Надежда тебя не покинет (СИ) - Шах Ольга

Чёрт! Я встрепенулся при мысли о том, что дома у меня за то время, что я безвылазно провёл здесь или же в командировке, всё плотно заросло паутиной, а тут Надя! Не комильфо! Хотя… пусть зачтётся ещё один плюсик в карму тем предприимчивым ребятам, которые придумали службу клининга! Святые люди, однозначно! Я представил себя с мокрой тряпкой в руках, судорожно вытирающим пыль с кухонных приборов. Только перед любимой идиотом бы себя выставил! Примерно, с этими мыслями я и заснул.

Глава 27. Дом, милый дом

Глава 27. Дом, милый дом

*** Надежда

Пара дней пронеслись в томительном ожидании, и вот, я готова покинуть больничные стены. Причём, чем ближе становился момент моей свободы, тем тревожнее было на душе – мало ли, каково оно, справлюсь ли, могу ли я влиться в современное общество на правах невесты Дмитрия? Всё же для меня это было несколько непривычно…

Казалось, что его самого мои сомнения совершенно не тревожили, более того, он просто отмахнулся от них, как от глупости, не заслуживающей внимания. Во всяком случае, Дима выглядел максимально расслабленным, когда передавал мне пакет с одеждой, которую я должна буду носить вне больничных стен. С неким сомнением оглядела тонкие кавалерийские лосины чёрного цвета, плотно облегающие фигуру, как вторая кожа, высокие сапоги с мягким голенищем и странную облегающую короткую блузу с узкими коротенькими рукавчиками, не прикрывающую даже живот. Да уж… мой наряд не оставлял простора для полёта фантазии, во всяком случае, попа была обтянута ладно сидящими лосинами, открытый животик притягивал взгляд, а блуза натягивалась на груди так, что становилось до ужаса неловко за то, что Всевышний наградил такими формами. «Как Сюзанна это надевала-то? Срамота одна!», - вопрошала я, окидывала себя нервным взглядом.

Нет, конечно же, совсем дикой я не была и видела, что дамы могут носить брюки и юбки выше колена, но… гардероб Сюзанны всё же был для меня… необычен, назовём это так. Хм… кое-как натянув блузу так, чтобы она не заканчивалась сразу под грудью (при этом действии декольте вытянулось и приняло совсем уж неприличную глубину), заправила блузу в лосины, сгорбилась, чтобы она тотчас же не вернулась на прежнее место, и старалась не дышать глубоко, дабы не привлекать ненужного внимания к опасно растянутому вороту. Собрала роскошную гриву волос в строгий высокий пучок, постояла ещё немного возле зеркала и решилась на то, чтобы покинуть палату.

- Двум смертям не бывать, а одной не миновать, - криво усмехаясь, пробормотала я, теряясь перед опасно темнеющим взглядом Дмитрия.

Судя по всему, подобный наряд и для него был слишком откровенным, во всяком случае, он поднялся со стула, на котором только что весьма расслабленно покачивал ногой и, окидывая меня задумчивым взглядом, помог надеть замечательное лёгкое пальто из гладкой блестящей ткани. Я уже видела такие прежде, но никогда не думала, что мне придётся примерить что-то похожее.

- А мягко как, - пробормотала я, украдкой трогая пальто и пытаясь скрыть неловкость от своего одеяния, - словно пух гагачий.

- Угу, - выдавил из себя Дима, вздохнул, поражаясь моим стараниям сделать свой образ не столь вызывающим, ловким движением выправил блузу из брюк, расправил мои плечи и распустил волосы, заставив их красиво волной рассыпаться по плечам, и рассеянно осматривая мою фигуру, подытожил: – Вот, кажется, теперь всё. Документы я уже забрал, рекомендации врача получил… мы свободны…

Помог мне сесть в машину, ловко пристегнул ремнями и напомнил, чтобы я ничего не боялась. Я сумрачно кивнула, вспоминая, чего конкретно я не должна была бояться. По всему выходило, что потенциально опасного немало: для начала, я не должна была опасаться самой машины, поскольку она не причинит мне вреда, не должна была вжиматься в сиденье, когда мимо нас проезжали другие автомобили, поскольку они также не замышляли против нас ничего дурного, не голосить, как припадочная, когда в автомобиле включится радио. Я не совсем уразумела, что это. Со слов Димы я поняла, что радио напоминает особое переговорное устройство вроде тех, что существуют в каретах скорой помощи. Кроме этого, я проговорила про себя, что считается дурным тоном донимать Алису пустыми разговорами. Ну, как-то так… из основного нестрашного вроде всё.

- Доброе утро! В столице девять утра, в эфире «Дорожное радио» и это я, Алёна Арсентьева, о главном к этому часу… - раздался бодрый голос, заставивший меня встрепенуться.

- Доброе утро! – вежливо поздоровалась я, замялась, не зная, как лучше представиться, и решила начать с чего-то нейтрального: - Не сродственниками ли вы будете Лизоньке Арсентьевой? Весьма, весьма милая девушка. Ежели мне не изменяет память, вышла замуж за кавалергарда Павлоградского полка князя Шереметова. Мой папенька говорит, что это крайне достойный молодой человек. Я же считаю, что главное – что он составил Лизоньке счастье.

- Надя, хм не стоит говорить с радио, - откашлявшись, со смехом выдал Дима и нажал кнопку, выключая радио. – Оно тебя всё равно не услышит.

- О! – огорчилась я и немного покраснела, опустив голову. - Я слишком навязчива и откровенна, да? Маменька меня всегда также окорачивала, бывало… не стоило мне начинать разговор про Лизу Арсентьеву. Про погоду было бы уместней, про ратные доблести наших офицеров на полях сражений. Если они есть.

Дима ответил, что подвигов у нас немеряно. Как и сражений. То с теми воюем, то с этими. Я степенно кивнула – а то как иначе? Огромная империя всегда требует денег, ресурсов и хорошей войны. Это даже мне было ведомо, хоть я никогда не разделяла мужские увлечения. Вот и сейчас я знала, что война была на западе с германским кайзером, британской короной и даже с молодой американской демократией, только-только получившей независимость от Владычицы морей.

На моё пафосное замечание, что даст Бог, казаки ещё войдут в Париж под предводительством самого императора, Дима издал нечленораздельный весёлый хмык, заставив меня понуро решить, что лучше бы мне помалкивать в присутствии кого-то из числа посторонних. Оно и для репутации всяко полезней, и шансов попасть впросак немного. Машина остановилась, Дима галантно помог мне выйти, я поковыляла вслед за ним, памятуя все его наставлениями – со встречными людьми не раскланиваться, словно это чужая челядь дворовая, от грохота дверей не вздрагивать и ничему не удивляться. Тщательно смотрела за тем, чтобы не сорваться, и соблюдала все манипуляции. В частности, даже не дёрнулась, когда по пути нам встретился благообразный господин с крошечной дамской собачкой под мышкой, на макушке которой был завязан кокетливый голубой бантик.

И вот, наконец-то, лязгнули ключи, поворачиваясь в замке, хлопнула входная дверь, и я позволила себе расслабиться, громко выдохнула сквозь зубы и даже слабо улыбнулась, пытаясь прочесть по лицу молодого человека, достаточно ли верно я себя вела.

Оказалось, что весьма. Во всяком случае, его жаркий поцелуй возле входной двери я расценила, как поощрительный подарок за моё хорошее поведение. «Вот это да!», - решила я, когда обрела возможность адекватно мыслить. – «Да если бы я раньше знала о таком, то гораздо благосклоннее относилась бы к урокам танцев!». Очевидно, что все мои мысли были написаны на лице, поскольку Дима сердечно рассмеялся и предложил пойти отдохнуть, покуда он занимается бытовыми хлопотами. И я не замедлила воспользоваться его любезным приглашением, чувствуя себя довольной, как слон: всё оказалось не так сложно, как полагал Дима, я ничего не испугалась, не попала в неприятную ситуацию и вообще, Дмитрий сказал, что я просто умница! Последнее обстоятельство показалось для меня самым важным. Хотя… очень надеюсь на то, что из сюрпризов на сегодня всё. Как говорится, положительные эмоции тоже должны быть строго дозированными. Я немного поёрзала на кровати, подумав о других положительных эмоциях и сама поражаясь своей развращённости: интересно, каково это на самом деле? Как бы ни удивительно это показалось на первый взгляд, мысль о том, чтобы стать амантой, на которую косятся в приличных салонах и украдкой кидают взгляды, встречая на улице, меня взволновала мало. Ну, я имею в виду… что… додумать не успела, потому что, сама, не заметив, как, уснула.