Пасынок (СИ) - Сурмина Ольга

Она вновь вздохнула, правда, в этот раз с улыбкой. Отчего-то ей очень нравился этот нарочито-взрослый ребенок. Он по-хозяйски ходил по квартире, заглядывал за все двери, изучал глазами старые выцветшие обои. Единственную комнату с небольшим пухлым телевизором, двумя громоздкими диванами и проводным сером телефоном на старом комоде. Говорил Нил редко, но когда начинал диалог, то с показушной отстраненностью отвечал на вопросы. То ли кого-то копировал, то ли, таким образом, правда пытался выглядеть взрослым на фоне растерянной незнакомки, у которой все сыпалось из рук.

Когда четырехлетний мальчик попытался помыть за собой тарелку, девушка невольно заулыбалась и присела на стул. Милый, замечательный ребенок. От мысли, что его сейчас нужно вести в полицию, у неё заходилось сердце. После такой жуткой ночи он опять останется один? С незнакомыми людьми, которым не было до него никакого дела. Все внутри выворачивалось. Может, оставить его еще на день? В конце концов, Криста правда обещала ему какао.

* * *

Когда он появился дома, стало… как-то комфортно. Как-то не так одиноко. Не так пусто и тихо, больше не ощущался тот вакуум, который ощущался всякий раз, когда вампирша возвращалась домой. Совершенно внезапно эти стены наполнила жизнь, вкус которой совсем не чувствовался уже много лет. Мальчик наотрез отказался спать рядом со своей спасительницей, и, завернувшись в бежевый шерстяной плед, улегся на другом диване лицом в стену. Он молча слушал её воодушевленные рассказы про ночной город, про людей и про работу в такси, пока, в конце концов, не уснул.

Девушка невольно улыбнулась, коснувшись тонкими пальцами его густых темных волос. До этого момента она не приближалась к детям так близко. Даже не думала, что они могли быть такими умными, внимательными, самостоятельными. Не думала… что они могли быть собеседниками. И сдерживаемую внутри заботу моментально прорвало на одного крошечного, хрупкого человечка.

Когда телефон зазвонил на кухне, она вздрогнула, тихо поднялась и пошла к трубке сквозь темный коридор. Холодный пластик обжигал кожу, хотя температура тела вампирши итак была немного ниже температуры тела обычного человека.

- Выходи, я тебе поесть привез. – Послышалось на другом конце. – Консервированная. Ты не брезгуешь?

- Боже, нет, мне хоть какую-нибудь. – Криста неловко опустила глаза.

- Выходи, в общем. Ребенка отвезла в полицию?

- Нет. – Она сжала аппарат в руках.

- То есть как это нет?! – Рявкнул мужчина. – Ты что делаешь? А я тебя хотел на ужин пригласить… в честь избавления, так сказать.

- Лукас, нет. – Девушка сжала зубы. – Я подумала, и… в общем… я, наверно, оставлю его у себя. Хотя бы на какое-то время. Ему у меня понравилось, у меня диван просторный. Да, лишней комнаты нет, но за то в тесноте, да не в обиде. В детских домах жестоко. У него будут проблемы с поиском семьи из-за вещей, которые он увидел. А я… ну… мне все равно. Он замечательный, добрый, самостоятельный мальчик, мы с ним уживемся.

- Криста, ты рехнулась?!! От материнского инстинкта совсем крыша съехала?! Это сейчас ему четыре, а что ты будешь делать, когда стукнет семь? Когда ему в школу нужно будет идти, документы как собирать будешь? И как будешь его встречать-провожать, ты же, твою мать, вампир! Вампир, але! Ты таксуешь по ночам чтоб кожу беречь, а не по-приколу!

- Придумаю что-нибудь. – Жестко отрезала девушка. – Со мной ему будет лучше, чем там.

- Не пори чушь! Его может взять к себе нормальная, обеспеченная семья, дать ему жизнь, образование! А ты ему что дашь? Едва ездящее корыто и однокомнатную халупу? На образование ты как ему будешь зарабатывать? На панель пойдешь?

- Заткнись. – Процедила Криста. – Справлюсь. В конце концов, я живу вечно. Повкалываю лет десять побольше, плевать вообще, скоплю ему на образование. Ему правда будет со мной лучше. – Повторяла она, хотя уже не так яро верила в свои слова.

- Ты рехнулась. Извини, но ты… твою мать… ты больная на голову. Сутки сидишь с ребенком, и уже все, прикипела. Мальчишка – не кот и не собака чтобы его оставить, а потом сдать, если надоест. Да уж… кровь забери выйди. Поеду на работу, раз так.

- Он не надоест. – Зло ответила девушка. – Я сказала, я потяну заботу о ребенке. Моя жизнь итак сплошная ерунда. Я не живу, я существую. Если сдохну завтра – вселенная ничего не потеряет. А так… мне, хотя бы, будет, ради кого жить. Меня будут ждать дома. Я сделаю… его счастливым. И если он будет счастлив, то я тоже буду счастлива. Принесу в этот мир немного любви. Может у меня, в конце концов, будет семья…

- Мое мнение хочешь? Ты просто шизанулась от одиночества, и через неделю это пройдет. Кровь забери, мне пора.

- Не пройдет. – Прошептала она. – Я впервые за жизнь точно знаю, чего я хочу. Я хочу, чтоб он остался со мной. И я костьми лягу, чтобы он стал счастливым.

Хороший мальчик

25 лет назад

Еда для неё не была необходимостью. Но, отчего-то, почти все вампиры её ели, хотя могли бы не есть. Возможно оттого, что она всего-навсего была вкусной, намного вкуснее, чем кровь. Кровососы без зазрения совести заказывали ночью в ресторанах стейки, брали десерты и салаты, правда, такая еда голод не убирала, и не дарила чувство сытости. Всплеска энергии после таких блюд не ощущалось, даже если то был самый крепкий кофе. Многие пили кофе по утрам, скорее, по инерции, по привычке из прошлой людской жизни, нежели потому, что это было на самом деле нужно.

Они могли спать. А могли и не спать. Сон не восстанавливал силы, сонливость возникала чаще всего от голода, и не проходила, пока не удавалось попить чьей-нибудь свежей крови. Чем свежее она была, тем больше сил давала. Но, в случае Кристы, даже консервированная была неплохим таким вариантом. Как экстренный паёк, который долго и легко хранился, а еще его просто брать с собой.

Днем девушка, все же, предпочитала спать. Во-первых, чтобы зловещее солнце побыстрее скрылось за горизонтом, а во-вторых так было проще внушать себе, что она ни капли не устала. Напротив, отдохнула и выспалась.

Она стеклянными глазами смотрела, как ребенок увлеченно сидел возле телевизора и играл в игровую приставку. Криста не покупала себе ничего из людской еды больше двух месяцев, чтобы купить ему такой подарок, но, несмотря на вынужденную диету все равно чувствовала себя самой счастливой на свете. Он был так рад, когда она ему её принесла. Так рад, даже обнял. Хотя совсем не любил разговаривать, и еще больше не любил, когда к нему лезли обниматься.

Милый мальчик. Кто-то, ради кого стоит жить.

Ветер гонял мимо окна редкие желтые листья, которые срывал с деревьев, слегка качались пыльные бордовые шторы. Холодало, и погода теперь навязывала новую статью расходов. Одежда, ибо пасынок рос очень быстро. А одевать его в ношенную кем-то одежду совсем не хотелось. Сквозняк пробивался сквозь старые щели подоконника и гулял по комнате, но никто на этот холод внимания не обращал.

- Нил, нужно ложиться, уже десять часов. – Девушка опустила глаза. – Завтра в школу не встанешь.

- Я не пойду в школу. – Спокойно ответил тот, глядя в кинескопный экран. – Ненавижу её.

- Ишь ты какой. – Она прищурилась. – А что же ты будешь тогда делать? Играть в игры?

- Пойду на работу. – Вдруг ответил он, безотрывно глядя в экран. – На работе денег дают, а в школе ничего не дают.

- Где ж ты видел такую работу, куда берут детей? – Криста хитро улыбнулась. – Сперва заканчивают школу, а уже потом идут работать. Без школы не выйдет.

- Тебя, получается, не берут на работу, потому что ты тоже еще ребенок? – Нил едко улыбнулся.

- Чего-чего? – Девушка прищурилась. – Сейчас как дам поджопник, улетишь в кровать, спать.

- Не злись. – Спокойно ответил мальчик. – Ты некрасивая, когда злишься. Сейчас допройду уровень и лягу.

- Ловлю на слове. – Пробубнила Криста и перевернулась на другой бок.

Так или иначе, Нил был хорошим ребенком, даже если иногда подначивал свою вынужденную воспитательницу. Обычно называл её просто «ты», или редко когда по имени. Он слушался, не был капризным или привередливым. Ел то, что ему давали, сам собирал свои вещи и почти что не играл в игрушки. Единственное, что ему по-настоящему нравилось, это новая игровая приставка, от которой он не отходил. Иногда даже любовно протирал её тряпочкой и раскладывал на ней игровые картриджи.