Избушка на курьих ножках - Андерсон Софи

– Просто чувствую. Гляди! – Её рука взлетает и указывает на что-то, виднеющееся на горизонте.

Небольшое пятно, едва заметное в лунном свете, увеличивается с каждой секундой. Джек расхаживает по подоконнику и тоже смотрит на него. Я подхожу ближе к окну и щурюсь, чтобы разглядеть непонятный размытый предмет.

– Это же другая избушка!

– О, да это старина Онекин! Сто лет его не видела… Да нет, пожалуй, уже все двести прошли. – Старая Яга кладёт руку себе на грудь и широко улыбается.

Вторая избушка всё ближе, и вот она уже поравнялась с нашей. Моё сердце бьётся ещё сильнее, откликаясь на топот двух пар куриных ног.

Из окна второй избушки нам машет старик в ярко-жёлтом котелке.

– Приветствую, Яга Татьяна! – кричит он. – Ты ещё больше похорошела с тех пор, как мы виделись последний раз.

Старая Яга смеётся и машет ему платком:

– Что ж, спасибо, Яга Онекин. Ты тоже хоть куда! Отличная выдалась ночка для пира!

– И правда. – Яга Онекин поднимает глаза на висящую в небе луну: она огромная, яркая и полная. – Ну что, наперегонки?

Его избушка вырывается вперёд, поднимая клубы пыли, которые летят нам в окно. Джек громко вопит и хлопает меня по плечу.

– И ты стерпишь это, избушка? – Старая Яга крепче цепляется за виноградную лозу, и наша избушка набирает скорость.

Я спотыкаюсь и хватаюсь за подоконник, чтобы не упасть. Избушка скачет во всю прыть, как никогда раньше. Пейзажи за окном меняются в мгновение ока, сливаясь в одну размазанную картину. Волнение пронизывает меня, и я кричу в хлещущий из окна воздух:

– Быстрее! Давай, избушка! Ты можешь! Быстрее! Быстрее!

Джек вторит моим крикам, высоко задирая клюв и хлопая крыльями.

Избушка барабанит ногами всё сильнее и быстрее, и вот мы уже снова бежим вровень с избушкой Онекина. Он улыбается и приподнимает шляпу, когда мы обгоняем его. Старая Яга кивает ему в ответ. Я прыгаю от счастья.

– Я знала, что ты сможешь, избушка! – Я победно хлопаю по подоконнику.

Старая Яга смеётся и поудобнее укладывается в гамаке.

– Так это ваше имя? – спрашиваю я. – Татьяна?

– Да, Яга Маринка. – Старая Яга протягивает мне руку. – Меня зовут Яга Татьяна. Рада познакомиться.

Я пожимаю ей руку и краснею. И как мне раньше не пришло в голову спросить её имя?

– Вы знаете всех, кто соберётся на пиру сегодня ночью?

– Да. Они все приходят на рынок за моей настойкой. Потому-то я и делаю её, – подмигивает она. – Мне нравится заводить друзей. Даже если они приходят и уходят.

На горизонте появляются всё новые избушки, пыль от них стоит столбом. Воздух сотрясает топот множества куриных ног, и я содрогаюсь.

– Никогда раньше не видела столько избушек сразу!

– Сбор избушек – и впрямь поразительное зрелище, – вздыхает Старая Яга. – Жаль, что это случается так редко.

– Почему же Яги не собираются чаще? – Я задаю вопрос, но, кажется, и сама уже знаю ответ.

– Наш долг – защищать избушки и Врата от живых. Такие сборища привлекают слишком уж много внимания. – Старая Яга отмахивается от собственных слов, как от назойливой мухи, и смотрит на меня краем глаза. – Мне самой хотелось бы, чтобы мы встречались чаще. Жизнь Яги – это привычка к одиночеству.

– Не совсем. – Я лгу, чтобы она вдруг не подумала, будто я не готова к церемонии. – Мы каждую ночь пируем с мёртвыми.

– Это правда, – кивает Стара Яга. – Я всегда любила пиры перед проводами. Но дождись сегодняшней церемонии. Ничего подобного ты раньше не видела. Кстати, пора бы мне уже приодеться.

Она спрыгивает с гамака и открывает здоровенный чемодан, который принесла с собой. Он прямо-таки ломится от одежды. Она копается в вещах, путаясь в оборках огромного пышного платья, и вытаскивает ещё одно, маленькое, сделанное будто бы из одних только кисточек.

– Никогда не умела упаковывать вещи. – На пол летят меховая шапка, кружевной воротник и боа из перьев, а за ними небольшая сумка, украшенная перламутром, переливающимся всеми оттенками морской воды. – Я думала, может, ты захочешь приодеться, но не была уверена, что именно тебе приглянется. – Старая Яга достаёт мятый пучок накладных волос синего цвета и начинает смеяться. – Думаю, это давненько вышло из моды. Пора мне, пожалуй, навести порядок у себя в шкафах.

– Я прекрасно себя чувствую и в этом. – Я аккуратно разглаживаю своё скромное шерстяное платье, хотя с интересом поглядываю на содержимое её чемодана.

– Лишь бы тебе было комфортно. – Старая Яга уходит с длинной чёрной юбкой и белой блузкой, расшитой цветами. – Но не стесняйся, посмотри, пока я переодеваюсь, – может, тебе что понравится.

В её чемодане перемешались такие интересные ткани и модели, что мне хочется угадывать, из каких они земель и эпох. Почти на самом дне я нахожу чёрное бархатное платье с каймой из разноцветных черепов и цветов. Оно кажется тёплым и мягким, но при этом ткань достаточно плотная, а рисунок так напоминает о бабушке.

– Оно отлично на тебе смотрится. – Старая Яга улыбается, когда видит меня в этом платье. – Сегодня будет весело. – Она запрыгивает обратно в гамак и смотрит в окно. – И не важно, отважишься ты на соединение или нет.

– Что вы имеете в виду? Конечно, отважусь, – твёрдо заявляю я.

– Я просто хочу сказать, что ничего страшного не случится, даже если ты передумаешь. Соединение – это очень важный шаг, особенно для таких, как ты…

– Вы хотите сказать, мёртвых? – По шее пробегает холодок.

– Я хочу сказать, молодых, – мягко отвечает Старая Яга.

– Простите, – смущённо бормочу я; от стыда, что говорила с ней так резко, кровь приливает к моим щекам.

Я поворачиваюсь к окну в раздумьях о сегодняшней ночи: церемония, проход сквозь Врата, путь к звёздам. Раз я мертва, значит, я поплыву над чёрным океаном и стеклянными горами. Потом я отыщу бабушку и отнесу её домой, как несла меня она, когда я была ещё ребёнком.

– Я уверена, что пройду обряд. Я не передумаю.

Звук топота куриных ног меняется, отдаёт глухим эхом.

– Степь, – шепчет Старая Яга, её глаза блестят. – Как я рада вернуться. Всегда считала это место своим родным домом.

Луга, светящиеся серебром в лунном свете, простираются до самого горизонта. Куриные ноги топают по земле, и от неё поднимается свежий запах дождя. Вдали виднеются очертания невысоких гор и чернеет силуэт леса.

Приближаясь к полосе деревьев, избушка замедляет шаг и переходит на галоп, как и все остальные избушки. Чем ближе мы к деревьям, тем лучше я слышу бой барабанов, который приносит ветер. Кажется, звуки окрыляют меня, я будто стала легче и выше. Джек усаживается на подоконник и с нетерпением смотрит в ночь сияющими глазами.

Я вижу огромное сборище на краю леса и чувствую покалывание во всём теле. Даже представить себе не могла ничего подобного. Огромный забор из костей светится рыжим цветом тысячи черепов. Десятки избушек пляшут под музыку, которая льётся из открытых дверей и окон. Несколько старых избушек сидят скрестив ноги и наблюдают за тем, как молодые избушки гоняют по траве кожаный мяч размером с корову.

Из моего чулана вырываются кости и несутся занять место в заборе рядом с другими. А бедренные и берцовые кости складываются в странного вида тележку, которая неуклюже гремит над верхушкой забора.

– Обязательно прокатись, это весело. – Старая Яга выводит меня на крыльцо. – Ой, подожди минутку, у меня твоя вещь. Ты обронила его возле моей лавки несколько ночей назад. – С этими словами она достаёт из кармана бабушкин платок, тот самый, с черепами и цветами, и завязывает его у меня под подбородком. – Вот так. – Она спускается со мной по ступеням и указывает на лужу на влажной земле. – А сейчас что ты видишь?

Я вглядываюсь в воду и вижу, как мои волосы выбиваются из-под бабушкиного платка.

– Своё отражение! – Я наклоняюсь ближе к поверхности воды. – Я вылитая Яга.

– Почти, – коротко посмеивается Старая Яга. – Что ж, увидимся на церемонии.

Я подхожу к жужжащей от нетерпения толпе, и ещё до того, как я успеваю разобраться, что к чему, меня плотным кольцом окружают Старейшины. Они пожимают мне руки и хлопают по спине.