Офицер Империи (СИ) - Гримм Никита

Собственно, между двумя рядами отрядных домов всю нашу честную братию и построили. К Соломатину вышел еще один майор, явно кто-то из местного командования. Они перекинулись несколькими фразами, после чего Павел Николаевич вместе с местным майором приблизились к нашему строю. За это время из каждого домика одна за другой высовывались любопытные головы, которых с каждой минутой становилось все больше. Часть народа выходила на крыльцо, другие открывали окна и высовывались из них наружу, не смотря на февральский кусачий ветер и мороз.

— Судари, рад приветствовал вас в нашем лагере. Меня зовут майор Седых Сергей Вениаминович, я являюсь временно исполняющим обязанности командира сто десятого пехотного полка второй западной армии Его Императорского Величества Константина. С настоящего момента и до конца срока вашей мобилизации вы становитесь частью нашего славного подразделения. Командование полка радо, что именно стрельцы будут выступать как поддержка нашего полка в предстоящих войсковых операциях, надеюсь, что каждый из вас внесет посильную лепту и сделает все возможное, чтобы мы в кратчайшие сроки разбили врага! — Голос у местного командира был хрипловатый, больше похожий на рык росомахи, готовящегося атаковать.

Седых достал из-под бушлата несколько листов бумаги, скрученных в трубочку и передал Соломатину.

— Командир вашего сводного отряда, майор Соломатин, сейчас зачитает списки, с помощью которых вы поймете к каким подразделениям прикомандированы. Мы формировали команды Одаренных, исходя из наших потребностей внутри подразделений, так что прошу отнестись с пониманием к тому, что большая часть из вас будет разделена на четверки, и все они будут раскиданы как усиление каждого взвода. Также, мы сформировали два отдельных отряда Одаренных старших Рангов на основе их источников и согласно данным о том, что все они способны работать в связке с другими Одарёнными. Эти отряды будут отдельными подразделениями внутри полка, выполняя роль массированной огневой поддержки. Павел Николаевич, прошу. Господа, увидимся с вами вечером на поверке.

Седых удалился, оставив нас с Павлом Николаевичем одних. Народ так и не расходился, продолжая наблюдать за нами.

Соломатин развернул списки и начал зачитывать. Первыми он зачитал списки двух ударных отрядов, вывел их по очереди из общего строя и отправил в собственный отрядный дом, где и должны были разместиться сорок восемь человек.

Затем пришел черед четверок. Меня и Виталика назвали в седьмой четверке вместе с еще двумя стрельцами.

— Поручик Волков Матвей Александрович⁉

— Я! — Ответил я

— Поручик Березин Виталий Григорьевич⁈

— Я! — Тут же отозвался Виталик, весело подмигнув мне.

— Ротмистр Ракитин Иван Никитич!

— Я! — Отозвался голос с другой стороны строя.

— Ротмистр Мурзаев Арсений Алексеевич⁈

— Я! — Второй голос прозвучал с той же стороны, что и первый.

— Выйти из строя!

Мы все вышли из общего строя на два шага и замерли перед Соломатиным.

— Вы прикреплены к третьему взводу второй роты. Третий дом по правой стороне у меня за спиной. Располагайтесь там. До ужина у вас свободное время.

— Есть! — Ответили все одновременно и двинулись к указанному дому.

Голос Соломатина начал уже дергать очередную четверку Одаренных, а мы приблизились ко входу в третий дом. На крыльце находилось около десятка человек, еще столько же выглядывало из открытых окон.

Стоило Виталику подняться на крыльцо по трем ступенькам и шагнуть ко входу, как ему тут же перекрыла путь волосатая лапа с завернутым до локтя рукавом форменного кителя.

— А здороваться вас не учили, господа хорошие⁈ — Усатый лысый мужик в полевой форме и тапочках на босых ногах закрыл рукой проход, пожёвывая зубами фильтр дымящейся сигареты и улыбаясь нам до ушей пожелтевшими зубами с огромной щелью между двумя первыми сверху.

— Убери руку, сержант, может тогда и поздороваемся. — Виталик опустил подбородок к груди, словно бык, готовый насадить на рога тореадора.

— Вот вроде бы и аристократы вы все, господа хорошие, а вежливости в вас нет вообще никакой. — Сплюнул сквозь щель за крыльцо сержант. — Воспитывать вас что ли начать, господин поручик?

«Господин поручик» из уст этого лысого нагловатого сержанта звучало как самое натуральное оскорбление. Было видно, что он старается спровоцировать Виталика, но я просто не понимал, зачем ему это было нужно…

— А ты попробуй, сержант, поучи меня. А я тебя в ответ тогда поучу, глядишь, науку друг у друга и переймём. — Оскалился Виталик, делая шаг вперед, помахивая пудовым кулаком, словно разминая кисть.

— Ну-ну, посмотрим, мы попозже к вам в кубарь заглянем с ребятами, поучиться, так сказать, да и свою науку передадим, господа хорошие. А пока располагайтесь. Там в конце дома кубарь свободный полностью, господам офицерам подойдет, не сумневайтесь! — Усатый сержант убрал руку с прохода, доставая второй пачку сигарет.

— Благодарствую, господин сержант, заходи на огонек, если что, науку преподам, рубль всего за урок возьму! — Усмехнулся Виталик и шагнул внутрь домика.

— Ага-ага, зайду-зайду, не волнуйся, господин поручик! — Помахал рукой с зажатым в ней спичечным коробком сержант, отворачиваясь от нашей компании.

Ух, видимо, предстоящие полгода будут о-о-о-очень интересными!…

ТРЕТЬЯ ВЫКЛАДКА:

Первая пара часов на новом месте для нас прошла спокойно. Мы разместились в последнем кубрике, рассчитанном на десять человек. Внутри комнаты без двери в общий коридор стояло пять двухъярусных кроватей со скрученными матрасами на каждой. Не особо выбирая, каждый из нас занял по одной нижней кровати, свободной осталась только у самого входа. Порядок получился следующим: первая койка у окна — моя, следующий Виталик, потом Мурзаев и последний — Ракитин. Самое интересное, что Мурзаев и Ракитин явно не стремились к общению. Сдержанно поздоровались, представились, но держали явную дистанцию, не стремясь объединиться в одну команду на фоне явно назревающего конфликта с местным личным составом…

Мы успели расстелить матрасы, вновь достать коврики и спальники, кинув их поверх матрасов, когда к нам прибежал дневальный по роте.

— Господа офицеры, в расположение прибыл командир роты, он приглашает вас на беседу, желает познакомиться с вами до ужина. — Бодро отрапортовал молодой парнишка, которому явно не было еще и двадцати лет.

— Как командира-то хоть зовут скажи, мил человек? — Поднял голову от разложенного на кровати добра Виталик.

— Капитан Дятлов Александр Евгеньевич. — Тут же ответил дневальный.

— И куда идти? — Это уже был Мурзаев.

— Так от входа сразу налево, там всего две двери. Одна в арсенал ведет, на ней и табличка соответствующая висит, а соседняя дверь без таблички — командирская. Вам всем туда и надобно.

— Спасибо, сейчас прибудем. Ну, что, мужчины, пройдемте, познакомимся с командиром! — Улыбнулся Виталик, первым двигаясь к выходу.

Все остальные двинулись вслед за ним. Пока мы шли по коридору, на нас то и дело бросали взгляды из других кубриков солдаты роты. Пока мы шли, я насчитал еще три группы стрельцов, как и мы прикомандированных к этой роте. Только их разместили вместе со штатным личным составом, все группы заняли свободные койки на втором ярусе по одному — два человека в разных отделениях…

Дойдя до командирской, Виталик трижды стукнул в косяк рядом с дверью без таблички, приоткрыл ее и зычно спросил, почти прокричал:

— Господин капитан, разрешите войти⁈

— Проходите, судари. — Послышался приглушенный ответ с другой стороны, и мы вошли вслед за Березиным.

— Господин капитан, ротмистры Ракитин и Мурзаев, поручики Березин и Волков по вашему приказанию прибыли! Доложил поручик Березин! — Отрапортовал Виталик, вытянувшись в струну.

Мурзаев и Ракитин также вытянулись, так что и мне пришлось последовать их примеру.

— Добрый день, господа. Меня зовут, капитан Дятлов Александр Евгеньевич. Прошу, присаживайтесь. — Жестом командир роты указал на четыре стула, стоящими перед столом. — Мы сейчас, можно сказать, на полевом постое, так что удобства у нас минимальные.