Адвокат Империи 14 (СИ) - Фабер Ник

— Да. Я уже позвонил Григорию. Как только Артура стабилизируют, мы займемся его перевозкой сюда для дальнейшего лечения.

— Есть информация, кто именно это сделал?

— Нет, пока никакой, — покачал головой Павел и сделал глоток виски. — Наши дипломаты уже решают этот вопрос, и немцы обещали держать нас в курсе относительно расследования, но я не уверен, что это куда-то приведет.

— Почему ты так решил? — удивился Роман. — Если они…

— Вот почему, Рома, — перебил его отец, достав из кармана собственный телефон.

Он что-то нажал на экране, после чего положил его на столик между ними.

— … и ты хочешь сказать, что никого не осталось в живых⁈ — рявкнул из телефона голос его отца. — Совсем никого⁈ Думаешь, что я поверю в это⁈

— Я хочу сказать, что, когда мы попытались взять одного из них живым, он подорвал себя, — ответил ему другой, куда более молодой, но не менее спокойный и хладнокровный. — Ваше сиятельство, при всём уважении, но мы сделали всё, что могли. Мои люди пострадали, пытаясь защитить вашего сына, так что не надо читать мне нотаций. А я ведь мог вообще этого не делать. Уж простите, но моя личная безопасность и безопасность моих людей для меня в приоритете.

Роман мысленно поаплодировал этому незнакомцу и его выдержке. Вести такой разговор, да ещё и, судя по всему, прекрасно зная, с кем именно он говорит, надо иметь храбрость.

Либо быть последним идиотом. Что, в целом, порой бывает довольно близко друг к другу.

— А ты не думал, что целью нападения мог быть этот парень? — поинтересовался Роман, когда его отец остановил запись.

— Нет, — покачал он головой. — Я уже просмотрел записи с места нападения. Рома, эти люди целились в первую очередь именно в Артура. Это хорошо видно на записях.

Услышав это, Роман лишь покачал головой.

— Безумие какое-то. Кто? Кто это мог быть?

— Отличный вопрос, сын, — вздохнул его отец. — К сожалению, я не знаю.

Эти слова он произнёс чуть ли не через силу. Было ясно, что сама мысль, что кто-то посмел напасть на семью Лазаревых, а глава рода до сих пор не знал, кто именно это был, выводила Павла из себя.

— Но я узнаю, — спустя несколько секунд пообещал он. — Обязательно узнаю, Рома. И когда это случится, тот, кто посмел поднять руку на моего ребёнка, не увидит свой следующий рассвет.

В голосе Лазарева появились стальные нотки.

— С сегодняшнего дня я удваиваю вашу обычную охрану, — сказал он. — Не важно, куда ты поедешь, ты должен быть постоянно в окружении доверенных людей, ты понял меня, Рома?

— Я-то понимаю, — отозвался он. — Но Настя вряд ли обрадуется подобной перспективе, пап. Ты сам знаешь…

— Мне плевать на то, будет Настя довольна или нет, — отрезал его отец. — Тем более что я не собираюсь выпускать её из поместья до тех пор, пока мы не поймём, что именно происходит.

— Ну тогда она точно будет в бешенстве, — усмехнулся Рома, представляя себе реакцию сестры в тот момент, когда ей скажут, что она теперь, по сути, заложница в собственном доме.

— Как я уже сказал, мне на это наплевать, — фыркнул его отец. — Живая будет, потом спасибо скажет. Я не собираюсь рисковать ни ей, ни кем-либо ещё из вас.

Одним глотком осушив бокал, Павел Лазарев встал с кресла.

— В тот день, когда я узнаю, кто именно виновен в нападении на Артура, я мир переверну, но найду его и всех, кто ему дорог. И поверь мне, Рома. Я буду очень тщателен в своих поисках.

Тут Роман спорить с ним не собирался. Он и сам был бы не против вытрясти душу из ублюдков, которые посмели поднять руку на его старшего брата.

Какой-то абсурд. Просто безумие!

Я до сих пор помнил, как Князь вернулся через пятнадцать минут, и выражение на его лице слишком уж хорошо говорило о том, что разговор ему не понравился.

Андрей, мой брат, собирается мстить за отца.

Эта мысль, какой бы с одной стороны логичной и правильной она ни казалась, вызывала у меня… Блин, я даже понять не могу, что она у меня вызывала. Для меня Илья Разумовский был никем иным, как человеком, который «удачно» развлёкся с моей матерью, после чего свалил в закат и больше не появлялся в нашей жизни.

Нет, конечно же, можно сказать, что дело в том, что родился я всего за несколько месяцев до того, как их убили, но… сути дела это для меня не меняло. Он никак не участвовал в моей жизни и не влиял на неё. Я не знал его и остальных Разумовских. Они были для меня чужими. Вся семья для меня ограничивалась Ксюшей, Марией и Князем. Ещё Виктор. И Вика. Да даже девочки из «Ласточки», с которыми я порой перекидывался фразами в мимолётных разговорах за чашкой кофе, были мне ближе, чем родной отец.

Но похоже, что для Андрея ситуация обстоит иначе. Совсем иначе, если верить словам Князя, что он довольно часто виделся со своим отцом.

И теперь он вместе с Ольгой пришёл сюда… Зачем? Я до сих пор пытался переварить в голове пересказанный мне Князем разговор. Он хочет вернуть былое? Восстановить род? Отомстить тем, кто виновен в гибели их семьи? Но это же бред какой-то. Как он собирается восстанавливать род Разумовских после того, как собственноручно прибьёт часть знатных аристократов империи? Да и как он вообще собрался это делать⁈

— Простите? Так я правильно ответила или нет?

Я удивлённо моргнул и поднял глаза на Екатерину. Руденко в ответ смотрела на меня, и я вдруг понял, что, погружённый в собственные мысли, абсолютно прослушал её ответ на заданный мною вопрос.

Если так подумать, то я и половины прошедшей лекции сейчас вспомнить не смог бы. Настолько мысли о случившемся вчера заняли всё место в моей голове. Блин, стыдоба-то какая. Надо как-то выкрутиться…

Сделав взгляд построже, я посмотрел на Катерину.

— Катя, о чём я, по-твоему, тебя спрашивал? — спросил я и добавил в голос иронии, чтобы не казалось, будто я хочу вывести её на пересказ своего ответа на мой вопрос. А то ещё подумает, что я его прослушал.

А я ведь его и правда прослушал.

— В смысле, ваш вопрос? — не поняла она.

— Да, именно мой вопрос, Катя, — повторил я за ней. — Что я у тебя спросил? Ну?

— Имеет ли адвокат право не брать порученное ему дело, если он не хочет этого делать, — с лёгкой примесью недоумения в голосе произнесла она.

— Молодец, — кивнул я. — И вот теперь, как ты на него ответила.

— Так я же уже всё сказала… — начала было она, но я остановил её поднятой ладонью.

— Катерина, а ты уверена, что ответила правильно? — поинтересовался я с усмешкой.

— Э-э-эм… — Она хлопнула глазами. — Вроде да. Такое возможно. Но только в определённом случае. Если уже заключено соглашение — отказ исключительно по уважительной причине. Например, если клиент нарушает закон или требует от адвоката это сделать. Либо же есть вероятность отказа при учёте недостаточной квалификации адвоката в той или иной области, рассмотрение которой подразумевает дело, но только до того, как соглашение между ним и клиентом будет подписано.

— Правильно, — кивнул я, а сам вспомнил засранцев, которые отказывались от защиты подруги Марии, чтобы не попасть против Стрельцова. Те тоже ссылались на недостаточную квалификацию.

Эх, сладкие воспоминания по более простым денькам…

Ладно. Надо работать. Ну что, Саша. Вот и оказалось, что ответила она правильно. И? Что дальше? Думай давай, а то, как идиот, сейчас будешь выглядеть.

— Молодец, Кать, — похвалил я её. — Но давай не забывать, что мы здесь не только параграфы из учебника читаем, но ещё и этические конфликты разбираем. Так ведь? Так. Так что давай задачку немного посложнее. Представь, что ты защищаешь человека по уголовному делу. Допустим, он в личном разговоре сообщает тебе, что действительно виновен в случившемся. Например, что-то вроде «да, прикинь, это я его убил». Как-то так. Твои действия в такой ситуации?

— Продолжаю работать, — пожала она плечами. — Я не судья и не присяжный. Он признался мне как своему адвокату. А значит, я по-прежнему являюсь его защитником в суде, а эта информация попадает под адвокатскую тайну.