— Что ты будешь делать дальше? — спросил он, наконец, ровным тоном, и медленно опустил руку.
— Ничего, — тихо выдохнул Шэнь Вэй. — Наблюдать за тем, как разворачиваются события… Думаю, я был бесчестен с самого рождения. Не хочу потакать всем этим людям, что воображают меня жалким псом, дожидающемся конца драки, чтобы поднять лай. — Чувствуя настроение Юньланя, Шэнь Вэй медленно отстранился и отошёл на пару шагов назад. — И пусть Призрачная Маска считает меня своим врагом, моим он не является. Я всего лишь пообещал Шэнь-нуну защищать Великую Печать.
По этим словам несложно было понять: Король Призраков, что вечно гнался за Шэнь Вэем, не представлял для него совершенно никакого интереса.
Повисло молчание. Чжао Юньлань обернулся, чтобы взглянуть на зависшую над водой Лампу Хранителя. Сунув руку в карман штанов, он выудил оттуда сигарету и поджёг её, упрямо сведя брови.
— Здесь нам делать больше нечего, — приказал он Чжу Хун и Линь Цзину. — Выдвигаемся. Переработки пропишете в отчёте.
Линь Цзин, которому только что пришлось пережить семейную ссору между шефом и его мужем, не удержался от неловкой шутки:
— Разве нам не полагается что-нибудь сверху за потраченные усилия?
— Разумеется, — хмыкнул Юньлань, не открывая глаз. — Каждому выдам по десять килограмм свежей монашеской плоти.
Линь Цзин шлёпнул себя по лицу и сложил ладони в жесте мольбы:
— Амитабха, болтливость — это, воистину, порок.
— Шеф Чжао, — возразила Чжу Хун, — я должна остаться. — Юньлань смерил её взглядом. — Четвёртый Дядя всё ещё здесь; если я уйду, это будет неправильно.
— Я понял, — кивнул Юньлань. С этой логикой сложно было поспорить. — Ладно, оставайся, но держись в стороне от неприятностей. А ты — со мной.
Вместе с Линь Цзином они вышли наружу и быстро упокоили парочку ослеплённых глупостью призрачных зверей, которые бросились им навстречу.
Чжу Хун молча проследила за их совместной работой, не двигаясь с места, и расслабилась только, увидев, что Юньлань не стал привлекать к себе лишнего внимания.
— Господин Палач Душ? — наугад позвала она.
— В чём дело? — ответила ей пустота.
— Вы ещё здесь? — шарахнулась в сторону Чжу Хун. — Какого чёрта?
— Где ещё мне быть? — тихо отозвался Шэнь Вэй.
— Вместе с ним! — в сердцах выпалила Чжу Хун.
Ответом её в этот раз была тишина.
— Палач Душ? Профессор Шэнь? Эй, вы меня слышите? — продолжила Чжу Хун, не оставляя попыток до него достучаться. — Вы ещё здесь?
— Он… Ему не нужна моя помощь, — тусклый голос Шэнь Вэй раздался откуда-то из глубины потайной комнаты, и Чжу Хун осторожно пошла в его сторону. — Когда-то он уже предупреждал, что ещё одна ложь, и он отвернётся от меня окончательно.
— Вы и раньше ему лгали? — изумилась Чжу Хун и тут же продолжила, не дожидаясь ответа. — Нет, это сейчас неважно! Вы правда верите тому, что он сказал?
Скрываясь за Лампой Хранителя, Шэнь Вэй позволил контурам своей фигуры проявиться в воздухе и растерянно взглянул на Чжу Хун.
А она, опираясь на каменную стену, тяжело вздохнула:
— Шеф Чжао постоянно намекает, что мне недостаёт ума, и потому я не до конца понимаю, что именно вы здесь устроили. Но даже если все эти заговоры и сложные схемы выглядят весьма впечатляюще, профессор Шэнь, вы — человек, который с молотком обращается тоньше, чем с иглой. И шеф Чжао вас по-настоящему любит.
Шэнь Вэй молчал.
— Шеф Чжао сотню раз обещал содрать с Да Цина шкуру, и что в итоге? Глупый кот всё ещё как сыр в масле катается и только становится с каждым годом ещё жирнее.
Никогда в жизни Чжу Хун не подумала бы, что в один прекрасный день ей придётся вот так поучать Палача Душ, а тем более — что он окажется её соперником в борьбе за сердце Чжао Юньланя, против которого у неё не останется никаких шансов. От этой мысли во рту у Чжу Хун стало горько, а в груди поднялись чувства, которые нельзя описать человеческим языком.
— Я застала момент, когда Призрачная Маска вас похитил. Шеф Чжао выглядел так, словно собирался своими руками накрошить его на десять тысяч кусков. Мы работаем вместе уже много лет, и я легко могу отличить настоящую злость на его лице от притворного раздражения. Думаете, это очень приятно? Понимать, что никакая ложь на деле не заставит его отвернуться от вас? — Чжу Хун усилием воли задвинула поглубже собственные переживания и продолжила: — Шэнь Вэй, я бы хотела… Конечно, теперь я попросту не посмею, но… Представьте, что вы удрали из дома, заставив вашу мать сходить с ума от волнения, и по возвращению она наградила вас парочкой тумаков. Разве она не права в своём гневе? — Шэнь Вэй неотрывно смотрел на неё нечитаемым взглядом, и какое-то время Чжу Хун его выдерживала, а затем отвернулась. — Простите, я помню, что у вас нет матери.
— Ничего страшного, — тихо отозвался Шэнь Вэй.
Других идей у Чжу Хун не оказалось, и какое-то время между ними висело неловкое молчание, а затем Шэнь Вэй негромко спросил:
— Ты… Он тебе правда нравится, не так ли?
— Нравится, — задушенно призналась Чжу Хун. Произнесённые вслух, эти слова заставили её сердце биться чаще.
— Тогда зачем ты пытаешься нас помирить?
Чжу Хун закатила глаза:
— Не хочу, чтобы он расстраивался из-за вас. Понятно?
На лице Шэнь Вэя мельком отразилось смятение, а брови тесно сошлись на переносице. Мысли, кажется, унесли его куда-то очень далеко, и сияние волнующегося бассейна отразилось в его глазах. А когда Чжу Хун подумала, что он уже не вернётся, Шэнь Вэй вдруг собрался и почтительно ей поклонился.
