Внезапно он резко дёрнулся, а из-под стола раздался ещё один обиженный мяв.
— Не смейте обижать Шельму! — возмутилась я.
— Пока что это ваша питомица пытается обидеть меня. Но в какой-то очень неловкой и медлительной манере. Возможно, если бы я спал, у неё было бы больше шансов.
Честно? Я оскорбилась. Шельма — очень даже ловкая. Ладно, может, не очень ловкая, но уж точно не медлительная.
— Вы приехали говорить гадости? Ик-ли всё же начнёте задавать ваши вопросы? — прошипела я, злясь на себя за дурацкую икоту.
Интересно, а магически унять её нельзя? Я подняла входящую в азарт Шельму с пола и строго приказала:
— Хватит.
Куда там! Она вырвалась из моих рук и сбежала в огород, явно намереваясь напасть на блестящеботиночного гостя из засады. А он продолжал писать, что бесило меня всё сильнее и сильнее.
— Да что вы там пишете? — наконец не выдержала я.
— Не помню, чтобы я должен был перед вами отчитываться, — насмешливо ответил он, даже не подняв на меня взгляд. — У нас с вами всё ровно наоборот: я спрашиваю, а вы отвечаете. Только так и никак иначе.
Я попыталась дышать медленно и спокойно, отчего икоту стало слышно лишь отчётливее. И после каждого ика уголки губ этого Психейзера вздрагивали, беся неимоверно.
Из-за его спины раздался шорох, а затем в прыжке вылетела Шельма, от которой он снова на удивление изящно увернулся, на этот раз слитным движением встав из-за стола. Киса проехалась по лавке на пузе и впечалась под столом в мои колени, а затем снова бросилась на обидчика. На этот раз он уворачиваться не стал. Выставил перед её носом искрящий магией указательный палец и припечатал одним единственным словом:
— Нет.
Шельма взвизгнула и кубарем откатилась мне под ноги, где спряталась в подоле, жалобно подвывая и обхватив меня когтистыми лапами за щиколотку.
— Как мужественно с вашей стороны обидеть котёнка, — процедила я и наклонилась к Шельме, чтобы продиагностировать.
Никаких повреждений, кроме раненой гордости, у неё ожидаемо не нашлось, но я всё равно смотрела на офицера Психейзера так, чтобы он понимал: мы с Шельмой его терпеть не можем и изо всех сил ждём, пока он испишет ручку, натрёт себе мозоль на пальце и наконец свалит туда, откуда привалил.
Наконец он соизволил закончить, отложил папку и с интересом посмотрел на меня:
— Как вы оказались в Доваре?
— Проснулась, — саркастично ответила я.
— Вас воскресили?
— Нет. Откуда в этой глуши жрец? — резонно спросила я.
— Тогда как вы очутились в теле Ланы Эйн?
— Прос-ну-лась. У вас задержка восприятия информации? Могу говорить помедленнее, — любезно предложила я.
— Изволите язвить?
— Что вы! Изо всех сил сотрудничаю со следствием.
— Как вы проснулись? — спросил он, сощурившись и разглядывая меня оценивающе и… как-то слишком откровенно!
— С ди-ик-о больной головой и явным ощущением тошноты. Вероятно, это было предчувствие нашей с вами встречи, но в тот момент я этого не осознала.
Вообще, последнюю фразу я говорить не собиралась, но меня уже несло. Перевела удивлённый взгляд на эликсир правды и закусила губу.
Божечки-кошечки, это я ему сейчас такого наговорю…
— Не поможет, — хмыкнул офицер, заметив мою попытку самоцензуры. — И что было дальше? Проснулась и…
— И-ик попыталась привести мысли в порядок. Потом пришёл староста, потребовал лечения для Мигны, а меня от вида крови тошнит. Ещё и икота нервная — но это уже от Ланы. В общем, я учтиво предложила ему сначала заплатить, что пришлось ему не по вкусу. Позже выяснилось, что он подговорил деревню не платить Лане за услуги и ждал, когда она отчается и согласится пойти замуж за его сына, подсевшего на лоузу. А я взяла и от столь лестного предложения отказалась. И долги собрала. И в обиду себя местным не даю.
— Давайте поподробнее, — попросил он, и я пересказала ему последние недели в деталях.
— Любопытненько. Из винтовки по людям вы когда-нибудь стреляли?
— Настоящими пулями нет, только игрушечными. Ради тренировки.
— А готовы выстрелить? — дразняще спросил он.
— Если мне будет грозить опасность, то да, — слегка неожиданно даже для себя ответила я, но потом поторопилась добавить: — Но первая я никогда не начну. Говорю же, от вида крови меня мутит.
— Сколько вам лет? В вашем мире?
— Было тридцать семь.
— Семья, родители, дети?
— Только старший брат, но мы особо не общаемся из-за разницы в возрасте. Родители скончались несколько лет назад, они уже были старенькие. Мама очень поздно меня родила. Сама я детей иметь не могла, муж со мной из-за этого развёлся.
Офицер Психейзер удивлённо приподнял брови:
— А к целителю не пробовали сходить?
Посмотрела на него так, что он даже немного смутился.
— В нашем мире целители ничем не смогли помочь, только какое отношение это имеет к делу?
— Прямое. Я должен понять, что вы за человек и насколько опасны.
— Я не опасна, если на меня не нападать, — отрезала я, злясь на него за то, что он вскрывает старую рану и сыпет на неё и соль, и сахар, и соду.
Кровавые блинчики из моей самооценки делать собирается, не иначе.
— Итак, вы заболели, а ваш муж просто ушёл? Оставил вас?
— Да.
— Вы недоговариваете, — недоверчиво протянул он. — Никто бы не оставил больную жену в тяжёлой ситуации, вы же давали друг другу клятвы. Может, вы ему изменили?
— Я ни-ик-огда ни-ик-ому не изменяла. Изменни-ик как раз он! Нашёл себе более молодую девушку и-ик ушёл к ней, — я рассвирепела настолько, что икать стала в два раза чаще.
— Может, нервишки трепали и скандальчики устраивали?
— Я не скандалистка и нет, не трепала и не устраивала. Разумеется, невозможность забеременеть меня огорчала, но я надеялась, что не всё ещё потеряно. Были другие методы лечения, которые мы не успели попробовать, и я искренне считала, что пусть у нас возникли трудности, но мы любим друг друга и справимся с ними вместе. Выяснилось, что ошибалась.
— Как-то неправдоподобно это звучит… — всё не унимался он. — Ну не может мужчина вот так бросить свою жену…
— Думайте, что хотите! — резко перебила его. — Я уже поняла, что вы из тех, у кого в разрыве всегда виновата женщина. Не…
— Я так не думаю, — на этот раз перебил он. — Но я понял вашу позицию. Расскажите, кем вы работали в своём мире?
— Занималась рекламой. Привлекала клиентов.
— И как? Успешную карьеру построили?
— Нет, — вынуждена была признать я.
— Магию изучали?
— У нас её нет. Ну, вернее, магия считается придумкой, которой место только в сказках.
— То есть никаких характерных для вашего мира заклинаний вы не знаете?
— Нет. Я знаю только те, которые известны Лане.
— А насколько хорошо вам доступна её память?
— Что-то помнится лучше, что-то хуже. Ситуативно. К примеру, увидев вашу машину, я удивилась, а потом вспомнила, что Лана похожие уже встречала. Просто её воспоминания словно в глубине, под моими, нужно в них копаться, чтобы хоть что-то вычленить.
— Понятненько. А с техническим образованием у вас как?
— Ровным счётом никак, я гуманитарий. Техникой пользуюсь, но принципы её работы понимаю очень смутно. Машину водить умею, но двигатель внутреннего сгорания спроектировать не смогу, даже если вы меня пытать будете.
— Ясненько… Значит, ни в чём не преуспели, — насмешливо резюмировал он, выжидательно глядя на меня.
Хотелось плюнуть ему за такие слова в рожу, но я утешала себя мыслью, что чем спокойнее я буду реагировать, тем меньше удовольствия доставлю, поэтому просто промолчала.
— А какие у вас дальнейшие планы? Судя по тону, в деревне оставаться вы не хотите?
— Нет. Я хочу уехать к Разлому. Там нужны целители… Надеюсь, там будет получше, чем здесь.
— У Разлома опасно и много крови, а вы сами сказали, что от её вида вас мутит.
— Тут тоже не сахарно. Думаю, за старостой не заржавеет обложить мою избу хворостом и поджечь, пока я сплю.
