Личный аптекарь императора. Том 7 (СИ) - Золотарев Егор

Вдвоем с Демидовым мы насыпали соль в центре комнаты в виде круга и расставили свечи.

— Надо положить государя в центр круга, — сказал я.

— Положить Его Величество на пол? Вы с ума сошли? — снова лекарь. Ну до чего же неприятный тип!

— Сейчас позову стражей, пусть помогут, — вызвался Адам Гидонович и поспешил к двери, но открыть не успел.

Двери распахнулись, и на пороге появился высокий молодой человек. Он недоуменно посмотрел на нас, затем перевёл взгляд на круг из соли и свечей и грозно спросил:

— Что здесь происходит⁈

От мощной ауры, что хлынула от него, перехватило дыхание. А вот и наследник.

Глава 9

Перед нами стоял мужчина лет двадцати пяти в темно-зелёном мундире и с отличительными знаками на погонах и груди. У меня даже не возникло сомнений, что перед нами наследник императора.

Все, кроме меня, низко поклонились ему.

— Я спрашиваю, что здесь происходит? — повысил он голос и решительно двинулся к нам.

— Ваше Высочество, мы ищем способ помочь государю, — почтительно склонив голову, ответил Адам Гидонович.

— Помочь? Как? Что это вообще такое? — он указал на солевой круг и толкнул ногой одну из свечей.

Хорошо, что мы не успели их поджечь, вид был бы куда зловещее.

— Позвольте представить вам Александра Филатова, — вставил Демидов и указал на меня. — Из аптекарского рода Филатовых. Возможно, вы слышали историю…

— Я знаю, как такие Филатовы, — прервал он его и внимательно посмотрел на меня.

По этикету я должен был склонить голову, но никак не мог заставить себя кланяться. Я выдержал его взгляд и только после того, как он перестал пытаться подавить меня своим «императорским величием», сказал:

— Рад познакомиться, Ваше Высочество.

— Это ты всё затеял? — сухо спросил он.

— Да. Я хочу с помощью ритуала попробовать…

— Попробовать? Мой отец и глава государства, по-твоему, подопытный кролик? — в его голосе послышались угрожающие нотки.

Нет, ну у этого наследника явные проблемы с общением. Похоже, он недостаточно умён, если даже выслушать не может. О правилах светского общения я вообще молчу. Это это свойство присуще обычно всем правителям и их детям. Хотя… если он действительно любит своего отца его можно понять…

— Я всего лишь хочу помочь, — терпеливо проговорил я. — Ни лекари, ни аптекари не могут справиться с Ведьминой чумой. Почему бы не попробовать вылечить государя с помощью ведьминского ритуала?

При упоминании о ведьминском ритуале у наследника брови поползли вверх, а Коган издал звук, похожий на скулёж. Похоже, я совершил ошибку, и произнёс вслух запретное слово или что-то типа того.

— Ты в своём уме⁈ — выпалил наследник. Он буквально на глазах стал пунцовым, а из глаз чуть искры не посыпались. — Схватить его!

Личная охрана разъяренного принца бросилась ко мне. За секунду мне скрутили руки и поставили перед цесаревичем на колени.

Я не сопротивлялся. Во-первых, в этом не было смысла. Меня бы всё равно одолели, ведь во дворце десятки боевых магов. Во-вторых, не хотел подставлять Демидова и Когана. Именно с их разрешения я вообще затеял всё это.

— Ваше Высочество, Александр способный юноша. Он уже не раз выручал моего уважаемого братца. С помощью его лекарств выздоровели смертельно больные люди, — несмело проговорил Адам Гидонович, молитвенно сложив руки.

— Поддерживаю, — рядом со мной встал Демидов. — Саша спас меня после взрыва. Я был в тяжелом состоянии, и лекари даже не надеялись, что я смогу выкарабкаться. Но как видите, я жив и здоров, а всё благодаря ему.

Наследник выдохнул, провёл рукой по волосам и уже более спокойным голосом сказал:

— Вы, видимо, не совсем понимаете, что хотели натворить. За такое я должен казнить всех, кто здесь находится, — в его голосе слышался ледяной холод. Такой правитель ни секунду не будет колебаться, перед тем как самолично отсечь голову врагу. — Но я вас прощаю. А вот этот аптекарь, — он бросил на меня испепеляющий взгляд. — Получается и не аптекарь вовсе, а ведьмак. Все вы знаете, что ждёт ведьмака, который к тому же покушался на жизнь государя.

Ну вот и всё. Жаль, что пожил так мало. И жаль, что не приготовил впрок «Ликвор двойственности».

Демидов и Коган вновь начали наперебой что-то доказывать, упрашивать, Адам Гидонович даже на колени встал рядом со мной. Но цесаревич был непреклонен.

— Увести его. Суд будет завтра, — сухо проговорил он.

Меня поставили на ноги и подтолкнули к двери. Я перехватил взгляд Демидова. В них плескалась паника.

Я бы мог вырваться и сбежать из дворца, но что дальше? Вернуться домой я не смогу. Мне придётся всю жизнь скитаться и прятаться, а это не в моих правилах. Я — великий алхимик Валериан. Если суждено умереть, то умру с высоко поднятой головой.

Но кое-что меня всё же тревожило. А вдруг гнев власть имущих снова падёт на род Филатовых? Похоже, я не только себя, но и их подставил.

Когда я в сопровождении суровых телохранителей уже подошёл к двери, со стороны кровати послышался хрип. Император задыхался.

Анатолий Борисович, который всё это время стоял у кровати и не вмешивался в происходящее, откинул балдахин и встревоженно заохал.

Наследник бросился к кровати.

— Отец! Помогите же ему! Отец! Он задыхается! Сделайте же что-нибудь⁈

Лекари засуетились, а я повернул голову и увидел руку императора, которая свисала с кровати.

Вся рука была в сиреневых пятнах. Некоторые превратились в язвы. Даже без эфира я понимал, что ему осталось жить не больше суток. А, может, несколько часов.

Меня вывели из комнаты и повели по коридору, когда я услышал слова Демидова:

— Выше Высочество, позвольте Филатову провести ритуал. Нужно использовать все возможности, чтобы спасти государя.

Я не расслышал, что он ответил, но уже в следующее мгновение послышались торопливые шаги, и Демидов, выбежав из императорских покоев, крикнул нам вслед:

— Отпустите Филатова. Это распоряжение цесаревича!

Телохранители остановились, но не торопились выполнять распоряжение главы тайной канцелярии.

— Мы подчиняемся только Его Высочеству, — грубо сказал один из них — суровый вояка с короткими тёмными волосами и массивным подбородком.

Демидов с раздражением выдохнул и снова исчез за дверью. Я попробовал освободиться, но куда там. Всё равно что бороться с быком — настолько неравные силы. Всё же мне следует продолжить прокачиваться своё тело, а то по сравнению с телохранителями я выглядел хиляком.

Вскоре появился наследник. У него были красные глаза и говорил он слегка гнусаво.

— Отпустите. Он свободен.

В ту же секунду они разжали руки, больше напоминающие стальные клещи.

Цесаревич снова исчез в комнате, а Демидов махнул мне.

— Саша, закончи начатое.

На этот раз наследник самолично помог поднять похудевшего отца с кровати и положить в центр круга. Он всхлипывал, но держался и как мог отводил взгляд от лица отца. Оно и понятно. Даже я не мог без содрогания взглянуть на сиреневое лицо, в котором едва угадывались черты государя.

Восстановив солевой круг, я поджёг свечи и взял со стола, накрытого дорогой бархатной тканью, свою чашу.

— Я не знаю, что будет происходить, но вам лучше держаться подальше, — предупредил я и повернулся к замершим лекарям, Демидову и наследнику.

— Я останусь рядом с отцом, — упрямо заявил цесаревич.

— Как угодно, — дернул плечом. — Но я за последствия не отвечаю, так как делаю это в первый раз в своей жизни.

Делать мне нечего — уговаривать его. Пусть стоит, если хочет. Зная, что происходит во время ведьминских ритуалов, я бы на его месте вообще из дворца уехал.

Вытащив из кармана бланк, на котором написал слова, продиктованные ведьмой, я зашёл в круг, положил чашу на пол и, встав на одно колено уже хотел начать ритуал, но тут увидел магический след. Неожиданно!

— Я могу выйти на того, кто причастен к заражению государя, — сказал я и повернулся к Демидову. — Сохранилась магическая нить, связывающая его с исполнителем.