— Это тоже важно? — неуверенно спросил Эрик.
— Очень важно, — кивнул Кайден. — Информация — это оружие. Тем более в нашей ситуации.
Эрик и Мари переглянулись и начали, было, подходить к дополнительным консолям, но их прервал крик Арии:
— Внимание! Бартоломей, группа существ появилась с севера! Их много!
На экране было видно, как из-за угла здания выползла новая волна монстров. На этот раз аукционер выпустил что-то особенно мерзкое — существ, которые выглядели как гибрид паука и осьминога, с кислотными железами вместо глаз.
— Гелиос, ты совсем тронулся! — проорал Бартоломей, увидев новых врагов. — Где ты таких уродов откопал?
— О, это мои любимчики, — довольно отозвался аукционер. — Кислотные арахниды из Разлома «Плачущие Шахты». Очень редкие. И вечно голодные.
* * *
В просторном зале, который когда-то служил конференц-залом, сходились три сильных Охотника.
Кеншин Ятагучи стоял в центре зала, его черная кисть описывала сложные узоры в воздухе. Вокруг него материализовывались чернильные создания — не просто животные, а настоящие произведения искусства смерти. Тигр из живых черных линий рычал, демонстрируя клыки, которые выглядели более реальными, чем настоящие. Орел кружил под потолком, его перья сверкали в свете ламп. А на полу расползались чернильные змеи, оставляющие за собой следы, которые превращались в ловушки.
— Монклеры, — произнес убийца, не прекращая рисовать в воздухе. — Клан, который когда-то считался символом чести. А теперь? Теперь вы служите простолюдину и предаете традиции своих предков. Позор собственной родословной.
Абель стоял напротив него, сжимая двуручный меч. Его серые глаза были полны холодной решимости. Рядом кружилась Хлоя, ее лепестки ликориса образовывали сложные узоры — фиолетовые с прожилками черноты, они явно стали не такими, как раньше.
— Традиции? — усмехнулся Абель. — Ты говоришь о традициях, Кеншин? Человек, который продает услуги убийцы?
— Я исполняю волю тех, кто способен ее оплатить, — ответил Кеншин, и его чернильный тигр прыгнул на Абеля.
Воин Монклер встретил атаку прямо. Его двуручник рассек тигра пополам, но тот мгновенно восстановился, словно был сделан из жидкости. Клыки чернильного зверя оставили глубокие царапины на доспехе Абеля.
— Как мило, — прокомментировала Хлоя, уклоняясь от атаки чернильной змеи. — Кеншин все еще играется со своими каракулями.
Ее лепестки сформировали длинные лозы, которые обвили змею и буквально разорвали ее на части. Но на месте одной змеи тут же появились две новые.
— Невежество вашего клана всегда было отличительной чертой, — с чувством сказал Кеншин, начиная рисовать что-то новое. — Это не просто магия. Это искусство. Искусство войны, возведенное в абсолют.
Его кисть очертила в воздухе большой круг, и внутри него начал появляться новый зверь. На этот раз это был дракон, не огромный, размером с человека, но невероятно детализированный. Каждая чешуйка была прорисована отдельно, каждый коготь сверкал как настоящий.
Дракон ожил и выдохнул струю чернильного огня прямо на Хлою. Девушка едва успела создать защитный барьер из лепестков, но огонь прожег его насквозь. Она отлетела к стене, и все же без последствий не обошлось — ее платье дымилось.
— Хлоя! — крикнул Абель и ринулся к убийце.
Но Кеншин был готов. Его кисть мазнула по воздуху, и перед Абелем возникла стена из черных линий. Воин попытался прорубить ее мечом, но линии были плотными как сталь.
— Глупец, — презрительно сказал Кеншин. — Ты думаешь, что грубая сила поможет против истинного искусства?
Он нарисовал новую фигуру — паутину из чернильных нитей, которая накрыла Абеля. Воин оказался опутанным по рукам и ногам, его меч упал на пол.
— Вот видишь? — усмехнулся убийца. — Даже S-ранговый Охотник беспомощен против правильной тактики.
Хлоя поднялась на ноги, вытирая кровь с губы. Ее фиолетовые глаза горели яростью.
— Кеншин, — сказала она тихо. — Я знаю, почему ты так ненавидишь наш клан.
Убийца замер, его кисть остановилась в воздухе.
— О чем ты говоришь?
— Твоя сестра, — продолжила Хлоя, и ее голос стал еще тише. — Миюки Ятагучи. Помнишь ее?
Лицо Кеншина побледнело.
— Откуда ты…
— Она служила нашему клану. Была нашим агентом в Восточных провинциях. И она погибла, выполняя задание, которое дал ей мой дедушка. Все же было так?
Хлоя медленно поднялась.
— Она была героем, — твердо сказала девушка. — Миюки пожертвовала собой, чтобы предотвратить войну между кланами. Она спасла тысячи жизней. Но мой дедушка решил скрыть правду, чтобы не портить отношения с твоим кланом.
— Лжешь! — заорал Кеншин. — Она умерла из-за вашей халатности! Из-за того, что Монклеры не обеспечили ей прикрытие!
— Нет, — покачала головой Хлоя. — Она умерла, потому что была готова пожертвовать собой ради мира. И твой клан получил компенсацию за ее смерть. Огромную компенсацию. А тебе сказали, что это плата за «ошибку» нашего клана. А ведь она, по сути, предала ваши традиции, чтобы поступить правильно.
Убийца смотрел на нее несколько секунд, его лицо не выражало никаких эмоций. Затем он медленно усмехнулся.
— И что с того? — холодно произнес он.
— Что… что ты сказал? — Хлоя растерянно моргнула.
— Я сказал — и что с того? — Кеншин выпрямился, его голос стал еще более равнодушным. — Думаешь, это что-то меняет?
— Но она была твоей сестрой! — воскликнула Хлоя. — Ты всю жизнь мстил за нее!
— Я мстил, потому что мне это нравилось, — самодовольно усмехнулся Кеншин. — Сестра была удобным поводом. А правда? Правда в том, что мне было наплевать на Миюки еще при жизни. Слабая, сентиментальная дурочка, которая верила в мир и справедливость. Она была плохим инструментом нашего клана и закономерно сломалась.
Абель, все еще опутанный чернильными нитями, с ужасом смотрел на убийцу.
— Ты чудовище.
— Я профессионал, — пожал плечами Кеншин. — И твоя информация, девочка, лишь подтверждает то, что я и так знал. Моя сестра была идиоткой, которая думала, что может изменить мир. А я использовал ее смерть для получения денег и власти, ведь заказчикам так нравилось думать, что я просто опьянен жаждой мщения.
— Ты знал? — прошептала Хлоя. — Ты всегда знал правду?
— Конечно, знал, — расхохотался Кеншин. — Думаешь, я бы не узнал, как умерла моя собственная сестра? Но зачем портить такую удобную легенду? «Благородный мститель за погибшую сестру» — звучит гораздо лучше, чем «наемный убийца, которому просто нравится убивать». Репутация тоже важна — она в моем деле стоит денег.
Его чернильные создания начали увеличиваться, становясь более агрессивными.
— А теперь, раз ты знаешь правду, — продолжил он, доставая из-за пояса еще один кинжал, — пора заканчивать эту сентиментальную беседу. Риверс хорошо платит за ваши головы.
— Ты даже не любил ее, — тихо сказала Хлоя, и в ее голосе появились опасные нотки.
— Любил? — фыркнул Кеншин. — Эта дура только мешала мне жить. Вечно читала нотации о чести и долге. Хорошо, что она сдохла — избавила меня от лишней головной боли.
В этот момент аура Хлои начала меняться. Вокруг нее засиял холодный, потусторонний свет. Ее глаза вспыхнули не обычным фиолетовым сиянием, а чем-то более глубоким и древним.
Лепестки ликориса вокруг нее изменили цвет — теперь они сияли как далекие звезды, каждый лепесток отбрасывал собственную тень. За спиной девушки появился едва заметный силуэт огромных весов.
— Кеншин Ятагучи, — произнесла Хлоя голосом, в котором звучали отголоски божественной силы. — За предательство памяти невинной, за осквернение ее жертвы, за годы убийств под ложным предлогом… я выношу тебе приговор.
Безумная улыбка расцвела на ее губах, но это была не улыбка маньячки. Это была улыбка инструмента возмездия, который, наконец, нашел достойную цель.
— Смертная казнь.
— Ты с ума сошла перед лицом смерти? — рассмеялся Кеншин, однако его смех был нервным.
