Не подведи меня, Ким Тэ Хо 2 (СИ) - Яловецкий Ярослав

Я не стал отвечать, хотя очень хотелось, и, взяв бутылку, сделал глоток. И снова жар прошёлся по всему телу, а в голову ударило чувство всемогущества.

— Рассказывай, — произнёс он.

— Что рассказывать? — спросил я.

— Всё, — вроде просто ответил он, но было в этом что-то странное. Поэтому я рассказал.

Я рассказал всё — от самого первого воспоминания, когда я ещё в детском саду сбежал и заблудился и меня тогда нашёл отец — крепкий и высокий, когда градус ещё не взял над ним верх, — до этого самого дня. Я рассказал о школе, о болезни, а потом и о смерти матери, о том, как увидел отца впервые пьяным и злым, о том, как он превращался в подобие человека, и о его смерти, которая стала для меня облегчением. Потом об учёбе в универе, о том, как начал своё дело с парой сотен тысяч, отложенных за пару лет работы, и, закупив нужные инструменты и старенькую «шестёрку», получил свой первый заказ на постройку небольшой бани, дав объявление в сети. О том, как моё дело медленно и неуклонно росло.

Вот только чем дальше я рассказывал, тем больше я переставал говорить о себе, о своих переживаниях, о том, что случалось со мной. В какой-то момент моя жизнь просто пропала, а на её замену пришло дело, которое успешно заменило для меня всё, что радовало меня, что раздражало, что увлекало. Будто я сам перестал быть человеком, а стал крохотным винтиком того, что я строил.

В итоге я рассказал всё о своей прошлой жизни. А потом я рассказал о своей смерти — о том, как встретил Ма Ри в номере отеля, ничего не понимая, что произошло, и о работе в отеле. Я сам не понял, как прошло несколько часов, в которые я безумолку говорил, лишь изредка отвлекаясь на вино. И каждый момент двух своих жизней я переживал как в первый раз. Когда я рассказывал о боли, то мне было больно, когда о грусти, то грустил, а когда о радости, то искренне радовался как в первый раз.

— И что ты думаешь? — спросил меня собеседник.

— Ничего, — соврал я, сделав большой глоток вина, пытаясь смыть всё то, что я пережил за эти несколько часов.

— Ну, ничего значит ничего, видимо, ты и правда дурак, впрочем, не мне судить людей. А за историю тебе спасибо, она скоротает мне время до того кто придет за тобой.

Не обращая внимания на его слова, я поднял глаза к небу — полная луна светила ярко, хотя я точно помнил, что ещё пару часов назад там был лишь тонкий полумесяц.

— А вы, собственно, кто? — вопрос вырвался сам собой.

— Кто?.. Да дурак, ещё похлеще тебя, — горько усмехнулся он. Тоже взглянул на луну, но тут же отвёл глаза, будто чего-то стыдился.

А потом его взгляд упал на мой рюкзак, лежавший в стороне. Из него вдруг выскользнул корень женьшеня, заботливо завернутый в мою куртку, и, будто подхваченный невидимым порывом, стремительно подлетел к нему.

— Это мой корень! — резко дернулся я, не собираясь отдавать его никому — будь передо мной хоть человек, хоть сам бог.

— Не заберу я у тебя его. Это благодарность за рассказ. Хотя ты мог бы попросить что угодно, но этого права ты лишился по своей дурости, — сказал он и бросил взгляд на уже пустую бутылку из тыквы-горлянки. Я сразу понял, о чём он. Как-никак, я использовал это вино, чтобы получить сокровище у дрыхнувшей сейчас в машине жабы, да ещё и сам об этом ему рассказал.

Пока я убивался из-за потери ценнейшего ресурса в виде получения «всего что угодно», — он нежно провёл рукой по корешку. Тот слегка дёрнулся под его пальцами. Затем он рассек указательный палец, на котором появилась капля алой крови, и провёл им по слегка желтоватой поверхности корня.

— Не бойся, я тебе не враг. Я просто дам тебе шанс, — сказал он, поглаживая корень, а после завернул его обратно и отдал мне. — Посади его на своей земле, и он будет служить тебе как хранитель.

Я посмотрел на корешок, который стал выглядеть куда хуже, чем пару минут назад. Он будто усох и уменьшился в размере минимум в пару раз. Но даже я ощущал в нём что-то новое, а именно — жизнь. Не знаю почему, но сейчас я держал в руках живое существо.

Вот только было одно, но очень важное «но». Где его сажать? У меня нет даже клочка своей земли, и единственное, что я могу сделать, — это закопать его в горшок и поставить на подоконник. И, если честно, землей я обзаводиться не собирался. Меня вполне устраивала городская жизнь. А значит, я просто потерял все те деньги, которые мог бы выручить за его продажу.

Был, конечно, вариант подарить его Ма Ри, но, если честно, не хотелось. А значит, придется купить кусок земли, чтобы закопать эту штуку там. А то еще помрет.

— А в каком смысле хранителем… — начал было задавать вопрос я, но, подняв взгляд, уже не увидел своего собеседника, ни тех цепей, которые его держали. Лишь опёртая на камень бутылка из тыквы-горлянки лежала на земле.

Глава 9

— Фак, да тебе идет этот образ, — довольно выдала Сэйрин, когда я ввалился прямиком на съемочную площадку какого-то исторического сериала, куда ее занесло на эпизодическую роль после внезапного всплеска популярности. Я отыскал ее у небольшого фургончика, где она неспешно потягивала кофе.

А все дело было в том корне женьшеня, который лежал у меня в рюкзаке, и в словах Габу.

«Господин Тэ Хо, Габу точно не знает, но слышал, что хранитель, оторванный от земли, долго не проживет. Вам нужно как можно быстрее вернуть его в землю», — сказал мне Габу, когда я ехал обратно в Сеул. Поэтому первым делом я рванул к ней.

И да, видок у меня был так себе: старенький спортивный костюм, да еще и весь вымазанный грязью. Но заезжать домой, теряя время на дорогу, было попросту некогда. Мне нужно было как можно быстрее посадить чертов корешок в землю, и никого, кому я мог бы доверить его, кроме Сэйрин, я придумать не смог. Ну, была еще сестра Е Джин, которой я доверял чуть больше, чем остальным, но объяснить ей, зачем я решил закопать корешок у ее дома, было бы сложно.

А еще и съемки проходили в каком-то старинном объекте, и меня даже не захотели пускать сюда, так что пришлось воспользоваться своей силой.

— Не смешно, — сказал я, отряхивая куски подсохшей грязи со спортивного костюма, предвкушая, как на меня будут смотреть в салоне проката авто, когда придется сдавать машину.

— А по мне — смешно, сын чеболя во втором поколении, и выглядит… — засмеялась она. — Но все же лучше тебе переодеться, иначе тебя могут принять за бездомного и выгнать отсюда.

— Да меня и пускать не хотели.

— Сэйрин-ним, вам пора! — подбежала молодая девчонка лет двадцати на вид, с курносым носиком и короткой стрижкой под мальчика. Кажется, я уже видел ее, когда разбирался с записью, присланной в отель.

— Хорошо, Ми На, а ты найди моему другу чистую одежду, — сказала Сэйрин, с легкой небрежностью сбрасывая накидку. Под ней оказалось изысканное платье старинного кроя: насыщенно-красное, с тонким золотым узором.

Она грациозно направилась к месту съемки, где уже возвышалась камера на кране, медленно скользящая над съемочной площадкой. Вокруг суетились операторы и ассистенты, проверяя оборудование и свет.

— Я об этом позабочусь, Сэйрин-ним, — сказала девчонка и на этот раз пристально уставилась на меня, да с таким лицом, будто я ей в кимчи плюнул.

— Чего? — вырвалось у меня.

— Вы мне не нравитесь, — сказала она, сморщив носик, видимо, так выражая презрение.

— Я не жареная курица, чтобы всем нравиться, — ответил я.

— Сэйрин-ним достойна куда большего, чем быть любовницей богатого наследника, который уже обручен и скоро женится на другой, — зло фыркнула она и, резко развернувшись, ушла.

Вот что за люди! Еще и познакомиться не успел, а уже не нравлюсь. И главное — для этого я ровным счетом ничего не сделал. Но вот ее «скоро женитесь» меня насторожило, потому что слухи об обручении меня с Хе Рин не сильно расходились дальше желтой прессы. Поэтому я достал смартфон и решил на всякий случай пробить новости за последние дни.

Первое, что я увидел, открыв новостной портал, касалось похождений Чужака. На этот раз его жертвой стала четырнадцатилетняя девчонка, улыбающееся лицо которой смотрело на меня с главной страницы.