Мастер молний. Книга I (СИ) - Барр Яков

К счастью, я уже успел и половину камер разобрать на запчасти, и получившиеся слитки палладия в свою прекрасную сумочку убрать. Кое-что в моем заклинании мне не нравилось, и я возился, вычищая шероховатости, прежде чем приступить к разборке второй половины. Но тут свет в доме погас, да так, что ни простым, ни магическим взором я эту тьму пробить не мог. Ясное дело, кто-то магию скастовал, я и послал парочку кормиков, чтобы источник разыскали.

Очень скоро один из них нашел артефакт, ну а что же еще, ну нет тут нормальных магов, которые без костылей на что-то способны. Кормики показали мне не только устройство, но и пятерку вторгнувшихся к Великому Охотнику негодяев. Уж не знаю, успел он на помощь позвать, или так совпало, что Орден Охотников именно в этот момент решили зачистить. Жорики транслировали картинку, как в дом входят четверо в интересных костюмах, подобие которых я видел в фильмах. Это называлось снаряжение спецназа, и венчалось оно шлемом, в который были встроены очки для ночного видения. Для того им тьма и понадобилась, чтобы все кроме них ослепли.

Но есть у меня прием и на этот случай. На языке предвечных, настоящем, а не убогом снейпере, я сказал громко и четко: «Да будет свет!» А как я уже докладывал, язык этот на мелочи не разменивается, если уж сиять, то так, чтобы все вокруг плавилось. Ну и кто в итоге ослеп?

Зато я кое-что важное смог разглядеть: вся четверка оказалась заражена паразитами. А вот пятый, оставшийся на пороге, чистенький, я его узнал по рисунку ауры: тот самый друид, что пытался меня в первый же мой день в астрале в траву заковать. Интересно девки пляшут, Инквизиция, получается, с зараженными якшается?

Сейчас друид выглядел по-другому, гораздо моложе, сутулый коротышка в дорогом. но плохо сидящем костюме, нервный, весь какой-то дерганый. Как только друид понял, что мой свет победил его тьму, он метнул в дом красную горящую сферу, а сам кинулся бежать со всех ног, не заботясь судьбой корчащихся на полу спецназовцев.

Кормики пытались перекусить вкусным подарком, но это солнышко выпустило несколько огненных протуберанцев, моментально испепеливших и четверку штурмовиков, и моих жориков, а потом сфера слишком уверенно нырнула в подвал и понеслась ко мне. Я подхватил сумку и нырнул в тень, в тот же момент, охотящийся на меня артефакт взорвался, опалив мне спину. Спасибо плащу, на который я заранее повесил кое-какую защиту, да костюму из эльфийской ткани, что второй раз за день спасает мне жизнь. Сгорела моя одежонка, да и кожу взрыв опалил, но все же успел я уйти в благословенную и безопасную тень.

Вынырнул я за полкилометра от жилища Даграна. Вместо домика в небо бил яркий столб чистой плазмы. Знаю я это заклинание. Сейчас с первой печатью мне слабо его воспроизвести, но до смерти легко мог бы такое сотворить. Повезло мне, на тоненького спасся. А инквизиторы хороши, вряд ли такие шарики у них в изобилии на складе хранятся, не пожалели, только понять бы ради кого — Суперхантера или меня?

Если бы они умели искать по ауре, то давно бы со мной на физическом слое попытались бы разобраться, а не подлавливали в астрале. Хотя, я умею ее маскировать. Так что скорее их тревожил Дагран, да и те игрушки, что он у себя хранил. Получается, так красиво они закрыли программу Ордена Охотников. Жесткие ребята.

Я решил, что на сегодня с меня хватит, и вернулся под бочок к Монике. Перед тем, конечно, я восстановил дорожный костюм, плащ-то было уже не спасти, и залечил спину, это как раз не слишком трудно. В постель к подруге я попытался залезть тихо, но она проснулась, и нам сразу стало не до сна.

Утром Моника непременно пожелала проводить меня, и мы вновь встретились на остановке недалеко от ее дома и вместе прогулялись до Центрального парка, а оттуда до Таймс-Сквер. Без моря ночных огней центр города смотрелся не так нарядно, суетящиеся люди, мусор, который никто не торопился убирать. Мы прошлись до Сакса, там конечно же еще суетились спецслужбы. Здесь мы расстались. Я зашел в уборную и там незаметно сменял облик, превратившись в Питера Вандерера.

Сорок Пятая улица поначалу мне понравилась. По обе стороны красовались рестораны и театры. Один из них привлек мое особое внимание. Назывался он «Мулен Руж», это словосочетание вызвало у меня новый приступ воспоминаний, заведение с похожей вывеской должно было находиться в другом городе, который, кажется, я любил гораздо сильнее, чем Нью-Йорк.

Слишком скоро красота улицы исчезла как по волшебству. Театры пропали, остались подъезды, ведущие в унылые дома и уродливые пожарные лестницы, которым явно было не место на фасаде. Я наконец добрался до главной, если верить бедняжке Мире, улицы района — Девятой Авеню. Туда вернулась цивилизация, улица пестрила горящими неоновыми вывесками. Но даже это лицо Адской кухни ранним утром выглядело усталым и помятым. Ветер играл с мятыми бумажками и картонными стаканчиками как с перекати поле.

Трое высоких господ в женских платьях и полустертом ярком макияже предавали друг другу самокрутку, провонявшую всю округу сладковатым запахом.

Мускулистый мужчина в испачканной белой майке и таких же грязных белых крыльях за спиной шел мне навстречу, шатаясь, прихлебывая пиво из бутылки. Он чуть не сбил меня с ног, качнувшись в мою сторону, но я ловко увернулся.

Здоровенный чернокожий джентльмен в одних шортах и резиновых шлепанцах меланхолично подметал улицу перед крошечным ресторанчиком. Я спросил его, не напоит ли он меня кофе, но он молча ткнул пальцем в табличку «закрыто» и продолжил свой труд.

Я миновал стайку толстеньких полуодетых смуглых женщин, вцепившихся в бутылки пива так, будто их жизнь зависела от глотка этой амброзии. Хотя, откуда мне знать, возможно, так оно и было.

Я добрался до нужного мне перекрестка, спустился на пару кварталов в сторону реки и наконец нашел дом, в котором жил и трудился незабвенный Питер Вандерер. Квартира как квартира, полностью в манхэттенских традициях: чересчур тесная и обставлена безвкусно, куда хуже, чем у Моники, но с этим разобраться легче всего.

Первым делом я выгреб тряпки из шкафов. Вкус у Питера оказался ниже плинтуса. Но и это не страшно. Я уже говорил, что для создания одежды подойдут любые тряпки, а превратить готовый продукт в абстрактное текстильное сырье легче легкого, это умеет любой послушник, особенно если его обучают ремесленной магии. Освобожденную мебель ждала та же участь: она превратилась в абстрактную древесину.

Далее я создал рабочее место ювелира, благо я использовал в своей долгой жизни разные его модели. Естественно, мне понадобились не только стол и верстак, но и шкаф для сырья и готовой продукции. Золото, купленное в Саксе, и платина с палладием, выделенные проектом «Генезис», отправились на свое законное место. Туда же я положил и розовые алмазы. Конечно же мой шкаф мог конкурировать в плане безопасности с любым местным сейфом, я все-таки «Мастер, закрывающий двери». Ну и «открывающий», но это уже другая история.

Создав себе удобное рабочее кресло, я размял руки и уселся за работу. Через три часа у меня были готовы браслеты для «генезисовских» мутантов. На кухне я нашел чайник и холодильник, в котором мышь повесилась. Не беда, я создал себе бутерброд и, спасибо, Питер, что у тебя есть джезва, сварил себе кофе. Перекусив, я вернулся к верстаку и занялся маленьким сюрпризом для Моники.

Ладно, аппетит приходит во время еды, сюрприз будет не таким уж и маленьким, закончу завтра. Вскоре придет время звонить нумизмату Филиппу. А ведь надо ему рассказать про судьбу Миры, если он, конечно, еще сам не узнал о ее смерти.

Конечно же изготовить ювелирные украшения — полдела. Главная работа начинается после этого — надо вложить в них заклинания, задать стартовые условия, напитать энергией, возможно даже научить самостоятельно искать источники и силовые линии поблизости и самим подзаряжаться. Так что время неумолимо двигалось к назначенным пяти часам, когда я решил остановиться, прибрав в сумку браслеты, а заодно и монеты.