Не подведи меня, Ким Тэ Хо 2 (СИ) - Яловецкий Ярослав

— Вот в этих коробках одежда нашего Чон Ука. Можешь взять, что хочешь, — кивнул он на коробки. — А я пока схожу, что-нибудь перекусить приготовлю.

Оставшись один, я открыл одну из коробок и почти сразу наткнулся на довольно старенький, но почти не тронутый временем спортивный костюм с гордым словом «Адидас» на спине и тремя полосками.

Честно говоря, можно было бы найти что-то и получше, но мне не особо хотелось копаться в чужих вещах, даже если они принадлежали Чон Уку. Так что я решил — пусть будет «Адидас».

— Жена, ты не поверишь… — раздался голос аджосси из-за двери, когда я уже оделся и собирался выйти из комнаты.

— Я тебя попросила приглядеть за магазином пару часов, а ты сбежал! Да еще и пьешь!

За этим последовал глухой шлепок, а затем протяжный вскрик:

— Ааа!

— Да постой ты, женщина! — взвыл аджосси после очередного увесистого удара.

— Я тебя сейчас прибью! — продолжала бушевать она.

— Да дай сказать хоть слово!

Я открыл дверь и застал живописную сцену: энергичная женщина, довольно бодро выглядевшая для своего возраста, занесла над головой потрепанный тапок, явно готовясь нанести контрольный удар.

Заметив меня, она резко перевела взгляд и подозрительно прищурилась.

— А ты еще кто такой⁈ — взвизгнула она и, не опуская тапка, шагнула в мою сторону.

Я быстро оценил обстановку — а точнее, надвигающуюся на меня угрозу с оружием в виде тапка — и решил, что лучше срочно применить стратегию экстренного отступления. Без лишних колебаний я вернулся в комнату и захлопнул за собой дверь, надеясь, что аджосси все-таки сможет утихомирить свою грозную супругу.

Глава 8

— Он же хорошо питается? — спросила мама Чон Ука, даже не знаю в который раз.

— Хорошо, — ответил я, ощущая себя словно воспитатель детсада, которого расспрашивают гиперзаботливые родители о своем ненаглядном чаде.

Хотя грех на них обижаться, особенно узнав, что этот засранец им ничего не рассказывает о своей жизни. Даже о том, что он переехал, они узнали, когда связались с хозяевами квартиры — когда тот не отвечал на их звонки в течение пары дней — и выяснили, что он уже как месяц от них съехал. В итоге его отец уже почти добрался до Сеула, когда дрыщавый тунеядец соизволил ответить на звонок.

А так они вообще оказались довольно приятными людьми, которые все деньги, заработанные на земле и в магазинчике, отправляли своему сыночку. Даже когда он закончил институт, всё равно не слез с их шеи, видимо, считая такую помощь само собой разумеющейся. Ему бы такого отца, как мой, который как-то спёр мои деньги и потратил их на выпивку — те самые деньги, которые я, будучи школьником, заработал, бродя возле ТЦ в костюме коровы в сорокаградусную жару, только чтобы купить себе одежду и скрыть от одноклассников, насколько хреновой тогда была моя жизнь.

Надо будет всё же его куда-то пристроить, хотя не к себе — у меня принцип: по блату никого не брать, потом увольнять замучаешься. В своё время я взял одного из бывших ещё школьных одноклассников, а спустя полгода узнал, что он, прикрываясь дружбой со мной, пытался строить моих сотрудников, да ещё и постоянно филонил. В итоге, когда я решил, что нам с ним не по пути, он целый скандал устроил, а я оказался неблагодарной сволочью и вообще паразитом на теле родины, от которых надо избавляться.

Но это была не самая большая проблема. Если честно, мне не было дела до того, что он обо мне думал. Самая большая проблема была в том, что из-за этого кадра несколько хороших сотрудников, чувствуя несправедливость, просто перешли к конкурентам. А в нашем маленьком городе найти кого-то стоящего всегда было большой проблемой.

— Но всё же девушка… — недоверчиво произнёс отец Чон Ука.

Я сам уже пожалел, что случайно проговорился о том, что он сошёлся с Шин Ок. После этого начался настоящий допрос. Пришлось судорожно искать её профиль в соцсетях. Благо, нашлась она довольно быстро, оказавшись среди друзей Рисинки. Но после этого они как-то насторожились. Видимо, решили, что такой красотке от их сыночка точно что-то нужно. Хотя что с него взять? Разве что его старенький ноутбук.

Нет, он, конечно, устроился куда-то на работу, но с ней всё как-то мутно. Сколько ни спрашивал — каждый раз он просто уходил от ответа, переводил тему. Я даже подумывал проследить за ним, но потом махнул рукой — ни времени, ни особого желания на это у меня не было. Не думаю, что там что-то криминальное. А если и так — пусть Ма Ри разбирается, раз он ей так дорог, что мне до сих пор приходится за ним приглядывать.

— Я сейчас, — сказала мама Чон Ука и куда-то отошла, а затем вернулась с какой-то книгой. — Вот это выпускной альбом нашего сыночка.

Не успела она присесть, как за дверью дома что-то упало, а в дверь настойчиво кто-то начал стучать.

— Эй, Сон Вон, пошли выпьем! — раздался с улицы громкий и явно пьяный голос.

— Да как же он меня достал… — закатила глаза мать Чон Ука, вскочила с места, схватила в руку оружие в виде тапка и стремительно двинулась к нежданным гостям, в которую уже с силой бил обладатель этого голоса.

— Проваливайте отсюда! — рявкнула она, распахнув дверь.

— Я ик… не к тебе пришёл… — пробормотал ввалившийся в дом мужичок в потрёпанной одежде, с заплывшим и посеревшим от постоянного пьянства лицом.

За ним в дом прошёл довольно крепкий парень, на вид лет двадцати, явно его сын — слишком уж похожий он был на этого мужика, разве что не такой пропитый, но, судя по всему, он к этому тоже идёт семимильными шагами.

— Дорогая, я пойду прогуляюсь с…

— Никуда ты не пойдёшь! — моментально осадила мужа мать Чон Ука.

— Да угомонись ты, женщина, — отмахнулся ввалившийся гость, а после его мутный взгляд наткнулся на меня. — А это ещё кто?

— Это друг нашего сына, — с гордостью сообщил отец Чон Ука.

— Никогда бы не подумал, что у припадочного Ука есть друзья, — усмехнулся парень, пришедший с пьяницей.

— Да как ты посмел назвать нашего сына так⁈ — окончательно взбесилась мать Чон Ука и, размахнувшись, налетела с тапком на сыночка пьяницы.

— Да успокойся ты уже! — парень грубо оттолкнул её.

Я перевёл взгляд на отца Чон Ука, стоящего в стороне с выражением полного безразличия. Ну, от него тут ждать помощи точно не стоит.

После этого я даже мысленно извинился перед своим покойным папашей. Он, может, и не был хорошим мужем или заботливым отцом, но если бы кто-то тронул мать, он бы этого точно не оставил.

— Ты чего, парнишка? — пьяница перевёл взгляд на меня.

— Проваливай отсюда, — просто сказал я, глядя ему прямо в глаза. А затем посмотрел на его сынка и повторил ту же фразу, но уже ему.

Незваные гости моментально потеряли интерес и ко мне, и к папаше моего соседа и, что-то бормоча себе под нос, покинули дом, а потом и двор. Правда, тот алкаш пару раз споткнулся по пути, но с курса всё же не сбился.

— Прости, Тэ Хо, это наши соседи, Хегаи. Давай вернемся за стол, — сказал отец Чон Ука, явно стыдясь того, что ничего не смог сделать, а точнее — просто побоялся.

— Я сейчас, — сказала женщина и, покинув гостиную, скрылась в комнате Чон Ука.

Оставшись наедине с отцом Чон Ука, я почувствовал, как повисла неловкая тишина. Мне нечего было сказать, а он, казалось, испытывал стыд за свою слабость и неспособность дать отпор буйному соседу.

Вернувшись, аджума молча положила на стол альбом с темно-синей обложкой, видимо решив сменить тему:

— Вот, посмотри, это наш Чон Ук.

Я поддержал этот жест, не желая углубляться в семейные проблемы, и начал листать страницы. Фотографии были самыми разными: старенькая деревянная школа, экскурсии, знакомые места в Сеуле, даже улицы Каннама с высотками, где случайно попала в кадр башня, в которой я недавно приобрел помещение.

Но на странице с пожеланиями я остановился чуть дольше. Нет, ничего особенного — несколько тёплых слов от девочек, желающих удачи. Но большинство записей были не пожеланиями, а издёвками. Причём все они обращались к «Припадочному Уку» — прозвищу, которое, видимо, преследовало его в школе. Кстати, тот пьяный сосед тоже называл его так…