Ведьма и столичный инквизитор (СИ) - Кайзер Анна

Спать больше не хотелось. Первоначальный страх постепенно сменялся лихорадочной, почти яростной решимостью, подпитываемой гневом. Сон пришел не просто так. Он не был случайным кошмаром. Он был подсказкой.

Роостар говорил о добавлении компонентов, об изменении рун. Об их податливости.

«Ключ можно повернуть по-разному». «Что добавить и когда».

Использованы мои руны, но извращенные, дополненные чем-то чужим, злым. Слова учителя были ключом к разгадке прямо в моих руках.

Схватила со стола холодный деревянный кружок амулета Лирeи. При свете колеблющегося пламени свечи я вглядывалась в резьбу, но не человеческим зрением, а глазами ведьмы, видящей потоки силы, чувствующей искажения, читающей скрытые послания в линиях.

Отбросив остатки страха, сжав волю в кулак, я смотрела по-настоящему. Не на форму, а на суть. Вглядывалась в каждую линию, каждый завиток, ощущала пальцами неровности резьбы, искала скрытый смысл, зашифрованное послание.

И увидела. Как будто пелена спала с глаз. Руны Птицы были основой, скелетом. Знакомые очертания, символ защиты, свободы. Но вплетенные в них дополнения, те самые «колючки» и «завитки»… Это были не просто декоративные линии. Это были символы. Стилизованные, извращенные, но абсолютно узнаваемые для того, кто знает язык звериной магии.

На краю амулета, там, где резьба была особенно мелкой и хаотичной, угадывался оскал волка. Рядом, переплетаясь с перьями птицы, будто прорастая из них, – ветвистые, мощные рога оленя. Чуть ниже, у самого края амулета, почти сливаясь с ободком – чешуя рыбы, переходящая в острый, костяной плавник. И наверху, почти сливаясь с руной неба, венчая композицию – коготь хищной птицы и стилизованное, острое перо крыла орла.

Волк. Олень. Рыба. Орел. Каждое животное – не просто изображение. Каждое было ключом. К части будущего чудовища. Амулет не просто готовил жертву к превращению. Он диктовал его форму . Гибрид ужаса, собранный по чьему-то зловещему, бесчеловечному замыслу из кусочков разных существ. Здесь была не одна сущность, а сплав.

Меня затрясло от осознания чудовищного кощунства. Это было не просто черное колдовство. Это была инженерия ужаса, игра в божество, создание живых кошмаров по лекалам из плоти и души человека.

И использовались для этого мои руны! Руны, которым он меня научил Роостар.

Я схватила гримуар, с яростью листая страницы. Искала любые упоминания о подобных комбинациях, о символах зверей, вплетенных в защитные руны.

Ничего!

Роостар говорил во сне: «Сила рун податлива. Важно знать, что добавить».

Значит, кто-то знал. Кто-то научился этой страшной алхимии символов.

Сам Роостар? Его новый ученик? Более способный к темным путям, чем я?

Та самая Лирeя? Она лишь кукла, пешка, красивая приманка в чьих-то руках?

Или это была ее работа?

Я в ярости швырнула гримуар на пол. Он с глухим стуком упал, раскрывшись на странице с изображением руны защиты – чистой, сильной, такой, какой я ее знала. Берни испуганно отпрыгнул в сторону, глупо, растерянно блея. Мне было не до него.

Мысль билась, как птица в клетке: Найти. Найти того, кто делает эти амулеты. Найти и обезопасить тех, кто их носит, обманутый сладкими речами «Лирeи». Пока не поздно. Элиас был спасен мной. Но сколько еще таких «счастливцев» бродит по лесам и по улицам Эдернии с бомбой замедленного действия на шее?

Сколько уже пропало без вести, как Ларс? Сколько превратилось в монстров, как Карел? А ведь наверное были и те, кого не спасли.

Я подошла к окну, с силой распахнула ставни. Предрассветный ветерок, холодный и влажный, с запахом сырой земли и хвои, ударил в лицо, заставляя вздрогнуть. На востоке занималась бледная, холодная полоска зари, окрашивая край неба.

Начинался новый день, а значит, у меня был шанс защитить жителей Эдернии.

Глава 18

Теяна

«Что я ищу?» – пронеслось в голове.

Как найти? Как выследить чужую, темную магию, плетущуюся словно ядовитая паутина? Как найти того, кто сплел амулет для Карела, кто, возможно, заколдовал Ларса, кто сеет смерть и превращение, прячась в тени? Кто этот творец кошмаров?

Устроилась на полу, прислонившись спиной к прохладному дереву кровати, раскрыла гримуар на коленях. Страницы, пожелтевшие от времени, шуршали под пальцами, как осенние листья. Знакомые разделы мелькали перед глазами. Я листала страницу за страницей, впитывая знакомые формулы, искала зацепку, ключ.

Но ничего. Ни намека на то, как выследить другого мага.

И так до бесконечности пока глаза, почти сами собой, ни упали на раздел в конце книги. Он был помечен необычным символом – волнистой линией, переплетенной с каплей.

Духи Воды. Духи рек, озер, родников. Они могли знать. Видеть. Вода… она вездесуща. В реке, что огибала Эдернию, в колодцах на площадях, в грунтовых водах, даже в каждом из нас.

Но есть одно «НО». С некоторых пор Духи Воды… Они не любили меня.

Холодная волна страха, острее любого ножа, сжала горло при этой мысли. Несколько лет назад… Я была моложе, отчаяннее. Была загнана в угол.

Да, я была виновата. Призвала их силу в гневе, использовала не для добра, а для коварного удара. Я нарушила древнее правило. Но тогда… тогда у меня просто не было другого выбора. Другого шанса. И с тех пор я чувствовала холодное безразличие водных духов, а иногда даже скрытую враждебность.

Боюсь, духи не простили.

Может быть они и не помогут. Но… другого шанса не было.

В гримуаре был ритуал. Старый, сложный, требующий не только чистоты намерений, но и – жертвы уязвимостью. Полного открытия себя стихии. Страницы описывали ритуал «Зова Глубинных Свидетелей».

Ритуал требовал особого зелья. Оно должно было отправить ведьму, то есть меня, в глубокий транс, отключив часть сознания, чтобы другая, более тонкая, магическая могла услышать шепот духов сквозь шум материального мира.

Благо все компоненты у меня были в наличии. Выпив зелье, нужно было войти в источник воды – реку, озеро. Не важно. Стать частью стихии, открыть ей все свои чувства. А также надо взять с собой предмет, несущий отпечаток искомой магии.

В моем случае – амулет Лиреи. Он должен был стать маяком, на который откликнутся духи, указывая на источник его создания.

Зелье погружало в транс, делая тело почти невосприимчивым к сигналам внешнего мира. Опасность была очевидна и пугающе реальна. Можно было не почувствовать, как коварное течение затягивает на опасную глубину. Можно было просто… исчезнуть, заблудившись в собственном измененном сознании.

А если духи разгневаются… Последствия могли быть невообразимо ужасны.

Это было чистейшей воды авантюрой. Но другой тропы, ведущей к истине, я не видела. Я принялась за зелье. Серебряная роса хранилась в крохотном хрустальном флаконе – последние драгоценные капли. Ночная фиалка, сорванная неделю назад, еще хранила свой слабый аромат. Чертов палец… его колючие головки я растолкла в ступке до мелкого порошка, ощущая его едкую, защитную энергию. Наконец, порошок чертополоха. Зелье зашипело, выпустив клубы сизого дыма с резким запахом, и осело, став темно-фиолетовым, почти черным, с мерцающими серебристыми искорками внутри. Оно выглядело как кусочек ночного неба, заключенный в глиняной чаше.

***

Я вышла на берег. Картина, открывшаяся взору, была ослепительно красива и казалась насмешкой над моей неуверенностью в успехе. Река текла широкой, сверкающей лентой, переливаясь всеми оттенками синего и зеленого под высоким солнцем. Вода искрилась, как рассыпанные бриллианты.

Я поставила чашу с зельем на плоский, нагретый солнцем камень у кромки воды. Руки дрожали, когда расстегнула застежки платья, позволив ткани соскользнуть с плеч и упасть к ногам на мягкую траву. Теплый воздух обнял кожу, но мурашки все равно побежали по телу.

Потом будет холодно и мокро. Так что лезть в воду в одежде было немыслимо. Осталась лишь в тонкой льняной сорочке. Она все равно мгновенно промокнет и станет тяжелой, но хотя бы не будет смертельно тянуть ко дну, как платье. Я сжала в кулаке левой руки мешочек с амулетом Лиреи.