Аквилон. Трилогия (СИ) - Токсик Саша

Засыпая, Надя подумала, что завтра обязательно повторит опыты. Должен же быть способ выявить, что не так с третьим образцом. Должен быть.

Утро началось с приглушенного гудка. Сигнал к завтраку. Я оделся и вышел из каюты. Федор Степанович все еще спал, изредка похрапывая.

В коридорах пассажиры обсуждали ночное происшествие без особой тревоги. Для большинства это была уже привычная неприятность, что-то вроде дождя в выходной день.

В ресторане было оживленно. Белые скатерти, запах свежего хлеба и кофе создавали иллюзию обычного утра. Официанты сновали между столиками, стараясь поддерживать атмосферу нормальности.

Надежда уже сидела за столиком у окна, увлеченно что-то записывая в блокнот. При виде меня она подняла голову и улыбнулась.

— Доброе утро! Как спалось?

— Недолго, — признался я, усаживаясь напротив. — Ночная остановка разбудила.

— Правда? — она удивилась. — А я даже не заметила. Проводила опыты допоздна, потом отключилась как убитая. Представляете, все три образца показали одинаковый результат! Никаких отклонений!

— И это вас огорчает?

— Конечно! — она наклонилась ближе, понизив голос. — Я же чувствую, что с третьим образцом что-то не так. Но все тесты говорят — обычная вода. Как такое возможно?

Официант принес меню. Мы оба не глядя заказали комплексный завтрак — яичницу с беконом, тосты, кофе. Практичный выбор.

— Кстати, о ночной остановке, — продолжила Надя, намазывая масло на тост. — Вы не знаете, что случилось?

— Судя по разговорам, очередная поломка. Для «Ласточки» это обычное дело.

— Странно, правда? — она задумчиво помешивала кофе. — Новый водоход, а постоянно ломается. Будто его кто-то сглазил.

— Верите в проклятья? — улыбнулся я.

— Я врач, — она гордо выпрямилась. — Верю в науку, факты и логику. Но… — она замялась, — иногда факты указывают на что-то, что наука объяснить не может. Пока не может.

Мы завтракали, обсуждая возможные причины эпидемии. Надя выдвигала теории одну за другой — от неизвестных бактерий до химического загрязнения. Её энтузиазм был заразителен, хотя я знал, что истинная причина иная. Магическая. Но подсказать ей напрямую пока не имел возможности.

— Кстати, — сообщила она, — я хочу провести еще серию тестов. Может, при другой температуре или с другими реактивами что-то проявится. Вы не против, если я покину вас прямо сейчас? Если честно, руки чешутся узнать, в чём же дело.

— Конечно. А я пока попытаюсь выяснить, что с двигателями. Иначе мы тут целую вечность можем стоять.

— В магических механизмах вы тоже разбираетесь? — удивилась Светлова.

— Приходилось сталкиваться, — уклончиво ответил я. — Вдруг мне удастся посоветовать что-то толковое.

После завтрака мы разошлись — она вернулась в каюту продолжать опыты, а я направился исследовать нутро «Ласточки».

В машинном отделении было душно. Кузьма Петрович машинально вытер пот со лба испачканным платком, оставив новую черную полосу. Пятьдесят лет, из них тридцать механиком — сначала на военном флоте, потом на гражданке. Повидал всякое, но такого…

— Гриша, ну-ка глянь еще раз контакты, — буркнул он, не отрывая взгляда от мертвых кристаллов.

Гриша — тощий, нервный, с жидкими усиками — полез под установку с фонариком. Диплом технического училища висел у него дома в рамочке, предмет гордости всей семьи. Первый образованный человек среди потомственных портовых грузчиков.

— Контакты в порядке, Кузьма Петрович! — донесся приглушенный голос. — Я же говорю — микротрещины в структуре! В «Техническом вестнике» писали…

— Заткнись со своими теориями, — огрызнулся старший механик. — Я эти камни лично проверял при установке. Чистые, как слеза младенца.

Митька — коренастый паренек с простодушным лицом — сидел на перевернутом ящике и ковырял ногтем этикетку на бутылке. Племянник помощника капитана, устроенный по блату. Толку от него как от козла молока, но хоть не мешался под ногами.

— Дядь Кузьм, а может, это из-за той грозы? — робко предложил он. — Помните, на прошлой неделе как шарахнуло?

— Митька, не позорься, — вздохнул Кузьма Петрович. — Русалочьи камни от грозы не дохнут. Они вообще ни от чего не дохнут, если их не разбить молотком.

— Или если из них не выкачать энергию специальным устройством, — добавил Гриша, выбираясь из-под установки. — Но для этого нужно оборудование с полвагона размером.

Кузьма Петрович молча смотрел на потухшие камни. Пять кристаллов в массивной металлической раме — сердце водохода. Два совсем мертвые, черные. Два едва теплятся. Центральный еще держится, но и он на последнем издыхании.

Что-то здесь было не так. Чутье старого механика, спасавшее его не раз, кричало об опасности. Но какой?

— Ладно, — решил он. — Разберем установку, проверим каждый контакт, каждое соединение. Митька, тащи инструменты. Гриша, начинай с левого блока. И… достань-ка бутылку из моей каюты. Работа долгая будет.

— Это я могу! — оживился Митька и помчался за выпивкой.

Путь к машинному отделению лежал через служебные помещения. Я спускался по узкой металлической лестнице, следуя указателям «Только для экипажа».

Чем ниже, тем сильнее становился запах машинного масла и металла. Воздух был влажный и тяжелый, насыщенный испарениями от нагретых механизмов.

Дверь в машинное отделение была приоткрыта. Оттуда доносились голоса и звяканье инструментов. Я заглянул внутрь.

Трое механиков расположились вокруг частично разобранной установки с русалочьими камнями.

На полу возле неё валялись инструменты, промасленная ветошь, какие-то детали. На перевернутом ящике стояла бутылка местного вина и три гранёных стакана. Возле была разложена нехитрая закуска. Нарезаная кольцами копченая колбаса, несколько свежих огурцов и ломти черного хлеба

Старший — бородатый детина в видавшей виды робе — как раз разливал что-то из бутылки. Явно не сок.

— За упокой русалочьих камней, — мрачно пошутил он.

— Не каркай, Кузьма Петрович, — откликнулся худощавый тип с жидкими усиками. — Может, еще оживут.

— Ага, как же, — фыркнул молодой коренастый парень. — Скорее я академиком стану.

Они выпили, крякнули, не спеша и основательно закусили. Похоже, результатов ремонта в ближайшее время ждать не придётся

Я кашлянул, привлекая внимание.

— Простите, что помешал. Случайно услышал о поломке. Может, смогу помочь?

Все трое повернулись ко мне. Бородатый окинул меня оценивающим взглядом — от крепких ботинок до потертого картуза на голове.

— Ты кто такой? — спросил он без особого дружелюбия.

— Данила Ключевский, плыву вторым классом. В прошлом работал с водными артефактами. Подумал, вдруг пригожусь.

— С артефактами? — заинтересовался худощавый. — Это какими же?

— В основном оросительные системы, — соврал я. — Больше на подхвате, но кое-что видел.

— Ишь, грамотный выискался, — проворчал бородатый. — Только нам твоя помощь не нужна. Сами разберемся.

— Гриша Кулаков, — представился худощавый, протягивая руку. — Не обращайте внимания на Кузьму Петровича, он со всеми такой. А это Митька, наш… помощник.

— Очень приятно, — я пожал протянутую руку. — Так что с камнями? Полная разрядка?

— Хуже, — Гриша покачал головой. — Они не просто разряжены — они мертвые. Как будто из них высосали не только энергию, но и саму способность ее удерживать.

— Любопытно. Можно взглянуть?

— Пассажирам в машинном не положено, — отрезал Кузьма Петрович. — Правила безопасности.

— Да ладно тебе, Кузьма, — махнул рукой Гриша. — Человек помочь хочет. Митька, налей-ка гостю. Не откажетесь?

Молодой механик с готовностью плеснул какой-то настойки в запасной стакан. Я благодарно кивнул, но пить не стал — держал стакан в руке, делая вид, что рассматриваю установку.

— Странная картина, — пробормотал я. — Камни действительно мертвые. Но структура разрушена неравномерно. Как будто…