Лекарка поневоле и 25 плохих примет (СИ) - Муратова Ульяна

Сверившись с записями, он взялся за колотушку в виде оскалившегося блейза и несколько раз громко постучал. Дверь распахнулась почти сразу, за ней оказался полноватый мужчина лет шестидесяти с густыми бакенбардами.

— Ясного вечера. Я по заявке от Де́на Тевмоа́ля. Это вы?

— Да-да, я, — суетливо отступил тот вглубь прихожей. — Заходите.

— Офицер Эрер Прейзер. Рассказывайте, что произошло?

— В тётку дух чужой вселился, не иначе. Злобная стала, только и делает, что кричит. Раньше-то она кроткая была, а тут как пчёлы накусали. Кашей кидается, скандалит, обзывается. Память потеряла, никого не узнаёт. По ночам воет. Ну точно чужемирянка! По всем признакам. Вы уж её заберите! Изолируйте! Мочи никакой нет — последние жильцы на втором этаже оставались, и те съехали.

— Это ваш дом?

— Я распорядитель, — замялся Ден. — Племянник тётки Итро́нги.

— А родные дети или внуки у неё есть?

— Да как же, было трое. Сначала муж у Разлома сгинул, потом сыновья один за другим. А второй раз тётка замуж так и не пошла.

— Ясненько. Получается, что вы — ближайший кровный родственник?

— Технически ближайший — батя мой, брат ейный. То есть еёйный, — поправился он и нахмурился: — В общем, тёткин родной брат. Да только он ещё старше, из дома уже два месяца не выходит. А я вот ухаживаю, значит, за тёткой-то, всё на мне. И подай, и принеси, и счета оплати.

— Понятненько… — протянул Эрер. — Проводите меня к ней.

Племянник отвёл его в украшенную по моде прошлого века спальню на первом этаже — просторную и казавшуюся пустой.

— Гава́р, это ты? — раздался вдруг испуганный старческий голос.

— Гавар — это кто? — строго посмотрел на собеседника Эрер.

— Так муж еёйный. То есть ейный. Покойный.

— Ждите меня в прихожей.

Эрер шагнул в комнату, время в которой, кажется, замерло. Хрупкие фарфоровые цветы в вазе навсегда застыли в моменте, когда тугие бутоны наконец распустились. Но не пахли. И не вяли. Массивные часы на стене остановились, а минутная стрелка немного не дотянула до полудня, и это почему-то слегка раздражало. Тонкий узор позолоты на шёлковых обоях давно поблёк, а сам рисунок выцвел, однако его элегантная красота всё ещё отчётливо проступала сквозь годы. Пахло пылью, старостью, подгоревшей кашей и едва уловимо — сладкими женскими духами.

Старомодный диван в чехле с розовыми рюшами, подушки с вышитыми пионами, позолоченный канделябр, украшенный металлическими цветами — ни одного современного предмета в комнате, даже музыкальная шкатулка была куда старше Эрера.

Потенциальная чужемирянка сидела на постели. Сухонькая, едва заметная из-под нескольких слоёв одежды старушка повернулась к визитёру и обиженно спросила:

— Где же ты был всё это время, Гавар? Этот толстощёкий нахал меня опять обманул. Он сказал, что ты умер. Вздор! И пирожные со сливочной начинкой он так и не принёс. Всё носит пустую кашу… Гавар, почему ты так странно на меня смотришь?

Эрер осторожно приблизился и сел напротив старушки, опушённой облаком длинных седых волос. Печать на её виске было едва видно — магических сил в теле почти не осталось. Собеседница вдруг кокетливо заправила жиденькую белую прядь за ухо, а потом с горечью упрекнула:

— Давно же ты не приходил, Гавар. Неужто забыл меня?

— Нет, что ты. Просто не мог вырваться со службы, — честно ответил Эрер, уже понимая, зачем его вызвал ушлый племянник.

Хотел поскорее избавиться от дементной тётушки и наложить лапу на доходную недвижимость. Видимо, как только отец перестал выходить из дома, Ден почувствовал себя куда вольготнее.

— А я скучала. И ждала… — тихо ответила старушка, а потом обиженно отвернулась.

— Я попрошу, чтобы тебе принесли пирожные, — неловко кашлянул Эрер. — И чтобы тебя навестил целитель.

— Не хочу целителя, — вдруг очень серьёзно отозвалась старушка. — Я ждала, что ты за мной придёшь. Что ты скажешь, что не забыл меня и ждёшь встречи.

— Не забыл. Жду, — зачем-то ответил Эрер и поднялся на ноги.

Она кивнула и протянула ему руку. Немного манерно и в то же время с затаённой надеждой. Он осторожно её принял и поцеловал покрытую тёмными пятнами тыльную сторону ладони.

— Приходи, когда будешь готова.

— Приду. Совсем скоро приду, — с нежностью прошептала она. — Я давно готова, тебе стоило только позвать.

В этот момент Эрера кольнуло горькое сожаление от того, что никто никогда не смотрел на него вот так. Он отогнал непрошенные мысли и поклонился собеседнице, как в прошлом веке благородный лардон кланялся невесте после танца. На светлых, таких же выцветших, как обои, щеках зарделся едва различимый румянец, и старушка улыбнулась ему на прощание.

Племянник ожидал, переминаясь с ноги на ногу.

— Ну что? Вы заберёте её?

— Нет. Вы принесёте ей те пирожные, которые она хотела. Я поставлю в известность местный отдел дознания, чтобы ребята проследили, хорошо ли вы заботитесь о тётушке. Да, она не в себе, но это старческое. Проявите хоть немного уважения.

Ответ Эрер слушать не стал — ему захотелось поскорее выйти на воздух. Да и сколько таких уродственничков он уже видел раньше, ничего нового этот Тевмоаль не скажет. Утомился выхаживать старушку, ждёт не дождётся, когда освободятся комнаты и можно будет сдать их внаём подороже.

Вернувшись на площадь, Эрер обнаружил семерых чернявых мальчишек-полуденников, прилипших к мобилю так, словно кто-то посадил их на клей. Один даже залез на капот, чтобы потрогать очистители лобового стекла, но, заметив хозяина, растерялся, запутался в ногах и руках, и пока остальные со свистом брызнули в разные стороны, этот замер в ужасе перед магом.

Полуденники всегда демонизировали полуночников, и Эрер уже привык видеть отчётливый отпечаток страха на смуглых личиках.

— Ну, привет. Я офицер Прейзер, а тебя как зовут?

Застывший на месте преступного залезания на капот мальчишка пробулькал в ответ нечто неразборчивое и сжался в комок.

— Давай я помогу тебе слезть. Только ботинками на лак не наступай, можешь поцарапать. На колени вставай и сползай.

Мальчишка кивнул и полез так медленно, словно в финале его ожидал эшафот.

— Я тоже мобили с детства люблю. У этого мотор на четырёх накопителях самого большого размера, представляешь? Автономная работа на полном заряде магии — до семи часов, а максимальная скорость — тридцать лиг в час, — сказал Эрер, краем глаза замечая, как сбежавшие до этого мальчишки осторожно выглядывают из-за соседнего куста. — Вот вырастешь, станешь работать дознавателем, как я, и купишь себе такой же.

— А вы дознаватель? — приободрился мальчишка, поняв наконец, что есть его заживо никто не собирается.

— Почти. И мне нужна помощь. Знаешь господина Дена Тевмоаля?

— Ну… да…

— Я ему дал важное задание купить пирожных для его тётушки, но что-то сомневаюсь, что такое дело можно ему доверить.

— Сам небось по дороге сожрёт, — раздалось из-за кустов.

— Вот именно. Так что вы уж будьте добры, выполните это важное задание. Купите и отнесите тётушке Итронге пирожное со сливками. А на сдачу возьмите себе конфет. Чур, только так, чтобы всем хватило.

Эрер протянул мальцу пять арчантов, и у того аж рот приоткрылся от изумления.

— Так много сдачи-то получится, — смутился он, протягивая руку.

— Так и вас немало.

Дети сгрудились вокруг получившего деньги счастливчика и завороженно наблюдали, как Эрер садится в машину и уезжает прочь.

Ему предстояла ещё одна заявка — в Армаэсе. Староста небольшой деревни уверял, что в местную тихую целительницу вселилась ведьма.

Это было уже интереснее. Начнём с того, что чужемирянки попадаются гораздо реже, чем чужемирцы. Видимо, мужские духи более склонны к странствованьям или же охотнее вступают в борьбу за возможность занять чужое тело. Сам Эрер ещё ни разу с чужемирянкой не сталкивался, оттого теперь ему было… любопытненько.

Нужная деревня была обозначена в СИБовском атласе дорог, и нашёл её Эрер без труда. Дом старосты — единственный двухэтажный на всё село — маяком торчал в самом начале улицы.