Моя Академия. Тетралогия (СИ) - Син Евгений

— Хорошо, — соглашаюсь. — Постараюсь вспомнить все как можно более чётко.

— Вы даёте разрешение на лёгкое вмешательство? — аккуратно уточняет Козьма.

— Если у вас это получится, то давайте попробуем, — подтверждаю.

Внутренне уверен, что ничего не получится. Тот условный барьер, который чувствовался в первый день, никуда не делся. Сейчас его чувствую точно так же. Может быть, именно он мешает мне найти нужную дорожку к своей магии? Но это только догадки. Сейчас наличие барьера играет мне на руку.

В данном случае это скорее плюс. Да и если вдруг следак все-таки сломает этот барьер, я уже слился с воспоминаниями. Свои старые воспоминания могу спокойно не вызывать. Читают они всё равно только поверхностные.

— Давайте будем пробовать, — еще раз озвучиваю свое решение.

— Ларион, вы можете отказаться, — серьезно предупреждает Ариша.

Видно, что девушка знает, с чем придется иметь дело.

— Всё в порядке, я сознательно иду на это, — киваю ей. — Спасибо.

Поворачивается к следователю.

— Тогда только под запись и можете использовать только контролируемое воздействие не сильнее второго круга, — тут же проговаривает нужные рамки Ариша.

Следователь едва уловимо мрачнеет. Внешне этого не показывает, но с моим новоприобретенным восприятием сложно не увидеть.

— Конечно, — Козьма тут же соглашается с девушкой, и со стороны кажется, что не вызывает у нее никаких подозрений.

Ариша достаёт небольшой амулет и кладёт рядом со мной.

— Продолжим, только если защитный амулет будет лежать рядом, — поясняет медсестра непривычно холодным тоном.

Вижу, как следователь напрягается всем телом. Видимо, он всё-таки рассчитывал на то, что девушка не одарена и понять ничего не сможет. А я, молодой и неопытный, тем более.

— Спасибо, — натянуто благодарит следак. — Я бы смог и без амулета проконтролировать свою магию.

— Никто не сомневается в вас, — говорит девушка, но все-таки включает артефакт. — Ничего не могу поделать, так положено, сами понимаете.

Амулет медленно загорается. Ровно светится ярким светло-зелёным цветом.

— Можете работать, — разрешает Ариша.

Следователь вздыхает, растирает ладони и придвигает стул поближе к моей кровати. После чего кладёт руки мне на виски.

— Посмотрите, пожалуйста, мне в глаза, — произносит он гипнотическим голосом. — И очень чётко представьте все купе, которые вы видели в поезде. Поочередно. Пусть даже вы их видели только мельком.

— Хорошо, — соглашаюсь, после чего прикрываю глаза и последовательно воспроизвожу всю свою дорогу на внешнем экране кинотеатра в моей голове.

Вот я выхожу. Вот мой сопровождающий, вот я поворачиваю НАПРАВО.

Здесь картинка еле заметно дергается.

Путь продолжается. Вижу мертвого монстра, вижу кусок этой самой животины, вижу человеческую руку. Очень близко. Картинка замирает, рука приближается. Яркая деталь проворачивается в сознании. На руке перстень с незнакомым мне вензелем.

Даже не думал, что я мог заметить подобное. Иду дальше. Мельком заглядываю в купе по соседству. В своём воспоминании я быстро отвел взгляд. Здесь и сейчас появляется возможность разглядеть каждую мельчайшую деталь как в замедленной съемке. Медленно меняю угол зрения. Нахожу вторую руку обладателя перстня. Видно, что мужик был в дорогом костюме.

Вижу часть тела и половину лица. Лицо принадлежит мужику лет шестидесяти, достаточно узнаваемому, с бакенбардами. Получается рассмотреть даже залысину, несмотря на запёкшуюся кровь и отсутствующую половину черепа.

Рядом с истерзанным мужиком разбросаны части тела молодой женщины. Ей не больше двадцати лет. Возможно, меньше. Искаженные черты лица после смерти и совсем не повседневное платье. Скорее, наряд на выход. Оборочки, уже не белые рюшечки и многослойные юбки. Ни дочкой, ни внучкой девушка данному товарищу не приходится. Женой тоже навряд ли. Понятно, банальный адюльтер.

— Следуйте дальше, — доносится до меня довольный голос следователя. Видимо, то, что ему нужно, он уже здесь увидел.

Слышу его будто через вату. На самом деле, воздействие следака помогает. Как я и ожидал, на мою память он влиять не может, только на внешний экран. Что ж, продолжаем прогулку.

Глава 10

Мертвый не воскрес

Захожу в столовую.

Тут тоже следы настоящего побоища.

Только сейчас благодаря следователю замечаю, что монстр вздрагивает. Вскидываю револьвер и стреляю. Видимо, бессознательно реагирую именно на это микродвижение. Иду дальше, осматривая каждый труп и каждую часть тела.

Следователь просит задержаться.

Удивлён, что мозг запоминает такие, на первый взгляд, недоступные детали. Нахожу крошечную татуировку кинжала между большим и указательным пальцем одной из рук. Татуировка — всего сантиметр, тонкая как ниточка, однако в воспоминаниях видна довольно четко. Когда я рассматриваю кинжал, радость следователя чувствуется даже с закрытыми глазами.

— Дальше, прошу вас, — просит Козьма.

Прохожу по вагону. Заодно считаю рассыпанные по полу серебряные подсвечники и подстаканники, раз уж вернулся в воспоминание. Полное ощущение присутствия. Навскидку получается больше двух килограммов, скорее, под три. Тут разбросаны не только они, есть и столовое серебро.

Заново прохожу весь путь. Сажусь в своем купе.

— А вы могли бы повторить свой путь начиная с самого начала? — вкрадчиво интересуется следак. — Когда вы впервые вышли из своего купе.

— Да, конечно, — соглашаюсь и снова зажмуриваюсь.

Стираю с экрана прошлый фильм и опять выхожу из вагона, чтобы повернуть НАПРАВО. Картинка заметно дергается, словно внешнюю камеру пытаются повернуть НАЛЕВО. Чувствую это, но спокойно сопротивляюсь — с моей стороны для этого не требуется прикладывать почти никаких сил.

— Это неприемлемо, вы нарушаете! — слышу вдалеке голос Ариши.

— Извините-извините, Ариадна, я увлёкся, хотел помочь нашему молодому человеку, — оправдывается следователь.

Ариадна. Точно, полное имя медсестры, она представлялась при первой встрече. Как-то привык к её ласковому прозвищу. Могу размышлять о своем, пока следователь старается повлиять на мои действия в воспоминаниях. Отстраненно чувствую давление на себя. При желании у меня легко получится его сбросить, но пока намеренно этого не делаю. На самом деле в какой-то момент мне очень хочется рассказать этому милому человеку о том, что на самом-то деле я пошёл НАЛЕВО, но благодаря возгласу медсестры, это глупое желание вылетает из сознания.

— Прекращайте немедленно, иначе я позову целителя, — грозится Ариша.

— Да, да, конечно. Ариадна, душенька, конечно, даже не сомневайтесь, — милейшим тоном отвечает Козьма.

Давление тут же исчезает, и я постепенно просыпаюсь…

— Просыпайтесь, пожалуйста, — просит следователь. — Дайте ему что-нибудь, чтобы он быстрее пришел в себя, — распоряжается он в сторону медсестры.

Несколько раз моргаю, прогоняя лёгкое трансовое состояние. В мой рот попадает несколько глотков витаминного комплекса. Его вкус я запомнил очень хорошо. Прихожу в себя.

А вот состояние следователя охарактеризовать одним словом не могу. Он, с одной стороны, очень сильно доволен, а с другой — немного озадачен.

— Спасибо вам, Ларион, вы нам очень помогли, и благодаря вам я вижу, что нашёл некоторое несоответствие по поводу выплаченных вам денег, — выдерживает недолгую паузу Козьма. — Будет проведено дополнительное расследование. По итогу вам выплатят недостающее.

Вижу, что следак знал о ситуации с деньгами заранее. Он с успехом ею воспользовался. А слова были всего лишь заготовкой. Просто это еще один из предлогов, благодаря которому мужик хотел оставить о себе хорошее впечатление.

— Вот еще, — Козьма достает из небольшого чемоданчика сверток. — Я решил, что вещь из вашей прошлой жизни будет приятным дополнением к нашей беседе.

В нос бьет запах машинного масла. Хм. Кажется, там мой «слонобой». И точно. Козьма Ефремович достает уже послуживший мне револьвер. Кажется, этот товарищ, несмотря на всё происходящее, отчаянно пытается со мной подружиться. Иначе не понимаю причин такого расположения. Прошлая жизнь заставляет и вовсе испытывать сильное недоверие к добродушным мужикам из органов. Ничем хорошим такое расположение обычно не заканчивается. Что-то ему от меня надо. И это что-то с моим отцом графом никак не связано. Общих точек у нас — только прорыв. Значит, то, что он пытается узнать, связано с поездом. Ему все еще не хватает информации, конечно же. Это мне на руку.