Осколки любви (СИ) - Гераскина Екатерина

Там, за столом, сидел следователь Эстин Форд. Он даже не взглянул на меня сразу — только мельком. Был полностью сосредоточен на бумагах перед собой.

Лампа освещала его лицо неярким светом, отбрасывая резкие тени на стены.

Интуиция подсказывала, что не все так просто.

— Присаживайтесь, — сказал он, даже не поднимая головы, но его голос звучал так, словно это был приказ, а не предложение.

Я села, пытаясь подавить растущее беспокойство.

— Вы работали в госпитале в те дни, когда пропали лекарства, верно? — начал он, наконец-то подняв на меня глаза.

— Да, — ответила я, и моё сердце ухнуло вниз.

— Ваше поведение… было странным, — продолжил он, медленно перебирая бумаги. — У нас есть показания одного из ваших коллег. Он отметил, что вы вели себя подозрительно. Вы отлучались с места работы. Были нервными, дерганными. Вас заметили в компании подозрительных людей.

Я не верила своим ушам.

Какая чушь!

Всё это время я просто пыталась выполнять свою работу, и вот что выходит?

— Кто это сказал? — спросила я резко, чувствуя, как паника нарастает. Я вцепилась в сумочку. — Назовите имя!

Следователь лишь слегка кривил губы, как будто наслаждался ситуацией. Он не ответил.

— Здесь вопросы задаю я, а вы лишь отвечаете на них, — мне указали мое место. — Это ваша подпись на бланке?

— Моя, — растерянно произнесла я. — Но я не помню имени такого пациента!

— Нам так же известно, что для вас это нормальная ситуация.

— Но…

— Нам известно, что у вас отозвали лицензию, — продолжил офицер Форд. — И теперь вы подозреваетесь в причастности к хищению лекарственных препаратов.

Мой разум отказывался это принимать. Это какое-то недоразумение. Сначала проблемы с лицензией, а теперь меня обвиняют в краже?

— Что?! — я не смогла сдержать удивления и ужаса. Это было слишком.

— Поэтому я вынужден выписать вам домашний арест пока ваша вина не будет доказана или опровергнута, — проговорил он почти небрежным тоном.

Я сидела в шоке, едва понимая, что он говорит. Арест? Как это возможно?

В этот момент в кабинет вошёл ещё один человек в форме. Он молча подошёл ко мне, взял мою руку и, прежде чем я успела что-либо сказать, надел на запястье браслет, который, как я поняла, теперь будет отслеживать все мои перемещения.

— Вы не имеете права покидать свой дом, — продолжил следователь сухо. — Пока расследование не закончится.

— Но я не виновата!

— Разберемся.

Я не могла поверить в происходящее.

Моя голова кружилась от ужаса и шока, когда они вывели меня из кабинета и посадили в полицейский мобиль.

Мы ехали в мою квартиру, из которой я больше не смогу выходить. Моя жизнь теперь ограничена стенами.

Меня оставили одну, еще раз просветив, что будет если я нарушу запрет.

Я сидела на стуле у окна, в оцепенении глядя на браслет на запястье. Вся эта ситуация казалась мне каким-то кошмаром, из которого невозможно выбраться.

Домашний арест. Подозрения в хищении.

Это не могло происходить со мной! Неужели Леор совершенно слетел с катушек!

В моей жизни всё перевернулось в один момент, и я не могла понять, как до этого дошло.

А еще на меня кто-то донес из коллег. Вернее, перевел стрелки. Ведь я ни в чем не виновата!

Тяжело вздохнув, я достала артефакт связи и набрала номер отца. Через несколько гудков его голос, тёплый и привычный, раздался в трубке.

— Лира, привет! Ты ведь приедешь на выходные, как договаривались?

Я замялась, ощущая тяжесть браслета на руке, и попыталась сдержать дрожь в голосе.

— Пап, я… не смогу приехать, — сказала я, стараясь говорить как можно увереннее. — Меня вызвали на работу.

— На работу? — удивлённо переспросил он. — Разве тебе уже вернули лицензию?

Я сжала артефакт в руке, обдумывая, что сказать. Мне не хотелось, чтобы он волновался.

— Не совсем, — я замялась на секунду, прежде чем продолжить. — Меня отправляют в соседний город в качестве консультирующего врача. Это срочно, там не хватает специалистов.

Отец, казалось, поверил. Его голос смягчился.

— Понимаю. Ну, конечно, работа — это важно. Буду ждать тебя в другой раз. Но ты звони почаще.

— Спасибо, пап, — тихо произнесла я, чувствуя, как сердце сжимается от тяжести. Я не хотела врать. — Обязательно приеду позже.

Мы попрощались, и я положила трубку. В комнате повисла тишина, и я снова посмотрела на браслет.

Только ни на второй, ни на третий день ко мне никто не пришёл и никто не позвонил.

Нервное ожидание казалось бесконечным.

Но хуже всего было то, что мне и позвонить-то было некому. Я сидела перед открытым окном и смотрела на наручный артефакт связи.

И только оказавшись в такой непростой ситуации я поняла, что у меня даже нет подруг. По сути, я была одиночкой. У меня был только отец.

А ещё я медленно сходила с ума в четырёх стенах. Мне нужно было в парк, в лес, хоть куда-то, где есть живая природа.

Но… я была под домашним арестом.

Чувствовала энергетический голод.

И всё чаще вспоминала Дрейкмора. Мысль позвонить ему и попросить помощи уже не казалась такой ужасной. Я была готова поступиться гордостью, потому что он мог быть тем, кто мне сейчас действительно поможет.

Но даже его номера у меня не было. И тот, похоже, оставил меня в покое, после моего отказа ему.

Раздался стук в дверь. Я подскочила и распахнула её.

Надежды не оправдались.

На пороге стоял телохранитель Дрейкмора, Грэм, с папкой бумаг.

Он молча протянул её мне.

— Лорд просил передать вам, — сказал он.

— Благодарю.

— У вас на руке ограничитель свободы? — телохранитель внимательно посмотрел на меня, и я покрутила браслет.

— Да.

— У вас проблемы?

Я кивнула, и, честно говоря, была готова расплакаться.

— Я доложу лорду.

А потом он ушёл.

Спустя час он и ещё пара курьеров принесли мне продукты из самого дорогого ресторана города. Я сидела на кухне, смотрела на это, и впервые за долгое время мне захотелось улыбнуться.

Когда я осталась одна, артефакт связи внезапно ожил.

Я взяла трубку.

— Лира, что случилось?

И тут я расплакалась, услышав участие в голосе Дрейкмора.

Глава 22

Низкий грудной голос Дрейкмора — моего истинного — запустил реакцию в моем организме.

Захотелось прижаться к нему сильнее, обнять. Вдохнуть непередаваемый аромат мускуса и дубового мха.

Почувствовать себя защищённой, укрытой от всего мира.

Мне понадобилось несколько томительно долгих минут, чтобы прийти в себя. Отбросить это наваждение и слабость. Выровнять дыхание, едва сдерживая слёзы.

— У меня проблемы, и…

Я рассказала всё Дрейкмору. Сидя на стуле на кухне и глядя в открытое окно.

— Ничего не брала… Даже не понимаю, откуда всё это могло взяться и кто донёс якобы на меня…

— Совершенно нет вариантов? — спросил спокойно Дрейкмор.

— Хотя… не знаю, связано это или нет. Но все мои проблемы начались с… Леора Торнаблада.

И снова я говорила, выливая всё, что было на душе. С того самого утра, как Дрейкмор оказался у меня в кровати.

Он молча слушал.

На той стороне трубки хлопнула дверь мобиля. Он куда-то ехал. И вдруг мне стало стыдно за свой срыв и слабость.

У него дела, он занят, а тут я.

— Прости… что всё так вывалила на тебя, — прошептала я, испугавшись всего этого. Ведь это я знала, что он мой истинный, что он — еще один близкий мне мужчина. Но не он.

Но я решила жить как человек, а значит, надеяться на истинную и безусловную связь между нами не стоит.

Сейчас он просто дракон, который позвонил в тот момент, когда я находилась в критическом состоянии, в отчаянии.

— Никогда не проси прощения. Ты не виновата, что оказалась в такой ситуации.

Внутри всё воспарило вверх от его слов.

— Я сейчас далеко от столицы, — продолжил он.

И внутри все ухнуло вниз.