Адвокат Империи 12 (СИ) - Фабер Ник

Мы прошли по коридорам фирмы до отдельного, явно принадлежащего Киршоу кабинета.

— Прошу вас, садитесь, — предложил он, указав на кресла перед нами, чем мы быстро воспользовались.

— Скажите, вам удалось узнать, что случилось с трастовым договором?

— К сожалению, нет, — покачал головой Киршоу. — Мои люди продолжают поиски, но мы до сих пор не можем понять, как так вышло, что он пропал из нашего архива…

Они разговаривали и разговаривали. Лора задавала вопросы один за другим, на которые либо получала чёткие ответы, либо же Киршоу просто разводил руками. Нет, ни он, ни его люди не понимали, каким образом оригинал трастового договора мог пропасть из их фирмы. Да, всё ещё осталось письмо-намерение Эдварда, но без подтверждения со стороны главы траста, то есть самого Киршоу, оно потеряло юридическую силу, так как не являлось юридическим документом само по себе, а лишь выражало волю учредителя самого траста.

Тем не менее при наличии доверенности от самого Харроу Томас Киршоу мог подтвердить, что Анна является бенефициаром. Правда, здесь имелась небольшая загвоздка.

— К сожалению, я не могу этого сделать, — с выражением явного сожаления на лице произнёс он.

— Как это вы не можете? — удивилась Лора. — Томас, вы глава фирмы и соучредитель траста. Эдвард выбрал вас, чтобы…

— Да-да, Лора, — перебил он её, подняв ладони, будто защищался от напора молодой адвокатессы. — Я прекрасно понимаю, о чём ты. Правда понимаю. Но я не могу этого сделать! Просто не могу, понимаете?

Сидящая рядом со мной в кресле девушка удивлённо вытаращила на него глаза.

— В каком смысле не можете? — не поняла она. — Эдвард Харроу оставил вам доверенность на ограниченное управление трастом от его имени. Томас, он сделал это именно с расчётом на то, чтобы вы могли подтвердить бенефициарство Анны в том случае, если…

— Лора, пожалуйста, — попросил он её. — Я понимаю, о чём вы говорите, но я всё равно не могу этого сделать. Эдвард так и не передал мне доверенность.

— Ч… что? — Сказать, что Лора была удивлена, означало ничего не сказать. Лицо девушки в этот момент вполне можно было сфотографировать и поместить в толковый словарь в качестве значения слова «охренела».

— Что-то случилось? — спросил я её по-русски, на что получил быстрое и сбивчивое объяснение. Под конец Лора и вовсе неосознанно перешла с русского на английский, вновь повернувшись к сидящему за столом Киршоу.

— Я не понимаю, как это возможно? — вскинулась она. — Эдвард чётко сообщил нам как его юридическим представителям что у вас есть полная доверенность на то, чтобы…

— Ничего не могу поделать, — развёл руками Томас. — Если эта доверенность и существовала в реальности, то я о ней ничего не знаю.

— Но… но это невозможно! — Лора вскочила на ноги, явно теряя самообладание и, в отличие от меня, не до конца понимая, что именно здесь происходит. — У нас есть нотариально заверенная копия этой доверенности! Нам сообщили, что оригинал Эдвард лично передал вам и…

— Возможно, так оно и есть, — внешне растерянно заявил Киршоу. — Но без оригинала эта копия ничего не значит, а оригинала у меня нет! Возможно, Эдвард хотел её послать до своей смерти, но так и не успел. Если честно, я предполагал, что она будет храниться у вас, потому и не волновался…

Враньё. Всё от первого до последнего слова. Его эмоции абсолютно не соответствовали выражаемым эмоциям. Вот ни на йоту. Всё происходящее сейчас перед нами было не более чем идиотским цирком, предназначенным для достижения одной единственной цели — затягивать время. Тянуть его, чтобы получить преимущество.

А преимущество это они могли получить лишь в одном случае.

— Мне надо выйти позвонить, — негромко сказал я Лоре.

Оставив девушку и дальше бесполезно ругаться с Киршоу, я поднялся на ноги и вышел из кабинета. Достав мобильник, набрал Молотова.

— Да, Александр? — произнес он в трубку, и я мысленно отметил, как осторожно звучал его голос.

Неужели последствия нашего вчерашнего разговора?

— Что у вас случилось? — сразу задал я вопрос.

— Как ты узнал…

— Киршоу тянет время, — пояснил я ему. — Он заявляет, что оригинал трастового договора пропал, а у него нет доверенности за подписью Эдварда, чтобы подтвердить то, Анна является бенефициаром. И сразу же скажу, чтобы время не тратить, — он лжёт. Короче, он так старательно тянет резину, вот я и решил, что есть причина. Так что?

— Действительно есть. — Я услышал, как Молотов вздохнул. — Сорок минут назад нам доставили повестку в суд. Анну вызывают на слушание.

Ну вот вам и причина. Без нужных документов и подтверждения от Киршоу все заявления Анны ничего не стоят. Суд отбросит их минуты за три, после чего удовлетворит все возможные требования Генри Харроу.

— Когда?

— Послезавтра, — сообщил Вячеслав.

— Значит, у меня есть еще пара дней, — пробормотал я в телефон и, прикрыв глаза, помассировал их пальцами. — Ясно. Я перезвоню, как только чего-нибудь добьюсь здесь.

Видимо, почувствовав, что я собираюсь закончить разговор, Молотов торопливо произнёс:

— Александр, я хотел бы поговорить насчёт вчерашнего…

— А я не хочу, — ответил и добавил, прежде чем повесить трубку: — Я перезвоню вам, как только что-нибудь узнаю.

Сунув телефон в карман, вернулся к двери и, приоткрыв её, заглянул внутрь.

— Лора, — позвал я девушку. — Оставь нас, пожалуйста.

— Что? — округлила она глаза. — Но…

— Да, — кивнул я. — Я хотел бы поговорить с ним наедине.

Говоря это, я посмотрел в сторону Киршоу. Тот, разумеется, не понимая, что именно я имею в виду, так как говорил я по-русски, уставился на меня.

— Лора, — уже настойчивее попросил я. — Выйди.

В этот раз девушка подчинилась. Встала и вышла из кабинета. Пропустив её мимо себя, я зашёл и закрыл за собой дверь.

— Итак, мистер Киршоу, — заговорил я по-английски, чем крайне его удивил. — Давайте поговорим начистоту. Расскажите мне, сколько Генри Харроу заплатил вам за то, чтобы вы предали доверие его брата.

Произнося это, я пристально посмотрел ему в глаза…

— Просто уму непостижимо, — выругалась сидящая за рулём Лора.

— Ага, — пробормотал я, стараясь скрыть своё подавленное настроение. — Непостижимо. Да…

— Эдвард заверил нас, что оригинал доверенности находится у Киршоу. Сообщил об этом, когда отдавал нам копии, — продолжала сокрушаться она. — Такого просто не может быть, чтобы он не передал ему её!

— Какая теперь разница, — вздохнул я, откидываясь на спинку кресла.

Причина у моего паршивого настроения была. И очень весомая.

Неудача. Я приказал ему, но… Реликвия не сработала. Вот просто не сработала, и всё. И я понятия не имею, почему так произошло. У меня перед глазами до сих пор стояло удивленное выражение лица Киршоу, который услышал мой приказ, но при этом абсолютно отказался ему подчиниться. Вместо этого заявил, что он не понимает, о чём я говорю, и продолжил гнуть свою линию.

Почему⁈ Она что, сломалась? Вроде нет. Его эмоции я мог читать спокойно, что только подтверждало, что Киршоу не был одаренным и у него не было артефактов, которые бы защищали его от ментального воздействия. В чём, мать его, тогда причина?

Если честно, то за всю свою жизнь я с подобным сталкивался впервые, и это выбило меня из колеи.

— Лора, скажи, а Томас и Эдвард действительно были дружны? — спросил я.

— Дружны? — Сидящая за рулём девушка посмотрела на меня с искренним удивлением. — Ещё бы! Я же говорю, они знали друг друга больше тридцати лет! Более того, Томас занимался всеми делами Эдварда, которые касались его зарубежных активов и… и некоторых финансовых вопросов. А там счёт шёл на миллионы долларов. Эдвард никогда бы не поручил заниматься таким вещам человеку, которому бы не доверял.

Учитывая то, как осторожно она произнесла свои последние слова, не нужно быть гением, чтобы догадаться, что именно она имела в виду. Вероятно, созданная Харроу фирма в Новой Колумбии ещё и помогала ему в некоторой степени уходить от налогов. Тут без действительно доверенного лице не обойтись, что, впрочем, сейчас было не так уж и важно.