Демон Жадности. Тетралогия (СИ) - Розин Юрий

Я же нещадно перегружал «Прогулку в облаках», сосредоточившись исключительно на побеге. И вот, наконец, впереди показался конец этой лестницы.

Но, когда я сполз вниз, передо мной открылось зрелище, от которого на сердце стало еще хуже, чем было.

Свет золота от стен отражался от стальных клинков. Нирт — тот самый, что сбежал первым — кружил вокруг Сигуба, его клинок свистел в воздухе, создавая вокруг себя вихревой след.

— Ты же всегда был умнее других! — Нирт кричал, его голос срывался на визг. — Я всего лишь хотел выжить, неужели ты не понимаешь⁈ Зачем заходить так далеко?

Сигуб, могучий как скала, бросился на щуплого парня. Его секира взвыла, описывая в воздухе багровую дугу. Нирт едва успел отскочить.

— Предателям — смерть! — взревел здоровяк.

В другой области в воздухе Кельвин сражался с Лидангой. Первый размахивал артефактным кинжалом, лезвие которого пульсировало ядовитым светом.

— Я… я не хотел этого! — всхлипывал Кельвин, его глаза были полны слез. — Я просто испугался!

— И пятнадцать человек умерло! — воскликнула Лиданга, отражая все атаки кинжала своим клинком.

Лезвия встретились с пронзительным звонком, высекая сноп искр. Кельвин, вдруг обретя неожиданную, какую-то безумную ярость, рванул вперед. Его кинжал вонзился ВЛиданге прямо в живот, проходя сквозь доспех, как сквозь масло. Но и ее меч не промахнулся — острие вошло в горло предателя, прямо под подбородок.

Они замерли в этом последнем объятии, прежде чем начать падать.

Ярость вспыхнула во мне, как лесной пожар — стремительная, всепоглощающая, выжигающая всё на своём пути. Кровь в висках пульсировала в такт бешеному сердцебиению, а в ушах стоял гул, словно от прибоя.

— Держитесь крепче! — мой голос прозвучал хрипло, но чётко, когда я резким движением сбросил щит с Арленом и Виком.

Пролетев метра три по вертикали и где-то десять по горизонтали, он с грохотом ударился о каменный пол. Оба матроса покатились кубарем, но, кажется оба выжили.

Тело Иваки я прижал к груди левой рукой — раненой, дрожащей, но всё ещё способной держать. Её безжизненная голова запрокинулась назад, волосы рассыпались по моей спине, как шёлковый плащ.

Правая рука молниеносно выхватила «Сказание об Энго». Клинок запел, вырываясь из ножен, наполняясь моей яростью — вдоль его кромки заструились серебристые вихри.

Нирт только успел обернуться, услышав звон стали. Его глаза — всегда такие хитрые, всегда высчитывающие выгоду — расширились от внезапного ужаса.

— Нет! Я же… — его голос, обычно такой уверенный, теперь дрожал. — Я просто хотел жить!

Мой удар был одним чистым, отточенным движением. Сабля вспорола воздух с пронзительным свистом, оставляя после себя серебристый след, будто рассекая саму ткань реальности.

Его голова взлетела в воздух, вращаясь медленно, почти невесомо. Лицо сохранило последнее выражение — смесь ужаса и недоумения.

Тело ещё секунду висело в воздухе, затем рухнуло, как подкошенное дерево. Фонтан алой крови брызнул из шеи, капли падали на камень с тихим шлепком, как первые капли дождя перед бурей.

Я замер, тяжело дыша, чувствуя, как кровь сочится из моих ран, смешиваясь с потом. Тело Иваки в моей руке стало вдруг невыносимо тяжелым, на этот раз банально от того, что после резкого выброса всех оставшихся сил энергии хоть на что-то во мне не осталось ни капли.

Я медленно повернул голову, подсчитывая в уме потери, и каждая новая смерть впивалась в сознание как нож.

Арлен стоял, опираясь на Вика. Его нога ниже была вывернута под девяносто градусов к бедру. Судя по всему, он сломал ее, когда упал со щита.

У стены примостились двое других выживших:

Ульман, наш плотник, с перебинтованной головой — окровавленная повязка уже пропиталась насквозь. Его обычно уверенные руки теперь дрожали, когда он проверял заряд в арбалете.И Лис — старый толстый матрос, державшийся за ребра. Его лицо было серым от боли, но зубы сжаты в решительной гримасе.

Сигуб, еще не до конца отошедший от горячки боя, так неожиданно мной прерванного, парил чуть в стороне.

Я перевел взгляд на пол, где лежали те, кому не повезло. Четыре тела. Я не знал, но, наверное, когда Лиданга и Сигуб добрались до подножия лестницы и их атаковали Нирт и Кельвин, они банально отпустили тех, кого держали руками.

— Шесть… — я вслух произнес цифру, чувствуя, как она обжигает горло. — Из пятидесяти трех.

Тех, кто остался на «Небесном Золоте» и в лагере я автоматически тоже считал мертвыми. С учетом того, как атаковали нас преследователи, пощады к моим подчиненным снаружи Руин они тоже не испытывали.

Ну и Лислейна я, разумеется, тоже уже похоронил. Не буквально, разумеется, он скорее всего спасся, сдав меня с потрохами, и теперь ждал возвращения ударной группы снаружи Руин, раз я не увидел его в их рядах. Мысленно и в перспективе. Если, разумеется, я сумею каким-то чудом выжить в этой передряге.

А чтобы это сделать, нужно было избавиться от всего, что мешало двигаться дальше.

Я приземлился, опустил тело Иваки на пол, опустился на колени рядом с ним. Каменная крошка впиваясь в кожу сквозь порванные штаны.

Мои пальцы, покрытые засохшей кровью и копотью, дрожали, когда я осторожно поправил её волосы, пытаясь прикрыть ужасную рану. В полумраке зала её лицо казалось почти живым — губы, ещё сохранившие следы помады, были слегка приоткрыты, будто она собиралась что-то сказать.

— Прости, девочка… — прошептал я, ощущая, как в горле встаёт горячий ком. — Не могу… не могу взять тебя с собой.

Предательская слеза скатилась по щеке. Я резко вытер её плечом и поднялся, чувствуя, как старые раны ноют от напряжения.

Сигуб встал рядом.

— Заберём оставшихся. Быстро. — Мой голос звучал хрипло, но твёрдо. — Они уже на подходе.

Мы поспешили обратно к месту падения. Сигуб подлетел к Ульману и Лису, я — к Вику и Арлену.

— Нога… не держит… — сквозь зубы процедил последний, увидев меня. — Капитан… оставьте…

Я опустился перед ним.

— Никто никого не бросает, — я протянул ему правую руку. — Хватайся. Крепче.

Его пальцы, холодные и липкие от пота, схватили мое запястье. Я вцепился в ответ. Когда я поднял его, он сдержано застонал — открытый перелом был виден даже в полумраке, белая кость торчала из порванной кожи и мышц.

— Держись сам, — левую руку я протянул Вику.

Он впился в предплечье, покрытое кровью, с силой отчаяния.

Я оглядел нашу жалкую группу — шестеро израненных, едва держащихся на ногах людей.

Сверху послышался грохот выстрела, спустя мгновение пуля ударила о пол в нескольких метрах от меня. Хотя мы и оторвались, но ненадолго. Преследователи были уже близко.

— Вперёд, — скомандовал я, поднимаясь в воздух и ощущая, как бьют из глаз искры от боли в дважды простреленной руке.

Мы вновь полетели по подземному коридору, оставляя за собой кровавые следы на камнях.

— Капитан… — донесся снизу голос Арлена. — Спасибо… что не бросили…

Я только сильнее сжал его руку, не отвечая.

Спустя полминуты коридор сжался перед нами, словно каменная пасть, окончившись стеной с единственной дверью — точной копией той, что осталась позади. Массивные створки из черного камня, покрытые витиеватыми узорами.

Я опустился рядом с ними. Сигуб опустился рядом, ссаживая своих «пассажиров».

— Капитан… — прогудел он. — Мы не сможем…

Я резко развернулся, заставив его замолчать одним взглядом. В свете мерцающих золотых узоров его лицо казалось серым, осунувшимся, глаза — слишком большими, полными животного страха.

Вообще-то он был прав. Огромные двери наверху мы едва-едва открыли усилиями более чем тридцати матросов и семи Артефакторов. Вшестером мы не то, что открыть их, просто пошевелить бы не смогли.

Но останавливаться сейчас было уже поздно, как и давать преследователям бой.

— Отходите. Все.

— Капитан? — Вик нахмурился.

— Я сказал, ОТОЙДИТЕ!

Они отпрянули, волоча Арлена. Я остался один перед дверью, ощущая ее массивность всем телом.