— Ближе не подходи, — приказал Юньлань, опустив голову. — Ещё не время.
Шэнь Вэй послушно застыл там, где стоял.
Не понимая, что происходит, Чжу Хун тихо спросила, широко распахнув глаза:
— Что значит «ещё не время»? Почему?
— Аматабха, прошу тебя, не вмешивайся, — цыкнул на неё Линь Цзин.
Чжао Юньлань обвёл взглядом порванную одежду и пятна крови на груди Шэнь Вэя и тихо спросил:
— Тебе больно?
Шэнь Вэй инстинктивно кивнул и тут же выразительно покачал головой.
А Линь Цзин, как оказалось, не годился ни на что, кроме бестолковых реплик невпопад — словно продавец, знаменитый среди домохозяек средних лет. Наблюдая за этим разговором со стороны, он немедленно ляпнул, не задумываясь о последствиях:
— Больно, конечно, он уже дважды терял сознание от боли!
Чжао Юньлань, побледнев, резко втянул воздух и холодно бросил Линь Цзину, даже не обернувшись к нему:
— Иногда, знаешь ли, лучше держать свой болтливый рот на замке.
Линь Цзин притворился, что ничего не слышал, и поспешно развернулся вместе с Чжу Хун к дверям и ткнул пальцем в сторону зарождающейся драки:
— Смотри, моя госпожа, они уже бьются!
Чжу Хун, не желая иметь с ним ничего общего, не отводила глаз от своих густо припорошенных пылью ботинок.
Юньлань бросил краткий взгляд наружу и слегка расслабился, опёрся на каменную стену за своей спиной.
— Значит, тебе каким-то образом удалось обвести Призрачную Маску вокруг пальца, — произнёс он после очередного долгого молчания.
— Я вынудил его использовать Камень Перерождений на вершине горы Куньлунь, — поспешно признал Шэнь Вэй. — И воспользовался связью «Очищающего души» котла и Кисти Добродетели, чтобы спрятать Часы Перерождения внутри Столпа Природы.
Юньлань так и не смотрел ему в глаза, и речь его была медленной и размеренной: словно Юньлань пытался выгадать себе больше времени на размышления.
— Вершина горы Куньлунь… Я сам бы и не вспомнил об этом. Тогда тебе и удалось отметить каждого из присутствующих там меткой тьмы, верно? Если подумать, такое мог провернуть только ты один. Преисподняя не оказалась бы в такой переделке, если бы это было делом рук её королей.
Шэнь Вэй послушно разжал кулак: на его ладони лежал тоненький чёрный волосок. Прошло мгновение, и волосок растворился в воздухе, а затем появился в воздухе перед Юньланем. Это был волос самого Шэнь Вэя, и от него мягкой волной, намёком, распространялась та же чудовищно тёмная энергия, от которой им некоторое время назад пришлось спасаться благодаря стараниям Призрачной Маски.
Шэнь Вэй потянулся вперёд, и неведомая сила разрезала волосок на несколько частей, которые снова опустились к нему на ладонь.
— Это и было меткой, — признался он, не собираясь в этот раз ничего умалчивать.
— Нужно было догадаться ещё в курортном городке, когда ты разрубил пополам землю под нашими ногами, — кивнул Юньлань. — Ты же хранитель Великой Печати… Если даже я понял, что происходящее было всего лишь атакой Теневой Армии, то ты и подавно должен был об этом знать.
— Призрачная Маска начал совершать ошибки, — сказал Шэнь Вэй. — Часть его силы скована Великой Печатью, и ему неизвестно, что моё восприятие значительно превышает его способности. В тот момент я понял, что смогу обуздать призванный им сгусток тьмы.
— И всё равно позволил ему ударить в спину? Ты в своём уме?
Шэнь Вэй промолчал.
— Скажи что-нибудь, ну! Хватит притворяться глухим!
— В тот момент я… — Шэнь Вэй смешался и неловко прочистил горло. — В планах такого не было. Мне не стоило выходить из себя, я поторопился, хотя у меня было достаточно времени. Мне не следовало действовать столь беспечно. Призрачная Маска воспользовался этим, чтобы заманить меня в ловушку, а мне не хотелось упускать момент, который мог нарушить все мои планы. Поэтому, столкнувшись с первозданной тьмой, я позаботился о том, чтобы подчинить её, и не стал уворачиваться от предательского удара.
Чжао Юньлань откинул голову на стену и горько улыбнулся:
— Умно. И меня в свои планы ты решил не посвящать? Предпочёл откупиться очередной ложью?
— Ты бы не согласился, — тихо сказал Шэнь Вэй.
Губы у него подрагивали от волнения. Линь Цзин, наблюдая за этим разговором со стороны, понял, что не может различить, притворяется Шэнь Вэй или нет. В любом случае, у него было лицо человека, пойманного на страшной лжи и стоящего скованным в зале суда, ожидая вердикта судьи.
Юньлань снова замолчал.
А Шэнь Вэй вдруг растворился в воздухе, а затем вдруг оказался к Юньланю вплотную: упёрся ладонями по обе стороны от него, а затем медленно накрыл сжатый кулак Юньланя своей рукой.
— Если хочешь, ударь меня, — тихо выдохнул Шэнь Вэй ему на ухо. — Я не стану уклоняться.
Юньлань отнял у него свою руку.
Шэнь Вэй одним движением обнял его, с силой вжимая в стену.
— Отпусти, — прошипел Юньлань, нахмурив брови, — предупреждаю тебя, не стоит играть с огнём.
Шэнь Вэй ничего не ответил и объятия не разжал.
Тогда Юньлань поднял руку и оттолкнул его, упёршись в плечо; Шэнь Вэй с тихим болезненным стоном отстранился. Ощутив его дрожь, Юньлань сразу перестал сопротивляться и осторожно ощупал его грудь, бережно ведя пальцами по высохшим пятнам крови.
