Держи, — я протянул ей лист. — Это твой анализ крови. Всё в норме. Только сахар низкий. Начинай уже завтракать по утрам.

— Да ты шутишь! — не поверила она. — Я такое только в учебниках по истории лекарского дела видела. Ты же не хочешь сказать, что у тебя проявились глубинные уровни «анализа»?

— А ты сдай кровь — и узнаешь, — улыбнулся я. — Спасибо за помощь. Сегодня вечером увидимся.

Я покинул кабинет Зориной.

Увидимся. Обязательно увидимся.

Но перед этим я посещу одно место. Не хочу откладывать это дело на завтра. Я набрал номер Аскольда Платонова. Онколекарь ответил на мой звонок через пару секунд. Похоже, он ждал, что я с ним свяжусь.

— Господин Булгаков? — нервно произнёс он. — Что вы…

— Мне передали, что вы будете ждать меня завтра утром. Это правда?

— Да, — после короткой паузы ответил Платонов. — А в чём дело? Вы не сможете?

— Нет, что вы. Я обязательно с вами увижусь. Но только не завтра. Я хочу посетить ваш научно-исследовательский центр прямо сейчас.

— Нет, вы слышали его? Слышали⁈ Он решил выдвинуться к нам заранее. Даже слушать меня не стал. У нас ещё ничего не готово! — принялся метаться по своему кабинету онколекарь. — Алло? Аристарх Иванович? Вы меня вообще слушаете? Это в ваших же интересах!

— Да слушаю я, подождите… — голос Биркина звучал откуда-то издалека. Затем из трубки послышался чей-то истошный вопль. — Не обращайте внимания, Аскольд Афанасьевич! Я тут особо молчаливому господину пальцы ломаю! Вы у меня на громкой связи.

— Как это — на громкой связи? — оторопел Платонов. — Меня же заключённый услышит!

— Не переживайте, к концу дня у него ни пальцев, ни языка не останется. Если, конечно, он вообще доживёт до вечера, — послышалось мерзкое хихиканье главного дознавателя.

— Стойте-стойте! — Платонов аж ухо отдёрнул от телефона, когда услышал вопли заключённого. — Я всё вам расскажу!

— Рано рассказывать, я ещё не наигрался, — продолжил Биркин.

У онколекаря от главного дознавателя даже мурашки по телу пробежали. Жуткий тип. Пожалуй, самый страшный человек, которого Платонов когда-либо встречал.

— Так вы прибудете сегодня? — аккуратно поинтересовался Платонов. — Булгаков отпросился с работы. Он приедет после обеда. Я ведь ради вас стараюсь! Что мне делать, если Павел Андреевич будет сопротивляться? Я же не могу его убить.

— Убить? Даже не думайте об этом. Лучше попросите своего помощника. Думаю, он сможет усыпить господина Булгакова. Ваш Валерий — ходячая бочка с токсинами. Нейтрализуйте цель, закройте его. А я скоро к вам прибуду.

Раздался ещё один вопль заключённого, и сразу после этого связь прервалась.

— Ты его слышал? — обратился к Валерию онколекарь.

— Да, Аскольд Афанасьевич, — кивнул маг яда. — Не беспокойтесь. Я докажу вам, что вы не зря приняли меня на должность главного помощника.

Направляясь в научно-исследовательский центр Платонова, я думал только об одном: как же всё-таки хорошо иметь своего человека в руководстве клиники!