Аквилон. Трилогия (СИ) - Токсик Саша

А то плетение, которое я благодаря древней памяти применил при прорыве плотины и вовсе списали на слабый контроль и прорыв стихийной магии.

Интересно, как можно было прийти к такому странному использованию магических сил? Когда-то о подобном мечтал Совет Магов. Дорвавшиеся до власти посредственности пытались ограничить изучение магии, поставив её под свой контроль. Интересно, остались ли отголоски этой организации сейчас, или она сгинула в веках, совершив при этом своё черное дело, почти погубив магическое искусство.

— Посмотрите, какой интересный амулет! — воскликнула вдруг Надя.

Мы как раз проходили мимо одной старушки.

На лотке у той, были разложены простые медные поделки, внешне значительно уступавшие «чудодейственным» товарам остальных торговцев.

Надя наклонилась к лотку и взяла в руки медальон на потёртом кожаном шнурке — обычную медную рыбку, причем далеко не новую.

Я мгновенно узнал слабенький артефакт «спасения утопающего».

Выбор Нади подтвердил мои предположения. Доктор была магом, причем довольно сильным, раз смогла почувствовать остаточную энергию. Амулет был почти полностью разряжен и в таком состоянии бесполезен.

Кстати, будь у меня сейчас деньги, я бы с удовольствием прикупил себе несколько амулетов из русалочьего камня.

Не для защиты, а как резервуары — можно было бы сливать туда излишки энергии при тренировках, постепенно прокачивая магический резерв. Но пока это непозволительная роскошь. Каждая монета на счету.

— Красивый, — тихо сказала Надя, поворачивая рыбку в руках. Солнечный луч скользнул по потускневшей меди, и крохотной бусинке глаза-кристалла.

Старушка подняла на неё выцветшие глаза.

— Это от утопления поможет, милая, — проговорила она. — Мой-то мне не верил…

— Умеете плавать? — спросил я Надю, отвлекая от грустной истории торговки.

Она смущённо улыбнулась, и на её щеках появился лёгкий румянец:

— Не очень… То есть, совсем плохо. — она замялась. — Гувернантка говорила, что это неприлично для благородной девицы. Плескаться в воде.

Типично. Аристократическое воспитание иногда граничит с идиотизмом.

— Возьмите, — посоветовал я. — Я слышал про такие. Помогают держаться на воде. По крайней мере некоторое время, пока не спасут.

— Правда? — она с сомнением посмотрела на медальон, вертя его в пальцах. — Но это же просто… украшение?

— Не совсем, — я понизил голос, наклонившись ближе. — Камень настоящий. И видите эти символы по краям? Это руны, такими фиксируют магические плетения. Слабенькие, почти стёртые временем, но действующие.

Надя прищурилась, разглядывая едва заметные значки.

— Да, я видела такие на измерительных приборах, но никогда не вникала в их смысл. Не моя специальность. А эти что означают?

— «Вода хранит» и «Вода несёт», — объяснил я. — Базовые защитные формулы. Ничего особенного, но лучше, чем ничего.

Она кивнула и повернулась к старушке:

— Сколько стоит?

— Два рубля, милая, — ответила та.

— Благодарю, — Надя бережно приняла медальон.

— Позвольте помочь, — предложил я, когда Надя попыталась сама застегнуть медальон.

Она повернулась ко мне спиной, приподняв волосы. Прости, бабуля, но твоя поделка никого не спасёт. А вот если влить в неё немного настоящей силы…

Коснувшись артефакта, я почувствовал его убогую структуру. Как дырявое ведро, из которого утекает даже та малость энергии, что в него вложили. Руны были начертаны правильно, но без понимания сути. Как ребёнок, старательно копирующий буквы, не умея читать.

Тонкой струйкой направил энергию в медальон, укрепляя связи, латая «дыры», усиливая защитные свойства. Работа ювелирная. Направишь сылы слишком много, и артефакт просто перегорит. Слишком мало — и толку не будет. Я выбрал золотую середину: теперь эта рыбка сможет удержать человека на поверхности добрых полчаса, даже без сознания.

— Ой, — Надя вздрогнула. — Он тёплый!

— Это солнце нагрело, — беззаботно отмахнулся я, застёгивая замочек. — Медь быстро греется. Идёмте, нужно поторопиться с билетами.

Она недоверчиво потрогала медальон, но спорить не стала. Мы двинулись дальше сквозь толпу торговцев, которые провожали нас разочарованными взглядами.

Билетная касса располагалась в небольшом деревянном павильоне у самой пристани. Краска на стенах облупилась, но вывеска «КАССА» горделиво красовалась свежими буквами. На доске мелом было выведено расписание:

«Стрела» — отправление через час

«Северянка» — через три часа

«Ласточка» — через четыре часа (мелким шрифтом приписка: «Возможны задержки»)

У единственного окошка выстроилась небольшая очередь — всего три человека. Пожилой господин в поношенном сюртуке, молодая женщина с ребёнком и щеголеватый приказчик с кожаным портфелем.

Но я сразу заметил странность. Кассирша, полная дама лет сорока пяти с жёстким лицом и цепким взглядом, внимательно разглядывала каждого мужчину в очереди. Слишком внимательно.

Вот она долго изучала пожилого господина, сверяясь с чем-то под стойкой. Похоже у неё там блокнот или какие-то записи. Потом нахмурилась и покачала головой. Женщину с ребёнком обслужила быстро, почти не глядя. А вот приказчика снова изучала с пристрастием криминалиста.

Похоже, весть о моём исчезновении уже разлетелась. И кто-то очень хочет меня найти.

— Ой, смотрите, мороженое продают! — воскликнул я, возможно, слишком громко и театрально. Но сработало.

Надя обернулась, и её глаза загорелись с такой искренней, детской радостью, что я невольно улыбнулся. В этот момент она выглядела не как серьёзный врач с дипломом, а как обычная девушка, которой не хватало простых удовольствий.

— Правда? Какой вы глазастый, я и не заметила!

— Держите, — я сунул ей в руку деньги. — Купите мне тоже билет, справитесь? А я пока куплю нам мороженое.

— Спасибо! — она просияла, сжимая купюры. — Конечно справлюсь.

Я направился к мороженщику — крепкому мужику в белом переднике. Выбрав место у его тележки, откуда хорошо просматривалась касса, я сделал заказ.

— Две порции крем-брюле в вафельных стаканчиках.

— Отличный выбор, молодой человек! — гаркнул мороженщик, орудуя специальной ложкой. — Для вас и для барышни? Секретный рецепт — капелька рома для пикантности и аромата!

Пока он накладывал мороженое, я наблюдал за кассой. Кассирша действительно вела себя странно. Вместо того, чтобы сразу отдать билеты, она о чем-то довольно долго говорила с моей спутницей.

Забрав, наконец, желанные картонные прямоугольники, девушка вернулась ко мне.

На её лице играла довольная улыбка человека, успешно выполнившего поручение.

— Вот, — она протянула мне билет, аккуратно свёрнутый пополам. — Представляете, у кассирши хватило наглости спросить, с кем я путешествую!

— И что же вы ответили? — заинтересовался я.

— Сказала, что с подругой, — фыркнула Надя, — потому что это не её дело.

— Замечательно, — я вручил ей стаканчик мороженого. — Крем-брюле. Самое вкусное, что у него было.

— Вы угадали! — она с наслаждением попробовала, — Это мой любимый вкус! Откуда вы знали?

— Интуиция, — улыбнулся я.

На самом деле я ничего не угадывал, просто выбрал то, что нравится мне самому. Наши вкусы с Надеждой на удивление совпадали.

— Кстати, чуть не забыла! Сдача! — отсчитала она несколько купюр.

— Как так? — удивился я. — На кассе вроде бы была указана цена.

— Оказывается на «Ласточку» билеты продают со скидкой, — сообщила Надя. — Говорят, что на ней никто не хочет плыть. Мол судно несчастливое, всё время ломается. Я подумала — ерунда. Суеверия какие-то.

— Конечно, — согласился я. — Повезло, что удалось сэкономить.

А сам заинтересовался «невезучим» судном. Обычно за каждым таким суеверием кроется что-то интересное, просто непонятное для большинства людей.

Оставив вещи в камере хранения на пристани, мы направились изучать местный рынок. До отплытия оставалось время, а Надя предложила, что нужно купить воды в дорогу.