Надежда тебя не покинет (СИ) - Шах Ольга

- А ты ничего так, шустрая, - Леночка неловко поднималась, потирая ушибленный бок и спину. – Вон, как приложила меня! Не ожидала от такой святоши, как ты!

Чувствовалось, что она довольна моей вспышкой ярости, ведь всё идёт по плану. Да и чёрт бы с ней – я обернулась к Сюзанне и решилась на невозможное. Живой человек не может быть вместилищем души. Во всяком случае, я об этом ничего не слышала, но попробовать стоило, иначе Сюзанна действительно умрёт. И на этот раз безвозвратно. Хотя, она может и умереть от моего непосредственного вмешательства. Куда ни кинь, всюду клин. Я дотронулась рукой до конечности Сюзанны…

Миг – и всё знакомо померкло, отключились все органы чувств, я оказалась в мутном ничто, которое охватило меня, сжало со всех сторон в тиски, но я не сдавалась, упорно выкрикивая имя Сюзанны, отчаянно желая, чтобы она мне ответила, хотя бы дала знать, что моё вторжение не принесло ей вреда.

И, наконец, спустя, кажется, вечность, я ощутила слабую эмоцию мрачного удовлетворения, которая вскоре исчезла совсем, растворившись во мраке. После чего чувство сдавленности переросло все возможные пределы, и я поняла, что это следствие отказа работы лёгких и сердца. Поборов первый приступ паники и уговорив себя, что я давно мертва, а это значит, что ещё раз, будучи в теле Сюзанны, я умереть не смогу, я заставила себя прислушаться к тому, что творится «снаружи». Получилось это у меня далеко не сразу, но я всё же расслышала топот ног, грохот распахнувшейся и ударившейся об стену двери палаты, шум и выкрики, звуки борьбы… за моими сомкнутыми веками двигались тонкие лучики света, разгоняющие мрак больничное палаты. Ага, выходит, что это вновь прибывшие включили фонари на своих телефонах.

Пересилив себя, я напряглась, звуки, до того были словно издалека, приблизились, вопли стали слышаться более чётко, чувство сдавленности ушло, оставив после себя слабость и дискомфорт.

Так, кажется, первыми на аварийный сигнал кардиомонитора прибежали ребята из АРО, что логично, вроде как, если их «клиент» собрался «откинуться», они-то и удивились присутствию в палате Леночки, ведущей себя, мягко говоря, не совсем адекватно. Интонации в воплях нашей медсестры изменились. Ага, а это уже Павел Иванович подтянулись с главным, теперь в возмущении Леночки превалирует жизненная несправедливость и коварство нашего хирурга по отношении к ней, к Леночке. Гул генераторов и задёргавшиеся яркие пятна подсказали мне, что включились аварийные генераторы, а Леночка истерически завизжала и потребовала, чтобы её поднесли ко мне ближе, дабы она лично убедилась в том, что пациентка мертва. Я вяло удивилась: что значит «поднесли»? Потом всё же догадалась по тихим матам, что врачи из АРО решили вопрос с медсестрой, попросту связав её по рукам и ногам шнурами Сюзанниного пульсотоксиметра. Что же, довольно любопытный, а главное, нестандартный ход. Жаль, что кляп в рот они воткнуть не догадались. Возможно, у меня тогда меньше бы кружилась голова и не было бы того жуткого чувства дезориентированности.

- Уволю всех к чёртовой матери! Всех! И тебя, Павел, первого! Это если вы дружно не присядете за саботаж и преступление против человека, заведомо находящегося в беспомощном состоянии! А вы присядете, это я вам точно говорю… и я с вами заодно. Убийство – не кот начхал!

Ого, а я и не знала, что Михаил Ашотович так может. Строго он, однако, к своим подчинённым! Хотя, во всём этом есть и некий плюс – благодаря Леночке, её проклятиям в мой адрес и в адрес Сюзанны, окружающие обратили внимание на лежащую перед ними пациентку.

- Живая, может, нет? – осторожно спросил кто-то, подходя ближе? – Аппаратура-то не работала.

- Да вряд ли… - с сомнением ответил другой.

«Вот и я думаю, что вряд ли», - мелькнула у меня досадливая мысль, слишком уж сильны были чувства радостного облегчения от Сюзанны.

- Живая! Ебашь стимуляторы! – заорал под ухом Павел Иванович, изрядно меня тем самым напугав. – Адреналин, анропин внутривенно, лидокаин. Готовь разряд!

Как разряд? Да что же вы задумали, изверги? Да вы меня сейчас… я дёрнулась «на выход», но не успела, перед глазами расцвели багровые пятна, в голове взорвался фейерверк, после чего наступила тишина...

*** Дмитрий

- На выход, командир! Прилетели, – голос старшего сержанта заставил меня вынырнуть из тяжёлого сна, я автоматически обратил внимание на то, что гул турбин на самом деле стих, хмуро буркнул, что я готов, устало потёр заспанное лицо и протянул руку за лежащим рядом автоматом. Мгновенный укол паники от того, что его рядом не оказалось, и облегчённый выдох – мы в Ростове, всё, можно расслабиться. Пару дней на диспансеризацию и вперёд, в столицу. Командировка вышла чуть дольше, чем ожидалось, но всё же короче, чем хотелось бы дорогому руководству, которое настаивало на том, что момент для того, чтобы возвращаться домой, выбран неправильно. На что я привычно огрызался, что этот самый момент выбран неправильно всегда. А я просто не могу продлить командировку по семейным причинам. Руководство пыхтело, бухтело, но неохотно отпустило, не найдя достаточно веской причины для того, чтобы удерживать меня и впредь.

Конечно же, спешил я в больницу, тревожась за состояние Светки и за то, что могло приключиться с Надей, поэтому, приземлившись в Чкаловском, я побросал свои манатки в прихожей моей квартиры, переоделся в привычные свитер, джинсы и тёплую куртку, и поспешил в больницу.

Встреченный мною в отделении пробегающий мимо лечащий Светкин врач, Павел Иванович, встрепенулся при моём появлении, забегал взглядом по сторонам, уцепил меня за локоток и с жалобным видом попросил меня «только не нервничать». Я, нервничать и не думавший до сего момента, изрядно напрягся и сквозь зубы попросил пояснить причину подобной суеты.

Но Павел Иванович сделал вид, что сам-то, он не местный, а вот главнюк – тот да, компетентный человек. Сам же «компетентный человек», появившись по звонку своего подчинённого, суетливо повёл меня в сторону палаты, расписывая все блага, что потоком изобилия изливались на Светку, которые не могли не оказать своего благотворного влияния на её состояние. А про то, что лучшие медики днями и ночами тёрлись возле её ложа, и говорить нечего.

Я, окончательно вышедши из себя, злобно буркнул:

- Что вы хотите сказать своей страстной речью? Что за пациенткой был хороший уход? Было бы странно ожидать иного, учитывая стоимость платных услуг.

- Ха, - выдавил из себя смешок главный врач, открыл передо мною дверь и тихо испарился. – Прошу, вы уж сами как-нибудь дальше…

Я зашёл внутрь и едва сдержал возглас удивления – на кровати, спиной ко мне, сидела Светка и рассматривала свои ладони.

- Света? – хрипло выдохнув, осевшим голосом пробормотал я, поборов желание присесть на соседний диванчик.

Та как-то странно вздрогнула и повернулась ко мне резко, всем корпусом, и я заметил неуверенный взгляд карих глаз, брошенный в мою сторону.

Глава 25. Пробуждение и новое пристрастие

Глава 25. Пробуждение и новое пристрастие

*** Надежда

Моё пробуждение было медленным и словно неохотным. Я уставилась на яркое пятно прямо перед глазами и далеко не сразу поняла, что я смотрю на потолочные светильники. Выходит, что я лежу? Ах, точно! Я же была в теле Сюзанны, а потом… вот! Значит, что я ещё здесь. Бедная девушка! Боюсь, что мне никогда не понять мотивы людей, желающих раньше срока покинуть этот мир. Я моргнула и чуть сместила голову набок, подтвердив своё предположение о том, что я всё ещё в её теле. Слева от меня стояла штанга, висели флаконы с растворами, трубки от которых тянулись к моей руке. Так, ага! Повернула голову направо – картина не слишком поменялась, разве что теперь моему вниманию предстал подключичный катетер, кусок стены и дверь.

Закрыла глаза и постаралась мысленно дотянуться до себя, до своей сущности. Ничего. Никакого отклика, я даже ничего не ощущаю, словно моя душа срослась с телом. Мелькнувшую радость от того, что я могу снова стать живой, настоящей, как и мечтала когда-то, сменил испуг: как к этому отнесётся Дмитрий? Вряд ли он обрадуется тому, что я «заняла» место его подруги. Мы, конечно, не обсуждали их взаимоотношения, но убеждена, что у них были крайне трепетные отношения, хоть он и упоминал как-то вскользь об их разногласиях. Стал бы он в противном случае торчать тут каждую ночь? Последнее неприятно царапнуло.