Мой бывший - зверь (СИ) - Владимирова Анна

Явившись в мою квартиру, Князев, по ощущениям, стал лишь дальше. Он не вписывался в мой мир. Совсем. Резал взгляд, электризовал пространство и сгущал и без того спертый воздух. Когда я перестану теряться в его присутствии?

— Ты, кстати, сегодня не работаешь, — выдернул он меня из мыслей, когда я почти оделась. — У тебя обследование.

— Что? — высунулась я из шкафа.

— Розмух звонил. Отчаялся дозвониться тебе.

— Я так орала на него, что не знаю тебя и тем более не сплю с тобой, — прыснула я смехом, поправляя волосы в бессчетный раз. Мне все казалось, что со мной что-то не так. Это вчера в пижаме Князеву было легко соответствовать, пока он был в одних штанах. А теперь, когда он обернулся тем самым хирургом-легендой, я все никак не могла сообразить, кем мне обернуться. — Игорь, а может, мы приедем в клинику порознь?

— Можем, конечно, — спокойно кивнул он. И я уже расслабленно выдохнула, когда вдруг продолжил: — Но я вряд ли смогу скрыть свое к тебе отношение, если ты об этом.

— И как ты намерен его демонстрировать? — насторожилась я.

— Яна, я не знаю, — улыбнулся притягательно он. — Опыта нет. Но мне кажется, что все поймут.

Я вздохнула.

— Ты прав. Скажу Розмуху правду. Что ты не понимаешь отказов. Что я не пожалела о том, что не смогла отказать. И что я с удовольствием позволю ему побороться за меня, а то у меня уже практически подписан новый контракт.

— Звучит идеально, — оскалился он. — Поехали?

Звучало, конечно, идеально. Но пробубнить это дома в шкафу — одно. А вот повторить это Розмуху — совсем другое.

Несмотря на раннее утро, в холле клиники уже собрались пациенты с семьями. Немало тут было и коллег — будет кому выпустить очередную серию сплетен о нас с Князевым. Мы вошли в здание клиники вместе и, непринужденно здороваясь с персоналом, направились в административное крыло.

— Кофе, Яна? — улыбнулся Князев, проходя со мной мимо кафетерия.

— Думаешь, мне его продадут? — нервно усмехнулась я.

— Может, продадут мне? — И он заглянул мне в глаза. — Ты если еще не решила ничего на наш счет, можешь сделать вид, что рассказываешь мне о графике моих операций…

— Ты не знаешь графика? — охрип мой голос.

— Знаю, — понизил он свой до шепота. — Но я готов рискнуть репутацией перед работниками кафетерия.

Я улыбнулась и шагнула к стойке, только позади вдруг раздалось возмущенное:

— Господин Князев! Моя мать сегодня умерла! Вы в курсе?!

В кафетерии было немного народу, но внимание всех обратилось к мужчине у входа. Он смотрел на Игоря с такой ненавистью и неприязнью, что мне стало страшно.

— Вызовите охрану, — попросила я тихо, обернувшись к продавцу.

— Пройдемте в мой кабинет, — спокойно предложил Князев, но старика не интересовала спокойная беседа.

И такое я видела тут не первый раз. Когда горе слишком большое, людям сложно вместить его в маленький кабинет.

— Никуда я с вами не пойду! Вы — шарлатан! Убийца! Взяли с меня баснословную сумму!.. Не трогайте меня! — обернулся он к охраннику, попытавшемуся вывести его из кафетерия. — Я засужу вас! Вы мне все ответите!

Я наплевала на все и взяла Игоря за руку:

— Пошли?

Он сжал мои пальцы своими, но промолчал. Настроение испортилось. Князев не покажет, но теперь я знала, что он переживает каждую потерю очень близко.

— Ты расстроен? — спросила я тихо в лифте.

— Нет.

— Но вчера ты расстроился из-за потери пациентки…

Его взгляд потяжелел.

— Она была жертвой насилия, — ответил он тихо. — Мы с коллегой долго боролись за ее жизнь, и я надеялся, что победили. А мать этого мужчины была изначально обречена.

— Прости, — смутилась я.

Значит, не каждую смерть он так переживает. Хотя кто его знает? Я не умею спасать жизни людей. Но те, кто могут, пропускают через себя многое. Даже Князев.

— Мне приятно, что тебе это интересно, — вдруг сказал он и вывел меня за руку из лифта.

Но не успела я осознать его слова, мы едва не влетели в Павла Петровича. Князев прижал меня к себе, чтобы босс не снес меня по инерции обратно в лифт.

— Игорь Андреевич! — выпалил он, притормаживая. На меня лишь бросил многообещающий взгляд. — Что там случилось в кафетерии?

— Я не вникал. Если будут ко мне вопросы — отвечу.

— Хорошо, — делано суетился Павел Петрович, поглядывая на меня. — Я разберусь и дам знать. Яна, подожди меня в кабинете, пожалуйста. А потом на обследование пойдешь, уже договорился везде.

«Ну какой молодец!» — фыркнула я про себя.

— Интересно, это ты такой незаменимый хирург или я такой ценный помощник руководителя? — проворчала я, когда мы остались одни в коридоре.

— Мое мнение ты знаешь, — улыбнулся он и выпустил мою руку. — До встречи?

— Мне все равно заниматься твоим графиком сегодня. Вряд ли тебе кого-то нашли на замену…

— Сначала выполни мои назначения. А там разберемся.

И он развернулся и направился в свой кабинет, а я поспешила к себе, думая о его словах.

Павел Петрович заставил ждать. Пока я проведывала бегонии, немного успокоилась. Когда Князева не стало рядом, я будто протрезвела, возвращаясь в свой прежний мир. Если Игорь намерен остаться в моей жизни, то его дозу для меня нужно как-то отрегулировать, потому что я совсем растерялась. Пусть он будет ночами, вечерами и редкими встречами, которые он и может мне обещать. Потому что, как бы он ни старался, первоклассным востребованным хирургом он быть не перестанет. Но работать на него?.. Не представляла пока что. Оставаться у Розмуха?..

— Ян, Петрович зовет, — тихо позвала меня его секретарь.

Не успела я войти, босс бросил на меня гневный взгляд из-под бровей:

— Ну и что за выходки?! — грянул неожиданно возмущенно. — Я тебе весь день вчера звонил! Нельзя просто так бросить все и сбежать!

— Я думала, что нельзя просто так лезть человеку в личную жизнь и требовать вывернуть ее на всеобщее обозрение! — сузила я на боссе глаза и сложила руки на груди. — Но раз вас ничего не смущает, тогда можете забрать себе мой расчет, добавить к нему мои рекомендации и уволить меня по статье!

Откуда вдруг у меня взялось столько злости, я и сама не поняла.

— Яна, перестань! У нас тяжелая работа! Люди умирают!..

— Это вас никак не оправдывает! Я не заслуживаю такого отношения!

— Яна, тихо! — всплеснул руками Павел Петрович, будто боялся, что Князев услышит. — Я как раз собирался принести тебе извинения!

— Я уже не хочу их слушать! — поднялась я и направилась к двери.

— Перцева, стоять! — рявкнул он. — Прости меня! Я был неправ!

— Это вам Князев подсказал?

— При чем тут Князев?! Ты пока что на меня работаешь! И никакое заявление я не подписал!

— Так подпишите!

— Павел Петрович, тут к вам из отдела кадров, — вклинился флегматичный голос секретаря в наше противостояние. — Говорят, у них заявление о домогательстве на Князева Игоря Андреевича…

Мы с боссом разом заткнулись, а в кабинет влетела руководитель отдела по работе с персоналом:

— Ну это форменный трындец, Павел Петрович! — возопила она в голос и шлепнула кипу бумажек на стол руководства. — Эта Коновалова уже в трудовую инспекцию и прокуратуру обратилась!

— Что?! — возмутился босс в голос, не успев сбросить скорость после наших разборок. — Кто?! Какая трудовая инспекция?! Какая прокуратура?!

Я же пришиблено опустилась в соседнее кресло.

Оказалось, что некая хирург-ординатор Коновалова Галина подала заявление на Князева, что тот домогался ее в душевой после операции. Звучало бредово, но очень неприятно для всех участников намечавшегося переполоха.

Жалобы такого рода приходилось получать, но они никогда не уходили за пределы отдела кадров. На самом деле женщины в таких ситуациях крайне уязвимы. Пожалуешься — огребешь проблем. В основном пострадавшие предпочитали увольняться по-тихому, и это всегда вызывало у меня бессильное отчаяние.