Призрачный отель II. Куклы Маэстро (СИ) - Криптонов Василий

— О. Привет ещё раз. Таки попалась?

Брюнетка рядом с Мстиславой была ни разу не Изольдой. За столиком сидела Минджи. Телохранителя закономерно не было — он был обычным человеком и проникнуть в призрачный мир не мог. Может, метался сейчас по отелю в поисках подопечной, лихорадочно передавая куда-то панические сигналы: «Хьюстон, у нас проблема! Гипс снимают, клиент уезжает!»

— Так ты знал, что она здесь остановилась⁈ — вскипела Мстислава. — Почему мне не сказал?

— Потому что Ким притащил клиента, и я его оформлял, — сказал я полуправду и тут же перешёл в атаку, которая, как известно, лучшая защита. — Изольду внедрили к маньяку, а вместо неё на ресепшене никого официально не оставили. Так что уж простите, но приоритеты пришлось расставлять самому. Я посчитал, что душу принять важнее, чем настучать. Она же не пожиратель, а видящая, проводница. В чём трагедия?

Пока я говорил, смартфон Минджи что-то негромко лопотал на корейском. Она с интересом прислушивалась к этому лопотанию. Потом заговорила, и переводчик выдал механическим голосом:

— Изольда — одна из вас? Внедрили к маньяку? Чем вы тут вообще занимаетесь?

— Не твоего ума дела! — Мстислава хлопнула по столу рукой. — И выключи эту свою штуковину шпионскую! А то если я выключу — то уже навсегда!

— Без этой штуки я не буду вас понимать, — отозвалась Минджи. — Вы готовы к диалогу на английском?

— Ха! — вздёрнула нос Мстислава.

— Я по-французски могу, — предложил Денис. — Латынь немного помню.

— Я — нет, — развела руками Минджи. — Тогда извините. Придётся либо смириться с моим переводчиком, либо просто меня казнить.

— Да никто тебя казнить не собирается, — проворчала Мстислава. — Мы понять хотим, за каким ты сюда припёрлась.

— Я же объяснила: у моей группы гастроли. Все мои девочки сейчас здесь, не могут меня найти. Не знают, что я сижу через столик от них в другом мире. Вечером у нас поезд в Санкт-Петербург, там тоже играем концерт.

— А о том, что визиты нужно согласовывать, ты, конечно, не знала? — Ядом в голосе Мстиславы можно было отравить всех рыб в аквариуме Даниила Петровича.

— Конечно, знала! Но я прибыла не как видящая, а как обычный человек. Я не знала, что прямо на меня выскочит неупокоенная душа, на которую кинутся полчища вонгви!

— Кого? — не поняла Мстислава.

— Наверное, так они пожирателей называют, — предположил я. — Там реально штук пятнадцать было. Если бы не Минджи, я бы сейчас тут не сидел. Ещё и Кондратия бы там же уложили, он сам, говорит, едва не поседел, когда увидел.

— Группа! Гастроли! — бухтела Мстислава. — А что, у тебя дома души все сами возносятся? Чего шлындраешь?

— Что я делаю⁈ — изумилась Минджи.

Кажется, переводчик не сумел адекватно одолеть богатство речи Мстиславы Мстиславовны.

— Блудишь где попало!

— Ай! Я пятнадцать лет работала с душами. Взяла отпуск. Мне хотелось немножко пожить другой жизнью!

— Вот-вот. Предательница.

— Я никого не предавала! У нас так все делают. Какой смысл в бессмертии, если всё время будет одно и то же?

— Нет, ну это уже совсем через край! — вновь закипела Мстислава. — Прекращай мне тут эту свою пропаганду!

— Да вы не волнуйтесь, — вмешался Денис. — Мы-то — кремень! Да, Тимур?

— Ничто нас в жизни не сможет вышибить из седла, — подтвердил я. — Мстислава Мстиславовна, давайте закончим этот допрос. Если бы не Минджи, Даша не вознеслась бы. Она помогла мне и Кондратию. По-моему, Минджи заслуживает, как минимум, завтрак за счёт заведения.

— По заднице вожжами она заслуживает. Детский сад развели! Мы-то ладно. А вот обходчики — те ещё трепачи. Уже наверняка весь Смоленск гудит. Значит, и до ангела дойдёт.

— До кого? — насторожился я.

— «До кого», — передразнила Мстислава. — А ты как думал, мы тут сами по себе сидим? От нечего делать придумали правила — и играем? Над каждым городом свой ангел имеется, ему мы и служим. Свет, который ты видишь, когда души возносятся, ангел призывает. Одно из правил: видящие служат там, где были призваны на службу. А если есть нужда куда-то ехать — всё нужно согласовывать. Потому что не в игрушки играемся! Волю дай — все в Москву уедут, а в других городах душам хоть и не возносись вовсе.

Я едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Мир призрачный, а проблемы у населения всё те же.

— А проводникам-то зачем в Москву? Ну, в реальном мире понятно — заработки больше. А в призрачном? Чем таким московские души принципиально отличаются от смоленских?

— Элементарно, друг мой, — улыбнулся Денис. — В Москве их просто больше. Так сказать, многообразие выбора. И проводников — тоже больше. В случае, когда душе не смог помочь один, поможет другой. Помнишь, я сравнивал нас с диагностами?

— Да помню. Если продолжать аналогию, реально как с врачами. Если один врач диагноз поставить не смог, ты идёшь к другому, в другую клинику. Так?

— Ну да. И для нас возможностей тоже больше. Опыт нарабатывается быстрее, осечек меньше — просто потому, что если ты не справляешься, душу, с которой работаешь, могут подхватить не четыре проводника, а сто четыре. Хотя, конечно, и своих сложностей в столицах хватает.

— У нас так же, — кивнула Минджи. — Я сама родом из небольшого города.

— Но живёшь ты в… — Вот чтоб я еще помнил столицу Кореи. Особенно с учётом того, что Корей, кажется, две. — … в большом городе?

— Да, живу в Сеуле. Но я переехала туда задолго до того, как проснулась.

— А когда ты проснулась?

До сих пор я этот вопрос напрямую никому не задавал. Догадывался, что он сродни чему-то типа «когда у тебя был первый секс?», и воздерживался. Сейчас само вырвалось. Больно уж запросто Минджи обращалась со смартом. А мне до зарезу хотелось проверить свою теорию — все ли проснувшиеся плюс-минус одновременно со мной отличают на фотках пустышек от непустышек.

Я задал вопрос — и тут же понял, что до сих пор, воздерживаясь, правильно делал. Лица собравшихся приняли выражение, которое бывает у взрослых уважаемых людей, когда в разгар светской беседы кто-то начинает вдруг вспоминать, как круто отрывались двадцать лет назад. «Помнишь, как ты тогда с балкона блеванул?»

Мстислава укоризненно покачала головой. Переглянулась с Денисом, тот развёл руками. Дескать, виноват, не предупредил молодого о правилах этикета. Но Минджи ответила спокойно.

— В пятьдесят девятом.

Я вздохнул.

— Давно… Жаль.

— Не прошлого века, а позапрошлого, — уточнила Минджи.

Шевельнула рукой. Чётки обвивали запястье в полтора ряда, почти как у Дениса.

— Угу. Вот теперь стало гораздо легче. Извини, я не хотел создавать конфузную ситуацию. Ты просто очень… современно выглядишь. А я хотел проверить одну теорию.

— Так проверяй. Кто знает — может, не такая уж я и старая? — Минджи рассмеялась.

Лукавая улыбка, щёки с ямочками. Я вдруг вспомнил, как она показала мне язык.

Блин! Вот, хоть убей — не могу поверить, что в позапрошлом веке родилась. Девчонка как девчонка. Хотя, справедливости ради, и про Дениса не скажешь, что с Наполеоном воевал. В манерах, речи проскальзывает, конечно, что-то нездешнее, но ведёт он себя как тридцатилетний, а не как старик. Видимо, когда человек решает присоединиться к видящим, и на руке появляются чётки с первой бусиной, он фиксируется в своём возрасте. И старше уже не становится.

Ну… не могу сказать, что я из-за этого расстроен. Меня мои двадцать семь вполне устраивают.

— Давай проверим. — Я достал смарт, показал Минджи страничку Евы. — Ты можешь сказать: эта девушка — пустышка или нет?

— Не пустышка, — едва глянув, уверенно объявила Минджи.

— Ну, вот! — обрадовался я. — Ты тоже это видишь?

— Что?

— Как у неё светятся глаза?

— Глаза? — Минджи удивленно посмотрела на фото. — Нет. Ничего такого не вижу.

— А откуда же знаешь, что она не пустышка?

— Эта девушка косплеит меня! А значит, ей нравятся мои песни. Как человек, которому нравятся мои песни, может быть пустышкой?