Пасынок (СИ) - Сурмина Ольга

Тот продолжал просто сидеть, словно не слышал и не видел, что к нему обращаются.

«Да твою ж мать» - процедила Криста, пытаясь всунуть руку в щель в окне, чтоб отодвинуть шторы, но тут же её одернула, когда увидела, что у ребенка в руках нож.

Окровавленный нож.

Он смотрел на неё пустыми, жуткими глазами с темно-синей радужной оболочкой. Бледный ребенок примерно четырех лет с густыми, темными волосами. На белой футболке было несколько кровавых капель, правда, они были практически невидны на коротких джинсовых бриджах.

- Мальчик, стой. – Девушка отшатнулась. – Стой, не надо, я не враг. У тебя внизу… ходят очень плохие люди. Они могут нанести вред твоей семье. Пожалуйста, выгляни в окно. Вылезай сюда, со мной, я… я… я сделаю тебе какао. – Она опустила глупый взгляд на подоконник. Какое, к черту, какао? – И шоколадку. Все будет хорошо, я обещаю, просто сейчас нужно бежать. Поверь мне, пожалуйста. Я обещаю, все будет хорошо.

Он подозрительно прищурился. Губы чуть дрогнули. Так и смотрел в такие же синие глаза, как у него самого, только более яркие и светлые, с заметным голубым бликом.

- Идем, я… покатаю тебя на спине, пока мы будем бежать отсюда. – Криста слегка сконфузилась. – Я молю тебя, милый, идем со мной. Они могут тебе навредить.

В конце концов, ребенок бросил нож, и стал открывать окно. Как только он высунулся наружу, девушка тут же его схватила, стараясь быстро пристроить у себя на спине.

- Держись крепче. – Сосредоточено сказала она, глядя вниз. – Очень крепко, как только можешь. Будет быстро. – Она опустилась на корточки перед краем навеса, затем повернулась боком, схватилась за этот край и прыгнула вниз, повиснув на нем. Мальчик зажмурился и сцепил зубы, правда, не проронил ни звука. Через пару секунд послышался глухой гул от прыжка на землю.

Криста медленно кралась сквозь кусты, иногда оборачиваясь назад, где в окнах все еще мелькали жуткие длинные фигуры с овальными черепами, обтянутыми тонкой кожей. Как только показалась граница леса, она тут же понеслась вперед, больше не оборачиваясь. Слышала лишь, как ребенок сопел ей в ухо, и сжимал в кулачках ткань белой рубашки с короткими рукавами.

Когда впереди показалась трасса, и припаркованный на обочине желтый автомобиль в черную шашку, девушка, наконец, затормозила. Оперлась рукой о крышу и сильно закашлялась, не в силах отдышаться. Горло болело от бега, больно сводило живот. Капли пота падали на холодный асфальт.

- Сейчас поедем подальше отсюда. – Дрожащим голосом сказала она и открыла заднюю дверь. – Слезай. Поедем… пить какао и есть шоколад. Все будет хорошо, милый. Все хорошо. – Криста нагнулась, помогая мальчику слезть со спины в салон, затем обошла машину и плюхнулась на водительское сидение.

Он продолжал молчать, внимательно осматривая салон. Затертые сиденья с несколькими прожженными дырами от сигарет, с разрозненными темными пятнами. Внутри стоял разящий запах кофе, кукурузных чипсов и едва ощутимый шлейф бензина.

- Я, в общем, такси вожу. – Девушка неловко опустила голову. – Таксист – это человек, который возит других людей. Так вот, я работаю в такси. Меня Криста зовут. А тебя как? – Она вставила ключ в замок зажигания, и тут же раздался довольно громкий рев мотора.

Он так ничего ей и не ответил.

* * *

Когда в небольшой однокомнатной квартире наступало утро, девушка уже изрядно хотела спать. Ни один вампир не жаловал солнце, на коже практически моментально выступали ожоги, а если пробыть на солнце дольше, они были сравнимы с ожогами от кипятка. Как ни странно, крем от загара кое-как спасал ситуацию. Давал возможность быть на солнце три минуты, вместо двух. Но, все же, это никуда не годилось. Если была нужда, Криста, скрепя сердце, выходила наружу в самых закрытых толстых свитерах и джинсах, а еще в шляпке и с зонтиком. Люди, конечно, косились, но лучше странно, чем больно.

Девушка сжимала в руках трубку телефона, щурилась, глядя в окно, затем резко отворачивалась.

- Тебе нужно отвезти его в отделение полиции. – Раздавалось на другом конце. – Скажи, что встретила его в лесу. Что он все время молчит, и…

- Стебешься, Лукас? – Она вновь прищурилась.

- Или так, или его убьют. Он опасен. Он видел то, что случилось, у него кровь на футболке, ты сама сказала. Раз он видел, его нельзя оставлять в живых.

- Что ты несешь?! – Закричала Криста. – Он ребенок! К тому моменту, когда он подрастет, он уже обо всем забудет!

- Или так, или в полицию. Наплети им что-нибудь… скажи, что шлялся вдоль улицы, а ты подобрала.

- Бог мой. У тебя сердце есть? – Девушка сжала кулаки. – Его родители… они же мертвы, да?

- Да. – Вздох. – Там в доме кровь и останки. Мы немного прибрались, этого должно быть достаточно.

- Бедный мальчик. – Она опустила глаза. – Господи… как… как хоть его зовут?

- Нил Кайзер. Криста, отведи его в полицию. На наше счастье он молчит. Его передадут органам опеки, подыщут ему, через какое-то время, семью, или передадут дальним родственникам…

- А что если нет?!

- Если нет, то это в любом случае не наше дело. – Мужчина на другом конце уже терял терпение. – Тебе хоть есть что пожрать?

- Если честно нет. – Вампирша опустила глаза. – Я голодна как волк.

- Ладно. Я заеду к тебе сегодня вечером, завезу паёк. И отведи мальчика в полицию, не создавай никому проблем.

На другом конце послышались короткие гудки. Девушка подняла глаза и вздрогнула, потому что в дверях кухни, прищурившись, стоял ребенок.

- Что такое? – Криста нервно отвела глаза, словно он слышал все, о чем она говорила по телефону. – Идем, я уложу тебя, всю ночь же не спал. Идем, все будет хорошо…

- Меня заберут в детдом? – Вдруг, тихо спросил мальчик и отошел на шаг назад.

- Так ты говоришь. – Девушка вытаращилась на него, затем неловко покосилась в сторону. – Откуда ты про детдом-то знаешь? Нет… нет, никуда тебя не заберут, все хорошо. С чего ты вообще это взял?

- Мою маму убили. – Взгляд становился пустым. – И папу. Тех, кто остается без родителей, отправляют в детдом. Ты не знала?

Она едва сдержалась, чтобы не раскрыть рот. Ребенок не плакал, не заикался, не боялся и не паниковал. Он просто стоял в дверном проеме, понуро глядя словно сквозь пол. Складывалось впечатление, что мальчик до сих пор до конца не осознал, что произошло, и воспринимал мир как сон, или игру. Возможно, все дети так воспринимали мир. И не понимали смерть как что-то страшное. Как что-то… необратимое.

- Как ты себя чувствуешь? – Осторожно поинтересовалась Криста.

- Есть хочу. – Признался Нил, все еще через прищур глядя на девушку. Словно не верил, что она была «настоящей взрослой», и в самом деле сможет помочь.

- А, да, конечно, сейчас что-нибудь сообразим. – Она заметалась по узкой кухне со старой деревянной мебелью, с которой уже облезал лак. Коричневый линолеум местами протерся, квадратный стол стоял у самой стены с белыми обоями в бежевую полоску, и на нем была наспех постелена уродливая скатерть из ПВХ с огромными фотореалистичными розами.

«Боже, что едят дети?» - сконфуженно спрашивала у себя Криста, и иногда косилась на своего маленького гостя, словно ей перед ним было неловко.

- А что ты ешь обычно, Нил? Что тебе готовила мама?

- Конфеты. – Вдруг выдал тот и по-хозяйски прикрыл глаза. – А еще ты какао обещала.

- Не ври. – Она смущенно скрестила руки на груди. – Нельзя есть одни конфеты, у тебя диабет будет.

- Что такое «диабет»?

- Болезнь такая, которая делает тебя толстым.

Он задумался. Казалось, такое объяснение было ему вполне по душе.

- Она готовит белую рыбу. Курицу. Зеленую капусту. Траву. Молоко, яйца на сковородке.

- Ладно, понятно. – Криста кивнула с глубоким вздохом. – Из всего, что ты перечислил, у меня есть только яйца. Давай я приготовлю тебе яиц, а потом схожу в магазин, и сварганю что-нибудь повкуснее. Хорошо?

- Я с тобой пойду. – Тоном, не требующим возражений, ответил мальчик.