Обратное течение (СИ) - Рудин Алекс

— Как я уже сказал, солнце появляется над джунглями всего несколько раз в году, — начал Библиус. — И к каждому его появлению соплеменники Акатоша очень тщательно готовятся. Сначала все мужчины племени уходят в лес и там устраивают испытания.

— Что за испытания? — поинтересовался я.

— Ничего особенного, — улыбнулся Библиус. — Но довольно забавно. Первым делом нужно вытерпеть три дня без пищи и воды.

— Сочувствую, — кивнул я.

— Ерунда. В галльском походе приходилось и хуже. Затем нужно поймать обезьяну голыми руками. Это уже сложнее.

— И ты поймал? — удивился я.

— Разумеется. Мне потребовалось всего лишь сорвать спелый плод, которым любят лакомиться обезьяны, а потом подождать, неподвижно сидя на земле. Одна из обезьян не выдержала и попыталась стащить плод, тут-то я ее и схватил.

— Ловко, — рассмеялся я.

— Самое трудное испытание припасли напоследок. Нужно было переплыть реку. Река была не очень широкой, но в мутной воде кишмя кишели крокодилы.

— А если кому-то не повезет? — изумился я.

— Так и задумано, — спокойно кивнул Библиус. — Это праздничное жертвоприношение.

— Вижу, ты благополучно прошел все испытания.

— Разумеется, иначе бы мы с тобой не разговаривали. Когда все уцелевшие выберутся из реки, начинается церемония ожидания. Все люди племени стоят, запрокинув головы, и смотрят на небо. Знаешь, это очень величественный и напряженный момент. Ведь солнце может и не выйти из-за облаков. Тогда считается, что бог разгневался на людей.

— И что делают в таком случае? — поинтересовался я.

— Приносят в жертву шамана, — невозмутимо ответил Библиус. — Но на этот раз Акатошу повезло. Солнце выглянуло точно в срок, и даже показалось полностью, а не краешком. После этого начался праздник. Фруктовое вино лилось рекой, все лакомились сухими лепешками и жареными насекомыми. Были танцы под барабан и еще кое-какие церемонии, о которых не принято рассказывать вслух.

— В них ты тоже участвовал? — рассмеялся я.

— Разумеется. Я же настоящий исследователь.

И Библиус взял еще один пирожок.

— С капустой, — одобрительно промычал он. — Мои любимые. А с какими вопросами пришел ты?

Все время, пока Библиус говорил, гусиное перо неутомимо бегало по пергаменту.

— Пока ты с удовольствием проводил время на пикнике и плавал наперегонки с крокодилами, я попал в очередную магическую историю. Кстати, она тоже связана с водой. Любопытно, не находишь?

— Подожди, я заменю пергамент, — попросил Библиус.

Он положил на столик чистый лист, а исписанный аккуратно свернул в трубочку.

— Теперь рассказывай.

Я в подробностях рассказал хранителю библиотеки историю своего знакомства с Елизаветой Федоровной.

— Кое-что я уже выяснил, — напоследок сказал я. — Но осталось еще много вопросов. И главный из них — почему Елизавета Федоровна внезапно почувствовала себя плохо?

— Думаю, твой целитель все понял правильно, — кивнул Библиус. — У твоей знакомой открылась новая грань магического дара. То, что вы называете способностью.

— Да, очень похоже, — согласился я.

И сразу вспомнил свое состояние, когда новая способность открывалась у меня. Головокружение, темнота в глазах, тошнота.

— Но эти признаки должны быстро пройти, — сказал я.

— Не всегда, — возразил Библиус. — Все зависит от силы дара. А еще — от того, какая именно способность открылась.

— Получается, раньше у Елизаветы Федоровны был слабый дар, — понял я.

— Вот именно, — кивнул Библиус. — И хорошо бы понять, что именно за дар у нее.

— Я надеялся, что твои книги помогут мне ответить на этот вопрос.

— Что она может? — спросил Библиус. — Перечисли ее магические способности, которые ты видел.

Я принялся загибать пальцы:

— У Елизаветы Федоровны абсолютная память. Причем, не только на слова или поступки. Она запоминает все — даже погоду или настроение собеседника. И потом может все это рассказать, а перо само собой записывает — вот как сейчас.

— Интересно, — кивнул Библиус. — Еще?

— Мне показалось, что она отлично улавливает настроение других людей. А еще может немного управлять временем. Когда она чем-то увлечена, время вокруг нее течет медленнее.

— Я понял, — кивнул хранитель библиотеки. — Это очень редкий дар.

— Дар Летописца? — спросил я.

— Нет, — покачал головой Библиус. — Не путай. Летописец — это путь, а не дар. Путь нужно еще принять. А дар магия дает сразу.

— Так что у нее за дар?

— Дар сочувствия. Эмпатия.

— Ничего себе, — удивился я. — У меня недавно появилась способность с точно таким же названием.

— Это она и есть, — кивнул Библиус. — Но для тебя это лишь побочная грань твоего дара, а для нее — основная. У эмпатов способность чувствовать развита куда сильнее, чем у любого другого мага. Они очень тонко ощущают все, что происходит вокруг. И навсегда это запоминают.

— А магическое воздействие тоже сказывается на них особенно остро? — спросил я.

— Магию они чувствуют сильнее всего, — подтвердил Библиус. — И пока эмпат не приспособился к своему дару, он будет в постоянной опасности. Вы хорошо сделали, что поместили эту девушку в защищенное место.

— Дар сочувствия, — медленно повторил я. — Да это похоже на Елизавету Федоровну. Она даже бездомного пьяницу кормила супом.

— Наверняка, она остро чувствовала его отчаяние, — согласился Библиус. — Потому и пыталась ему помочь, как могла.

— Иногда такой дар больше похож на проклятие, — заметил я.

— Любой дар может стать проклятием, — возразил хранитель библиотеки. — Если маг не принимает его. Для Елизаветы Федоровны очень важно как можно скорее принять свой Путь. Думаю, теперь магия с радостью укажет его. Тогда девушка будет точно знать, что ей делать дальше.

— Но для этого она должна пройти церемонию Принятия Дара, — напомнил я. — А это не так-то просто. Церемония проводится всего один раз в год. В другое время Храм Путей просто не существует.

— Храм Путей — это всего лишь символ, — неожиданно сказал Библиус. — Храмом может стать все, что угодно. Старое дерево или груда камней как у племени Акатоша. Или величественной здание с белоснежными колоннами, сотканное из магических полей. Суть не в храме, а в готовности мага. Но к этой готовности нужно идти постепенно.

— Я хотел спросить тебя кое-о-чем еще, — вспомнил я. — Пока тебя не было, одна из книг рассказала мне удивительную историю про осаду торгового города. Эта история натолкнула меня на мысль, что Елизавете Федоровне грозит опасность. Но она же подсказала и путь защиты. Магическое охранное заклинание может быть опасно для Елизаветы Федоровны?

— Нет, если оно направлено не на нее, — покачал головой Библиус. — Такое заклинание всегда действует наружу, а не внутрь.

— Ты меня успокоил, — улыбнулся я. — Можешь отыскать для меня схему такого магического плетения?

— Его знает любой артефактор, — успокоил меня Библиус. — Маги подчиняли животных с самого начала времен. И защита от этой магии появилась очень давно.

— У меня есть сразу несколько знакомых артефакторов, — кивнул я. — Вопрос в том, кто из них возьмется за дело. Честно говоря, я бы доверил выбор самой магии.

— Отличное решение, — кивнул Библиус. — Можешь так и сделать.

— А как? — заинтересовался я.

— Очень просто. Когда будешь уходить отсюда, прикоснись к двери и попроси магию перенести тебя сразу в нужное место. Не выбирай место заранее, а доверься ее выбору. Вот, и все.

— Действительно, просто, — улыбнулся я. — Знаешь, Библиус, меня не покидает мысль, что истории девушек очень похожи. Погибшая была сиротой, и Елизавета Федоровна тоже сирота. Обе они учились вместе. На обеих девушек напали возле реки. Думаю, что и Наталью Суворову тоже ударили на мосту и оттуда сбросили в воду. Мне кажется, это не случайность. Правда, пока я ничего не знаю о третьей девушке.

— Так узнай, — посоветовал Библиус. — Не стоит блуждать в потемках, если неподалеку есть фонарь.