Надежда тебя не покинет (СИ) - Шах Ольга

Стоит ли говорить, что сегодняшнюю ночь он по устоявшейся традиции собрался провести всё на том же крайне неудобном диванчике? И это несмотря на мои увещевания, что мне ничего больше не угрожает, и более того, лично я чувствую себя довольно сносно. Сама же не знала, куда деваться от недостойных и крайне смутительных размышлений. Разумеется, что совсем уж… хм… я не была, в нашем дортуаре от барышень можно было иной раз услышать более скабрезные истории, чем в плотницкой. Особенно это казалось тех девушек, которые активно алели ушками от слова: «членистоногий»! Да и потом, моя работа предполагала, что чисто с медицинской точки зрения сюрпризов в Дмитрии быть не должно. Хотя, были нюансы, кое-какие моменты… да… с чисто практической стороны вопроса, если можно, так сказать. Фух, я думаю, что на моём лице можно сейчас яичницу жарить, вот до чего могут довести обстоятельные размышления о наших взаимоотношениях.

Я аккуратно сползла с кровати, постояла рядом, вслушиваясь в мерное дыхание Димы, неловко подвернувшего одну ногу для того, чтобы не свалиться со своего скромного ложа. После чего сунула ноги в нелепые тапочки с какими-то персонажами из мультфильмов и тихо похромала к выходу. Как я уже говорила, ночь была моим любимым временем суток. Только в это время как-то удивительно легко думается и по-особенному чувствуется тишина огромного здания.

Я спустилась вниз, в приёмнике было пусто, постовая медсестра Анна Михайловна, пользуясь моментом, скрючилась на кушетке за стойкой регистрации. Я уселась на свой любимый диванчик и по устоявшейся традиции уставилась вниз, на пандус для скорой, на темнеющий парк, дежурное освещение соседнего корпуса… и мысли были такие же расслабленные и умиротворённые… вот, интересно, что изменится здесь с моим исчезновением? Несколько тревожно было за бабку Лианозову, не залечила бы её ретивая молодёжь без достойного досмотра, а ежедневная утренняя летучка у главного? Мне ли не знать, что тот частенько допускает халатность в допуске врачей к препаратам категории «А», полагаясь на то, что потом как-нибудь заполнит журнал использования ампул. А дело-то это ответственное, хоть и скучное, конечно…

- Себя пожалеть не забудь, мол, тут ты ценный член общества, а со мной ты станешь просто домашней клушей, способной только смотреть за чистотой моих рубашек, - шепнул в ухо знакомый голос, я вздрогнула и обернулась, увидев Дмитрия, стоящего рядом со мной и широко улыбающегося такой знакомой, чуть мальчишеской улыбкой. – Порыдать, на кого ты тут всё оставишь, ведь загнутся без твоего досмотру, как пить дать!

- Ты мысли мои читаешь, что ли? – подозрительно прищурившись, прошептала я, осторожно косясь в сторону стойки регистрации. – И потом, здесь я на самом деле могу считать себя ценным членом общества. Полезным, так уж точно. А у тебя?

- Ни боже мой, мыслей не читаю, - неубедительно качая головой и хитро щурясь каким-то своим радостным мыслям, возмутился Дима. – Просто у тебя на лице было написано всё сожаление еврейского народа, который понял, что ему не удастся забрать с собой Красное море, покидая земли Египта. Уверяю тебя, ничего страшного не произойдёт с твоим уходом.

Дмитрий лукаво улыбнулся и тихо добавил:

- А у меня ты будешь бесценным членом общества… моего общества.

Я открыла было рот для того, чтобы возразить, но Дима не дал такого шанса, закрыв мне рот поцелуем. Его губы были такими же мягкими, как мне чудилось, вскоре я уже была готова признать, что таки да, ничего страшного произойти не должно, я зря волнуюсь, и вообще, весь наш медицинский персонал достаточно квалифицирован для того, чтобы принимать самостоятельные, взвешенные и правильные решения. И вообще – разве обязанности всякой супруги не заключаются как раз в том, чтобы присматривать за чистотой рубашек любимого мужа?

Словно отвечая моим мыслям, переговорное устройство на стойке ожило и озабоченным голосом врача одной из карет скорой помощи сообщило, что они везут клиента для нас. Анна Михайловна тут же встрепенулась, помотала головой для надёжности и тут же перевела разговор в режим конференции для хирургии и АРО.

- Готовьтесь, ребята, работёнка прибыла. Мужчина, тупая травма живота, старая, никак не меньше, чем двое суток, подозрение на разрыв селезёнки, - а, как апогей, печальное дополнение: - У пациента алкогольный статус.

Я в волнении привстала с лавочки – если всё так, как говорят ребята со скорой, то случай на самом деле может быть проблемным – тупая травма сама по себе не сахар, но она может быть отягощена переломом рёбер, что совсем уж печально. А, вкупе с разрывом селезёнки – и говорить не стоит… крови полное брюхо. И нет гарантий, что этот «подарок» не загнётся прямо на операционном столе.

Впрочем, это понимала не только я, поскольку вниз уже сбегали ребята из АРО, с озабоченным видом осматривая изжелта-серого мелкого мужичка самого печального вида, в заношенных тапочках и некогда белой майке, лежащего на каталке с умирающим видом.

Хирург и анестезиолог внимательно осматривают вновь поступившего, определяют группу-резус и заказывают кровь. Всё это проделывается быстро и со знанием дела. Оно конечно, у нас в новичках долго-то не проходишь…

- Так, а вы что тут делаете? – обратив внимание на нашу с Димой безмолвную композицию, возмутилась Анна Михайловна. – Сейчас же поднимайтесь к себе в палату. Ничего интересного больше не будет.

Я с досадой вынуждена была согласиться с этим, поскольку последовать за каталкой в оперблок не могла. Что-то тихо буркнула медсестре в своё оправдание и поплелась вслед за Димой, чья спина так и излучала добродушие и потакание моим маленьким капризам, словно я неразумное дитя.

- Ну, как ты считаешь, справятся они без твоей помощи? – кивком показав на скрывшихся врачей, притворно-озабоченно поинтересовался молодой человек и даже ладонь к щеке приложил, дабы показать своё искреннее переживание за исход операции.

- Наверняка справятся, экстренная операция, конечно же, всегда является моментом нестабильности, но врачи опытные, им не впервой, - сухо ответила я, в самое сердце уязвлённая тем, что Дима, скорее всего, был прав относительно того, что ничего экстраординарного с моим уходом из больницы не произойдёт. – Если ты имеешь в виду перспективы пациента на выздоровление, то они не столь радужные. Тут играет свою роль и давность получения травмы, и то, что пациент находился в тяжёлом алкогольном опьянении. Это могло до определённого момента притупить боль, но не спасло от внутреннего кровотечения.

На эту мою речь Дима только пафосно воздел глаза к потолку и благостно заявил, что в этом случае всё в руках Всевышнего, никак не меньше, после чего деловито поинтересовался, ткнув указательным пальцем в потолок:

- Ты же не считаешь, что сможешь помочь в том случае, если Он бессилен?

После чего, удовлетворённо кивнув на моё злобное: «В библейские целители не гожусь за тяжестью грехов!» радостно заявил, что тогда готов проводить меня в палату. Уел, как есть, уел! А я тоже хороша – глупости всякие в голову лезут, а я и окоротить себя не сумела! Только перед любимым идиоткой себя выставила! Примерно, с этими мыслями я и заснула.

*** Дмитрий

Как я и предполагал, моя хромоножка решила, что всё держится исключительно на её хрупких плечах и засобиралась тут же, не сходя с места, убедить себя в том, что тут её судьба. Пожалуй, стоит ей наглядно показать, что это не совсем так, иначе она напридумывает себе бог весть что… да, возможно, кто-то скажет, что с моей стороны, это не совсем гуманно. Зато доходчиво, что для меня самое главное. Сегодня вечером лечащий врач с излишним энтузиазмом высказался, что через пару дней Надю можно будет выписывать, так что…

Я снова умостился на этом пыточном приспособлении и закрыл глаза, подозревая, что глупая улыбка против воли вновь появляется на моём лице. Подумать только – совсем скоро Надежда сможет переступить порог моего дома настоящая, живая, желанная. Я даже надеяться не смел на то, что это когда-то произойдёт. Я хмыкнул, вспоминая, как планировал навечно поселиться в этой палате только для того, чтобы видеться с ней. Глупо, нелепо и странно? Так и есть, но подобные мысли посещали меня и не раз.