Придворный Медик. Том 3 (СИ) - Аржанов Алексей

Моргнул, подержал глаза закрытыми чуть дольше, чем обычно — и бодрость восстановилась. И так каждые тридцать минут.

Но на этот раз убийце это не помогло. Ведь уснуть он не мог из-за жуткой бессонницы. Даже микросон вызвать не мог, хотя за всю его жизнь эта техника ещё ни разу не давала осечек.

И всё из-за Павла Булгакова. Он что-то выкрутил в нервной системе Шёпота, но на место «запчасти» так и не поставил. Бесконечный стресс, непреодолимый страх перед неизвестностью. Шёпот впервые за свою жизнь почувствовал, что испытывали его жертвы. Раскаяния он не чувствовал. Ему нравилось убивать.

Но оказаться в шкуре жертвы ему было очень некомфортно.

Этим вечером он зажёг магическую лампу. Решил утомить себя изнурительной тренировкой, чтением особых мантр. Но сон не пришёл. Когда на часах пробила полночь, Шёпот почувствовал, как ему стало ещё хуже. Будто надвигалась новая опасность. Давление подскочило, воспалённые глаза заломили.

В голову полезли навязчивые мысли о том, что кто-то может в любой момент ворваться в квартиру. Убийца сразу же рванул к окну. Он специально снял квартиру около пожарной лестницы, чтобы иметь возможность отступить в любой момент.

Однако как только Шёпот открыл окно, его постиг ещё больший ужас. Всего на долю секунды он смог разглядеть лицо своего врага. И понял, что его вновь загнали в ловушку: выманили из укрытия волной страха.

Затем в голове что-то щёлкнуло, и его сознание провалилось во тьму.

Последняя мысль, которая успела пробежать в его голове:

— Ну… По крайней мере, я наконец-то высплюсь!

— Чёрт подери! Хозяин! — вскрикнула Грима. — У вас… У вас получилось!

— Тише! — шикнул на неё я. — Чего разоралась? Не привлекай лишнего внимания. Уходим отсюда. Дело сделано.

Я утёр выступивший на лбу пот. Мой план сработал. Повезло ещё, что из этой винтовки очень легко стрелять. С такими артефактами приноровиться было не трудно, так ещё и магическое зрение помогло.

Остался последний штрих, и тогда можно будет возвращаться домой с чистой совестью. Больше этот ублюдок никого не потревожит.

Я спустился тем же путём, затем прошёл через проулки и кратчайшей дорогой прошёл до Невы. Прошёлся по мосту, дождался сигнала от Гримы. Тут её помощь здорово пригодилась. На каждом шагу установлены камеры. Слепых зон практически нет. Однако ворона выиграла мне несколько секунд, прикрыла собой камеру. И в этот момент я выбросил сумку Шёпота в реку.

Всё. Вот теперь точно можно возвращаться домой.

На дне Невы никто точно не станет искать оружие. А если и найдут — моих следов на нём не обнаружится. Самая главная часть моего плана — это убийство Шёпота гильдейским оружием.

Скорее всего его тело в итоге окажется в руках гильдии убийц. Даже если сначала Шёпота найдёт полиция, члены гильдии всё равно найдут способ пробраться в морг и осмотреть тело павшего соратника.

И тогда они обнаружат, что он был убит оружием, которым пользуется только гильдия. Пули у них очень специфические. Таких я больше нигде не видел.

А значит, вендетта не последует. Мстить мне никто не станет. Скорее всего, они перегрызутся друг с другом, пытаясь выяснить, кто решил предать гильдию.

И это выиграет мне много времени. Ведь заказчикам, скорее всего, предоставят новых убийц. Либо же придётся оплачивать услугу заново. Уж не знаю, какие там у них тарифы!

Но за Анну Шолохову вряд ли снова кто-то возьмётся. Для найма убийцы нужно много денег. Не каждый дворянин может позволить себе организовать два убийства за один месяц.

А насчёт меня — сложно сказать. Неизвестно, какой род стоит за этими покушениями. Но денег на Булгаковых они спустили немерено! Думаю, в ближайшие недели или даже месяцы меня оставят в покое. И за это время я смогу докопаться до истины и разобраться с заказчиками.

Я вернулся домой, принял душ и тут же уснул. Даже не успел толком осмотреть новую квартиру. Не до того уже было. Зато заметил, что телохранитель Кайнелайнена до сих пор стоял как вкопанный снаружи. Даже глаз не сомкнул.

Может, предложить ему завтра в квартире переночевать? А то уж он в каких-то совсем нечеловеческих условиях работает.

Разбудил меня запах еды. Из-за своей вылазки я даже поужинать не успел. Живот свело судорогой, и я тут же поднялся с кровати. На часах было шесть утра. Можно было ещё подремать, но голод оказался сильнее сна.

Запах привёл меня на кухню. А там…

— Доброе утро, Павел! Присоединяйся! — поприветствовал меня Киммо Кайнелайнен.

Понятия не имею, где он достал этот дурацкий фартук, но ничего комичнее в последнее время я ещё не видел. Финн мельтешил по нашей кухне, расставлял тарелки. А его телохранитель сидел за другим концом стола. Горбился, как горгулья, и стремительно поглощал яичницу со ржаным хлебом.

— Приятный сюрприз, спасибо, Киммо, — поблагодарил его я и присел за стол. — Но завтра утром готовлю я. Так будет честно.

— Не утруждайся, — он похлопал меня по плечу. — Готовка — это моё хобби. Я им горю почти так же, как и своей основной профессией. Кстати, кроме гастроэнтерологии и инфекционных болезней я специализируюсь ещё и на диетологии. Сам понимаешь, эти направления тесно взаимосвязаны. Так что даже не спорь. За еду буду отвечать я!

Кто бы спорил! Я только «за». Правда, не ожидал, что дворянин из Королевства Финляндия станет готовить для своего коллеги и телохранителя. Обычно представители знати целиком полагаются на своих слуг. Я бы меньше удивился, если бы увидел его охранника у плиты.

— Кстати, как вас зовут? — обратился к телохранителю я.

Он ненадолго перестал жевать яичницу, поднял на меня хмурый взгляд, а затем снова вернулся к трапезе.

— Не обижайся на него, Павел. Тапио в принципе неразговорчивый. Я пытался его переучить, но всё тщетно, — объяснил Киммо. — Мне уже не терпится поскорее приступить к новому рабочему дню. Надеюсь, ты покажешь мне сегодня, как работают другие специалисты и…

М-да, зато Киммо одуреть какой разговорчивый. Я не припомню, чтобы он хотя бы раз затыкался. Только во время осмотра Ломоносова. И то он это сделал потому, что решил подыграть мне и изобразить незнание русского языка.

А вообще, предстоящий день обещал быть действительно интересным. Мне наконец-то не придётся метаться между отделениями. Всё! Прошла эпоха. Теперь дневной стационар под контролем Гаврилова. И я могу спокойно вести поликлинический приём.

Кроме того, сегодня в пять вечера нужно быть в ордене лекарей. С этого дня начнутся тренировки, которые должны пробудить мою глубинную магию. Правда, Валерий Бражников не рекомендовал мне ожидать чего-то полезного от этих занятий. К ордену он относится с большим скепсисом.

Прибыв в поликлинику, я заметил стоящую в конце коридора Анастасию Ковалёву. Медсестра подозвала меня к себе, стараясь при этом не привлекать к себе лишнего внимания.

— Что происходит? — прошептал я.

— Она здесь. Как ты и просил, — Ковалёва указала взглядом на старую ординаторскую. Там намечался ремонт, поэтому помещением не пользовались.

Молодец, Настя. Отличное подобрала место. Там я смогу поговорить с Шолоховой без свидетелей.

— Только, пожалуйста, будь с ней помягче, — попросила Настя. — Она была в шоке, когда узнала, что я тебе всё рассказала.

— На этот счёт не переживай. Вот увидишь: покинет ординаторскую она в другом расположении духа.

Я прошёл внутрь и запер за собой дверь. Анна Николаевна стояла около старого дивана и нервно заламывала себе пальцы.

— Доброе утро, г-господин…

— Успокойтесь, — тут же перебил её я. — У меня для вас исключительно хорошие новости. Но разговор всё равно выйдет непростым. Поэтому присядьте.

Баронесса неуверенно кивнула и, подобрав платье, аккуратно присела на диван. Я расположился в кресле, напротив неё.

— Человек, который следил за вами, мёртв, — прямо сказал я. — Можете мне не верить, но я позаботился о том, чтобы он больше никого не побеспокоил.