Газлайтер. Том 36 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

— Зел, да ты чего? — тихо сказал он. — Он бы всё равно узнал. Днём раньше, днём позже — какая разница?

— Эх, надо сообщить Даниле, — пробормотала Зела, уткнувшись лицом в его грудь. — Кажется, кое-кто собирался в Багровый дворец. Вот ты и расскажешь!

— Эй, так нечестно! — возмутился Бер. — С такими новостями я туда точно не хочу идти!

Мы с женами застыли. Прямо над головами расцветают десятки огненных шлейфов. Я стою во дворе, щурюсь, всматриваясь. Ну слава Астралу, хоть горит не весь Багровый дворец, только одна пристройка, невзрачный склад. Из пламени вырываются новые вспышки, громыхают залпы салютов, и небо раскрашивается разноцветными огнями.

— Что здесь творится? — крутит головой Светка.

— Ни на минуту без присмотра нельзя оставить, — строго замечает Камила, закутываясь в пелерину.

Синие Плащи уже тут — цепью оцепили периметр, окружили горящий склад, магией воздуха направляют потоки ветра, чтобы пламя не перекинулось дальше. Рядом шныряют горгоныши. Выводок порыкивает возмущенно.

Вижу Рвачей — тоже рыщут по двору. Да и Змейка сияет вся, как всегда после заварушки.

Змейка подходит первой, вся взъерошенная, довольная, хвостом едва не сносит ближайший фонарь. Улыбается самодовольно, глаза блестят.

— Мазака, выводок на стрраже, фака.

Быстро читаю воспоминания хищницы. Ну да, горгоныши молодцы.

— Хорошие мальчики и девочки, — соглашаюсь, и Змейка мурчит.

Из-за её спины выходят Ауст и Грандбомж. Второй, понятно, сразу пошел к горящему складу, да и не глядя нырнул в огонь.

— О-о-о… — опешила Лена.

— Ничего, как склад догорит, обратно соберется, — отмахивается Настя.

Я смотрю на Ауста:

— Что случилось?

Ауст как глава Синих Плащей отчитывается:

— Лазутчики, регент. Хотели проникнуть на территорию, — некромаг смотрит на бегущих к нам горгонышей. — Твои звери, эти Горгоны, первыми их заметили. Подняли тревогу, загнали в угол и поймали. Только вот склад с салютами загорелся вовремя загона.

Я перевожу взгляд на горящий склад, на клубы дыма и искры, поднимающиеся вверх, и усмехаюсь:

— Молодцы, горгоныши! — бросаю подбежавшим малышам размером с теленка.

В ответ одна из них с довольным ворчанием падает на спину, лапы кверху, хвостом машет в стороны, и начинает требовательно хрипеть, мол, «чесать немедленно». Тут же вторая, третья, четвёртая — вся стая дружно плюхается рядом. Жёны, конечно, не удерживаются: хихикают, присаживаются рядом, подняв юбки платья, начинают гладить их по животам и шее, шуршат чешуёй. Тварюшки урчат довольные.

Я киваю Змейке:

— Мать выводка тоже молодец. Всё под контролем, вижу.

Хищница гордо выпрямляется, поправляет ремни боевой портупеи, которые каким-то образом удержались на ней, хоть она и сменила обличье на боевое.

Пока горгоныши ведут себя как гигантские кошки — ворочаются, урчат — Синие Плащи уже тушат последние языки пламени. Последние салюты еще раскрашивают небо.

Поворачиваюсь к Аусту, качаю головой:

— А откуда вообще столько фейерверков взялось? Нахрена целый склад?

Ауст пожимает плечами, будто это не его дело:

— Багровый Властелин любил праздники. Склад был старый, там хранились петарды и ракеты. Лазутчики полезли туда, отбиваясь от Горгон, швырнули огненную технику, всё и полыхнуло.

Салют-то вышел на удивление красивый. Эх, жаль, Гришка не видит — такое цветовое представление как раз под свадебное настроение подошло бы.

— Горгонышам выдать по ведру яиц. Заслужили, — распоряжаюсь.

Маша спрашивает Ауста:

— Кого-нибудь взяли живым?

Некромаг отчитывается перед моей женой:

— Остался один живой. Синие Плащи сейчас его допрашивают, уже начали раскручивать. Остальные сгорели вместе со складом, даже опознать нечего.

Я киваю.

— Хорошо. Я жду результаты в своём кабинете. Приходи сразу как закончите дознание.

Направляясь во дворец, на ходу стаскиваю белые лайковые перчатки, сжимаю их в ладони и засовываю в карман. Следом расстёгиваю бабочку — вечер выдался длинным. Вхожу в кабинет, бросаю удаваку на стол. Сам опускаюсь в кресло, откидываюсь на спинку, закрываю глаза.

Внутри будто что-то щёлкает — не тревога, нет, скорее тихий сигнал, предвестник. Троеглас пытается зашевелиться. Один из братьев — демонический младший — что-то пытается провернуть, да кишка тонка. Мой мозг — моя крепость, и если это не так, то у меня никогда не было перепончатых пальцев!

Я ныряю в свое подсознание, Бастион раскрывается во всю ширь своих высоких крепостных стен. Два брата Троегласа продолжют висеть забальзамированными в синих кристаллах анабиозах.

Бросаю тоненький мыслещуп к младшему брату.

— Ну чего не спится? — спрашиваю со скукой.

Младший Троеглас замирает испуганно, но поняв, что уже спалился, все же умоляет:

— Отпусти нас.

Я хмыкаю.

— Куда я тебя отпущу? — искренне недоумеваю. — Теперь вы с братцом всего лишь — два сознания. Ваши тела уже сгнили в земле.

Шёпот становится глубже, будто за спиной прошёл сквозняк:

— В Астрал.

Тут я призадумался. Потому что перед глазами пробежались варианты.

— Ты хочешь, чтобы я тебя убил что ли?

Тот отвечает утвердительно:

— Просто выбрось в Астрал. Гора не позволит мне умереть. Никогда.

Я чуть не спросил: а жирдяй и такое может? Конечно, Троеглас думает, что может.

Мда, дела. Забавно. Секунду думаю, одновременно почти машинально снова погружаю Троегласа в анабиоз. Отпускать в свободное плавание опасного врага — такая себе идея. Но за информацию спасибо, рогатый.

Возвращаюсь в реальность. Дверь тихо скрипит — в кабинет входит Камила все еще в бальном платье, за ней высится Ледзор. Супруга и морхал пришли по-моему зову.

Я, уже сделав закономерные выводы из короткой беседы с Троегласом, задумчиво спрашиваю:

— Вот кто, по-твоему, такие телепаты, Одиннадцатипалый?

Морхал хмыкает, с присущей ему прямотой:

— Хрусть да треск, и лешему же ясно! Мозгоправы вы, граф.

Камила усмехается, слегка наклонив голову, продемонстрировав идеально ровную линию шеи:

— Отчасти верно, да же, Даня?

Я киваю, пальцы постукивают по столу.

— В детстве, когда я только открыл Дар, тоже так думал, — говорю я. — Когда только начинал постигать телепатию, считал, что это просто управление мыслями, игра с чужим разумом. Потом оказалось — нет. Всё глубже. Астральные боги — тоже по сути телепаты. Только у них совсем другие масштабы. Они могут влиять на Астрал, могут не дать умереть. Могут удержать сознание, не отпустить его на перерождение, если захотят.

Поднимаю взгляд и встречаюсь глазами с Камилой.

— Понимаешь, — тихо добавляю я, — можно остаться в Астрале и даже вернуться назад. Если ты достаточно сильный, ну или твой близкий достаточно сильный сверхтелепат, чтобы не позволить тебе уйти насовсем.

Камила молчит. Только чуть приподнимает бровь, и в её взгляде читается то, что она не скажет вслух. Она поняла. Целиком. Я знаю, что теперь ей не нужно объяснять ничего. Умные женщины понимают своих мужей. А Камила умная.

— Хм, какие-то мутные дебри, граф, — нахмурился Ледзор, который тоже и близко не дурак, но у него другая специализация. — Философия не мое, сразу скажу.

— Конечно, Одиннадцатипалый, — киваю. — Не волнуйся, больше не буду тебя заморачивать. Как раз и Ауст сейчас придет.

Жить вечно — это, конечно, прекрасно. Но сейчас, увы, не до высоких материй. Дел полно, и все куда более приземлённые.

Дверь открывается, и в кабинет входят Маша и Настя, которых тоже позвал. Девушки уже скинули платья и щеголяют кто в чем: Мария Юрьевна в блузке и брюках, а Настя по обыкновению в шортиках и майке. За ними следует Ауст, который привычным жестом захлопывает дверь… прямо перед носом Грандбомжа. Тот обиженно бухтит за дверью, но Ауст не ведётся.

— Допросили, — говорит некромаг, коротко, без вступлений.

Я готовлюсь угадывать: