Князь Целитель 2 (СИ) - Измайлов Сергей

Я как раз закончил заживление ран на спине и резко обернулся. Целитель схватился за культю правой голени бойца, из которой хлестала кровь, и пытался остановить кровотечение, а боец дрыгал этой ногой и долбил его кровавым кулаком по спине, оставляя пятна крови на уже не совсем белом халате. Я навалился на солдата, прижав его руку к полу, а тот пытался вырваться и орал мне прямо в ухо благим матом.

Прошло секунд десять или чуть больше, как боец перестал орать и дёргаться, лишь часто дышал и постанывал. Я перестал удерживать его руку и отступил назад. Олег Валерьевич продолжил заживлять культю голени в более спокойной обстановке, а я перешёл к следующему, на которого мне указал чуть раньше Герасимов.

У бойца была рваная рана на предплечье. Выяснил я это, когда снял пропитанную кровью массивную повязку. Видать, знатно кровоточило. Сейчас кровотечение прекратилось, есть признаки наложения магической гемостатической мази.

Если я правильно понял, анализируя то, что вижу в приёмном, целители в отрядах бывают далеко не всегда, значит, производство подобных мазей очень даже актуально. Надо узнать рецепт и добыть ресурсы. Если я собираюсь продолжать ходить в Аномалию в составе отряда и он напорется на неприятности, моих навыков может не хватить, и тогда такая мазь может понадобиться. Заодно было бы неплохо, чтобы и у остальных членов отряда были подобные средства, ведь я один могу справиться далеко не со всем.

— Спасибо, студент, — похлопал меня по плечу Олег Валерьевич и направился к следующему пострадавшему от монстра Аномалии.

Сканирование раны предплечья, кроме повреждения мышц и сухожилий сгибателей и ротаторов, показало такое же экстремальное загрязнение негативной энергией, как и у предыдущего моего пациента. Значит, это какая-то общая закономерность? Вполне возможно, что это связано с той самой активизацией Аномалии. Я обернулся в поисках Герасимова, он как раз проходил позади меня.

— Анатолий Фёдорович! — окликнул я наставника. — Вы должны это увидеть.

— Думаешь меня чем-то удивить? — усмехнулся он, но тут же изменил направление движения в мою сторону, значит, заинтересовался. — И что тут у нас?

Он осторожно приложил ладонь к ране, но не касался её, а держал буквально в миллиметре. Через несколько секунд он нахмурился и внимательно посмотрел на меня, слегка прищурив глаза.

— Ты тоже это заметил? — напряженно спросил он. — У предыдущего тоже так было.

— Да, — кивнул я. — Изменения тканей неоправданно выражены, что нехарактерно для той ведьминой гангрены, которую я видел раньше. Тут все куда серьезнее.

— Давай так, — сказал Герасимов, убрал руку от пациента и выпрямился. — Продолжаем работать, но старайся запоминать все подобные нюансы, а потом мы всё это задокументируем. Когда закончим с этим кошмаром, мне надо с тобой поговорить. Всё, работай.

Анатолий Фёдорович пошёл к следующему пациенту, а я приступил к очистке раны от негатива, чтобы потом заняться сращиванием мягких тканей.

Глава 2

С пациентами в приёмном покое мы разбирались часа два, не меньше. Некоторых госпитализировали, одного, поражённого негативной энергией больше всех и чудом выжившего, перевели под наблюдение в реанимацию, остальные смогли уйти самостоятельно.

Мы все четверо целителей, измотанные, вернулись в ординаторскую, где нас ожидал больничный завтрак из творожной запеканки и чая. Запеканка была так себе, но вполне съедобно, учитывая разыгравшийся от работы аппетит.

Тут же главное, чтобы не вкусно было, а сытно и восстанавливало силы. Впрочем, медитация в этом плане все равно лучше, благо близость к аномалии давала много энергии, разлитой в пространстве.

— Характер ран изменился, — произнёс Олег Валерьевич, пока все жевали. — Даже при небольших ранах довольно сильное поражение тканей. А у тех, кто получил раны почти на выходе, всё как раньше.

— Да, я тоже заметил, — пробубнил с набитым ртом Василий Анатольевич, которому запеканка заходила лучше всех. — Практически каждая царапина быстро превращается в ведьмину гангрену, а то и хуже.

— Так скоро к нам уже со сложными мутациями начнут привозить, — недовольно буркнул Олег Валерьевич и тяжко вздохнул. — Не нравится мне всё это. Нас на такие случаи точно будет недостаточно.

— Будет из этого что-то нехорошее, — добавил Василий Анатольевич.

— Не будет, если выяснить причины и предпринять правильные меры, — сказал молчавший до этого Анатолий Фёдорович. — Наш студент — свой человек, думаю, его уже можно посвятить в суть дела, да, Вань?

Я отложил вилку и выпрямился, обводя всех взглядом. Все пристально смотрели сейчас на меня, даже стало как-то неловко, но согревали слова, что я свой и заслужил доверие. Только вот что мне собрались доверить? Даже почти всемогущий нейроинтерфейс моего рода не мог дать ответ на этот вопрос — у меня было слишком мало информации о текущей ситуации.

— Мы участвуем в исследованиях Аномалии, Вань, — произнёс с серьёзным видом Анатолий Фёдорович, немного склонился ко мне и посмотрел в глаза. — Так как мы постоянно практически на передовой, учёные из Новосибирского университета дали нам задание по изучению особенностей раневого процесса и поражения негативной энергией у пострадавших от Аномалии. Основываясь на этом, они разрабатывают методы защиты и противодействия.

— Тогда почему они не предлагают какие-либо меры защиты? — поинтересовался я. — Каждый защищается, как может, на опыте ветеранов.

— Да потому что они их только разрабатывают, — всё так же серьёзно сказал Герасимов и я понял, что он не шутит. — Я слышал, что ты ходил в Аномалию?

— Откуда вы знаете? — насторожился я.

— Это небольшой городок, Вань, — улыбнулся он. — Здесь практически всё друг о друге всё знают. — Он откинулся на спинку стула. — Сорока на хвосте донесла, какая разница? Так вот, у меня будет к тебе просьба. Только это всё пока что держится в секрете, смотри никому не проболтайся.

— Так вы же говорите, что здесь секреты невозможны и все всё знают, — усмехнулся я.

— И тем не менее, — сказал Герасимов и снова склонился ко мне, начав говорить тише. — Когда придёт пора, тогда все узнают, а пока что мы действуем тихо, нас так попросили, а у меня нет повода нарушить обещание.

— Я вас понял, — кивнул я. — Так в чём суть вашего задания?

— Пока что мы изучаем только пострадавших, но нам нужны образцы почвы, воды, растений и живности из Аномалии. Я дам тебе несколько контейнеров для сбора материала, когда в следующий раз пойдёшь в Аномалию, постарайся взять образцы. А мы их уже передадим нужным людям, чтобы исследования шли быстрее.

Анатолий Фёдорович поднялся со стула, подошёл к шкафу и вывалил на стол передо мной те самые контейнеры.

— Так это же баночки для анализов, — усмехнулся я.

— И что тебя не устраивает? — возмутился Герасимов. — Этого объёма для образцов вполне достаточно.

— Если туда только когти Синего Саблезуба постричь, — снова усмехнулся я.

— Можно подумать, что ты видел там Синего Саблезуба, — недовольно буркнул Анатолий Фёдорович. — Если бы ты со своим третьим кругом его там увидел, мы бы с тобой уже не разговаривали.

— Я встретился с ним в поезде, когда ехал сюда, — сказал я. — И у меня ещё был второй круг на тот момент.

— Значит, тебе очень повезло, что его вовремя убили солдаты, — сказал Герасимов, снова опускаясь на свой стул.

Я не стал говорить, что я сам его убил, один на один. Тут пока никто не знает, что, в действительности, я боевой маг. По крайней мере, таковым меня видят отец и дед. Вместо ответа я лишь пожал плечами.

— Для исследования нужен небольшой фрагмент плоти, — пояснил Герасимов. — Можешь лапу Туманному ежу отрезать или ещё что-нибудь в этом духе. Главное, чтобы это свежее было, сразу всё неси сюда, а мы уже тут будем рассматривать под микроскопом и предоставим отчёт в университет. Законсервированные материалы будем отправлять туда раз в неделю.