Закон бессмертных - Кагава Джули

Я сглотнула.

– В смысле – помимо очевидного?

– Они вампиры, – продолжил Кэнин, словно не слыша меня. – Изначально бешеные были вампирами. В самом начале эпидемии группа ученых обнаружила, что у вампиров есть иммунитет к вирусу, истребляющему человечество. До этого момента о существовании нашей расы не знал практически никто… Мы были рады оставаться хеллоуинскими монстрами и героями фильмов ужасов. Так было лучше.

– Так что случилось?

Кэнин презрительно фыркнул.

– Один не большого ума Мастер сам пришел к ученым и рассказал о нас, желая «спасти род людской». Он – совершенно справедливо – полагал, что, если люди исчезнут с лица земли, вампиры вскоре последуют за ними. Ученые сообщили ему, что ключ к созданию лекарства – вампирская кровь и что они победят вирус, если только им предоставят живые образцы. И этот Мастер стал выслеживать и ловить других вампиров, чтобы ученые могли ставить на них свои эксперименты, предал собственный род ради лекарства для спасения мира, – Кэнин покачал головой. – К несчастью, то, что создали ученые, то, во что они превратили вампиров, оказалось в тысячу раз хуже любых прогнозов.

– Бешеные, – догадалась я.

Кэнин кивнул.

– Их всех следовало уничтожить, пока была возможность. Но бешеные сбежали из лаборатории, разнося повсюду мутировавший Красный вирус, уже уничтоживший большую часть человечества. Патогены стремительно распространились по всему миру, заражая людей и вампиров. Только теперь зараженные люди не умирали от Красного вируса, а менялись. Они становились похожи на первых бешеных – злобных, бездумных, жаждущих крови, не выносящих дневного света. Около пяти миллиардов человек подверглись воздействию мутировавшего вируса и обезумели. И если вампир вступал в контакт с зараженным человеком, то тоже заражался. Большинство из нас не менялись, но вирус распространялся среди нас так же быстро, как среди людей. И теперь, шесть поколений спустя, все вампиры стали его носителями. Наши организмы, в отличие от человеческих, быстрее адаптировались к вирусу, и мы с ним справлялись. Но наша раса все равно вымирает.

– Почему?

– Потому что вирус препятствует обращению новых вампиров, – мрачно ответил Кэнин. – Мастера все еще могут создавать вампиров второго типа и очень, очень редко – других Мастеров. Но всегда остается вероятность того, что новообращенный окажется не вампиром, а бешеным. Вампиры второго типа создают бешеных более чем в девяноста процентах случаев, а дворняги… – Кэнин покачал головой, – дворняги только бешеных и создают. Больше ничего у них не получается. Большая часть Мастеров поклялась не давать потомства. Риск возникновения бешеных в городе слишком велик, а пищу необходимо беречь.

Я вспомнила больную олениху, шатавшуюся, словно слепая, вспомнила невероятную злобу самих бешеных и поежилась. Если за Стеной все было только так, удивительно, как там вообще кто-то мог выживать.

– Получается, – задумчиво проговорила я, глядя на Кэнина, – я теперь тоже носитель, так?

– Верно.

– Так почему я не превратилась в бешеную?

Кэнин покачал головой.

– Подумай, – тихо сказал он. – Подумай над тем, что я тебе рассказал. Ты достаточно умна, чтобы сообразить.

Я задумалась.

– Я не превратилась в бешеную, – медленно проговорила я. – потому что… ты Мастер.

Кэнин невесело улыбнулся. Теперь я смотрела на него совсем по-новому. Он был Мастером – а мог оказаться и Государем. – Но если ты Мастер, почему у тебя нет своего города? Я думала…

– Довольно разговоров. – Кэнин отошел от стола. – Сегодня ночью нам необходимо кое-где быть, и, чтобы туда попасть, придется проделать долгий путь под городом. Предлагаю отправляться сейчас.

Меня удивила эта внезапная смена настроения.

– А куда мы пойдем теперь?

Кэнин развернулся так плавно, что я даже не заметила его движения, пока в горло мне не уткнулся длинный изогнутый клинок. Я застыла, но мгновение спустя кинжал уже не касался моей шеи – он исчез в складках черного плаща. Сдержанно, едва заметно Кэнин улыбнулся мне и отступил назад.

– Будь я твоим врагом, ты уже была бы мертва, – сказал он, направляясь к выходу в коридор, как ни в чем не бывало. Я схватилась за грудь, понимая, что если бы мое сердце еще билось, то оно колотилось бы сейчас о ребра изо всех сил. – Город таит в себе множество опасностей. Чтобы защищать себя, тебе понадобится кое-что посолиднее двухдюймового ножика, который ты носишь в кармане.

В свою бытность уличной крысой я считала подземные туннели своей территорией, своими секретными ходами, тайными путями, что позволяли незамеченной перемещаться с места на место. Я гордилась знанием городского подземелья. Но мой наставник-вампир то ли обладал почти что идеальной памятью, то ли бывал в темных извилистых туннелях уже много, много раз. Я шла следом за ним по проходам, которых никогда раньше не видела, о существовании которых даже не подозревала. Кэнин не замедлял шага, не мешкал в раздумьях, куда идти, и поспевать за ним порой было настоящим испытанием.

– Эллисон. – Кэнин остановился, ожидая меня, в его голосе слышались нотки раздражения. – Ночь на исходе, а до нашего пункта назначения еще очень далеко. Не могла бы ты поторопиться? Мне уже в третий раз приходится тебя ждать.

– Знаешь, ты мог бы идти и помедленней. – Я спрыгнула с остова вагона метро, пригнулась под нависавшей над рельсами трубой и подбежала к нему. – На тот случай, если ты не в курсе: чем меньше рост, тем короче ноги. На один твой шаг приходится три моих, так что не брюзжи.

Кэнин покачал головой и пошел дальше по бетонному туннелю, но уже чуть медленнее – маленькая победа. Я прибавила шагу, чтобы не отставать.

– Понятия не имела, что здесь есть другая линия метро, – сказала я, рассматривая громадный перевернутый вагон на рельсах. – Я знала, что была одна между третьим и четвертым секторами, но она оказалась заблокирована, когда здание над ней обрушилось. А куда идет эта?

– Эта, – голос Кэнина эхом отдавался в темном туннеле, – проходит прямо сквозь сердце Внутреннего города, между башен. Станция, к которой она ведет, давно была закрыта, туннели запечатали, но к самим башням мы не пойдем.

– Мы под Внутренним городом? – Я поглядела на потолок туннеля, словно могла различить сквозь бетон высокие вампирские здания. Интересно, как оно там – стеклянные башни, сияющие огни, хорошо одетые люди и даже машины, которые до сих пор на ходу. Это тебе не Периферия с ее грязью, голодом и безнадегой.

– Не слишком-то очаровывайся, – предупредил Кэнин, словно прочитав мои мысли. – Люди во Внутреннем городе лучше одеты и лучше накормлены, но лишь потому, что от них есть польза. И как думаешь, что с ними случается, если они надоедают хозяину или впадают в немилость?

– Подозреваю, что пенсия для них не предусмотрена. – Кэнин фыркнул. – И ты хочешь, чтобы я там жила?

Кэнин бросил на меня взгляд, лицо его немного смягчилось.

– Эллисон, как ты будешь распоряжаться своей жизнью – дело твое. Я могу лишь обучить тебя навыкам, необходимым для выживания. Но в конце концов тебе придется самой делать выбор, самой думать, кем тебе быть. Ты – вампир, но что за чудовище из тебя выйдет, решать тебе.

– А что, если я не хочу там жить? – искоса посмотрев на него, я сосредоточилась на поблескивающих рельсах под ногами. – Что, если я хочу… остаться с тобой?

– Нет, – от громыхнувшего в туннеле резкого голоса Кэнина я поморщилась. – Нет, – повторил он уже мягче. – Я не потерплю, чтобы кто-то сопровождал меня на моем пути. Моя дорога – дорога только для одного.

На этом разговор и закончился.

Рельсы змеились дальше, но Кэнин увел меня в более узкий туннель, и после более чем десятка поворотов я совсем потеряла ориентацию. Мы проходили под ливневыми стоками и решетками – там, задрав голову, я могла наконец увидеть сияющий город. Но улицы казались пустыми, заброшенными. Я рассчитывала рассмотреть толпы людей, не боящихся ночи, и хищников, их окружающих. Может быть, даже мельком заметить вампира, гуляющего в сопровождении домашних и рабов. Наверху проехал автомобиль – люк звякнул, тишина наполнилась ревом двигателя. При виде настоящей, работающей машины я ахнула, но в остальном тут было тихо, как на Периферии.