Старшая ветвь (СИ) - Рудин Алекс

Ворон взмахнул крыльями и снова взмыл в небо. Когда очередное головокружение прошло, я увидел, что мы с вороном летим над Сосновским лесом.

Внизу колыхалось бескрайнее зеленое море, а над нами, словно клочья морской пены, летели рваные облака.

Внезапно снизу донесся резкий сухой щелчок. Я не сразу понял, что это выстрел, а когда понял, то скомандовал Ворону:

— Вниз! Быстрее!

Ворон послушно спустился. Я увидел под собой глубокий овраг. Согнувшись в три погибели, Валентин Сосновский тащил к оврагу что-то тяжелое. На спине Валентина висело ружье. Я увидел ноги, которые бессильно волочились по мху, оставляя на нем глубокие борозды. И тогда я понял, что сделал Валентин.

Мы с вороном видели все, но никак не могли помешать убийце. Потому что это убийство осталось в далеком прошлом.

— Значит, вот как оно было, — спросил я ворона. — Ты всё это видел и столько лет никому не мог рассказать об этом. До тех пор, пока не появился я.

Ворон тихо каркнул, подтверждая мою догадку.

— Но как ты узнал, что у меня есть магическая способность сноходца? Как ты догадался, что можешь привести меня в свой сон и показать всё это? Хотя о чем я спрашиваю? Глупый вопрос, да? Ты ведь магическая птица.

Тем временем Валентин подтащил тело брата к оврагу и столкнул вниз. Вытянув шею, посмотрел ему вслед. Я увидел, что убийца торжествующе ухмыляется.

На краю оврага грудой громоздились тяжелые камни. Наверное, Валентин заранее их приготовил. Он уперся руками в верхний камень и с трудом столкнул его вниз. Камень покатился с глухим стуком.

Валентин скатывал камни один за другим, до тех пор, пока на склоне оврага не возник невысокий курган.

Ворон, возмущенно каркая, кружился над Валентином, Валентин запрокинул голову.

— Пошла прочь, чертова птица, — закричал он.

Затем он сорвал с плеча ружье, прицелился и выстрелил в ворона.

От грохота выстрела я проснулся и подскочил в постели. Сердце неистово колотилось, а вместе с ним бился мой магический дар. Я тряхнул головой, приходя в себя, и вдруг понял, что в дверь стучат. Нет, колотят кулаками

— Александр Васильевич, проснитесь, — закричал встревоженный голос. — Лес горит!

Это кричал Брусницын.

Дальше я всё помню только яркими обрывками.

В комнате сильно пахло дымом. Вскочив с постели, я торопливо оделся, натянул сапоги, путаясь в длинных голенищах, и выбежал из комнаты. Услышал быстрый топот — с чердака по лестнице сбежал Никита Михайлович Зотов. Мы все вместе выбежали на улицу и увидели над лесом несколько темных столбов дыма.

Над нашими головами кружился ворон. Он пронзительно кричал. Николай Сосновский первым бросился к горящему лесу. Брусницын окликнул его.

— Стойте!

Лесничий быстро раздал нам ломы и лопаты. Я ощутил холодную тяжесть лома в руке.

Потом мы вместе бежали к лесу. Высокая трава путалась под ногами, мешая бежать. Я тяжело дышал, в ушах звенело то ли от нехватки воздуха, то ли это был звон корабельных сосен.

Прибежав в лес, мы увидели, что горят сразу несколько куч прошлогоднего валежника. Над сухими ветками плясало злое бледное пламя.

— Это поджог, — сразу же сказал Зотов. — Лес не мог одновременно загореться в нескольких местах.

Он коротко взглянул на Брусницына.

— Командуй, лесничий.

— Разделимся на пары, — быстро сказал Брусницын. — Один человек пусть растаскивает ломом горящие ветки, а другой заваливает их землей.

— Лопатами не справимся, — прищурился Зотов. — Используйте магию, кто какую может.

Леонид Францевич Щедрин подошел ко мне. У него в руках была лопата.

— Я с вами, Александр Васильевич.

Сосновский растерянно переводил взгляд то на Зотова, то на Брусницына.

— Тушите вдвоем, — сказал ему Зотов, — я справлюсь сам.

Никита Михайлович повернулся и быстро побежал к дальней куче горящего валежника. Удушливый дым ел глаза, он застревал между деревьями, и ветер никак не мог его разогнать.

— За дело, — сказал мне Щедрин.

Перехватив лом, я оттащил в сторону горящую ветку. Леонид Францевич воткнул лопату и принялся забрасывать ветку землей, а я топтал огонь сапогами. Мы справились буквально за минуту.

Затем я оттащил еще одну ветку, и мы снова принялись тушить. Огонь бился под каблуками, словно змея, которой отдавили голову. Щедрин засыпал его землей. Огонь зашипел и неохотно погас.

Я оглянулся на Зотова. Никита Михайлович стоял, наклонившись вперед и вытянув руки. Я увидел, что земля перед ним трескается и вспучивается огромным бугром. Зотов с усилием шагнул вперед. Вал земли медленно покатился в сторону горящей кучи веток. Сбивая огонь, сыпались рыхлые комья.

Это была магия земли, причем самого высшего ранга.

Я обернулся на Сосновского и Брусницына. Николай Сосновский, почти не разгибаясь, работал лопатой. Земля так и летела в огонь.

Брусницын стоял, неподвижно раскинув руки в стороны. Сначала я не понял, что он делает, но потом заметил, что между его ладоней сгущается облако водяного пара. Брусницын как будто обнимал это облако обеими руками.

— Маг воды, — одобрительно сказал мне Леонид Францевич. — Второй ранг не меньше.

Облако заклубилось. Из него пошел самый настоящий дождь. Затем хлынул ливень.

Вода заливала огонь. Горящие ветки злобно шипели. В воздух взлетала зола. Огонь вспыхивал, цепляясь за каждую сухую ветку. Но всё-таки отступал, и, наконец, погас.

— А вы, Александр Васильевич, владеете какой-нибудь полезной магией? — спросил меня Щедрин.

Я, с сожалением, покачал головой. Никакие мои способности не могли пригодиться во время пожара.

— Вот и я не владею, — сказал Щедрин, — некромантия здесь не поможет. Что ж, тогда мы с вами продолжим тушить по старинке.

Я заметил на лбу эксперта крупные капли пота. Он устал и тяжело дышал.

— Давайте поменяемся, — предложил я. — Отдайте мне лопату.

Щедрин без споров отдал лопату, забрал у меня лом и оттащил в сторону очередную горящую ветку. Я воткнул штык лопаты в рыхлую лесную почву и принялся забрасывать огонь землёй. Это была непрерывная череда очень простых действий: согнуться, воткнуть лопату в землю, вывернуть с усилием ком земли, швырнуть его в огонь. Снова лопату в землю, вывернуть ком, швырнуть в огонь.

— Кажется, справляемся, — через несколько минут сказал Щедрин, вытирая пот со лба.

Но пожар, словно, только этого и ждал.

Внезапно усилился ветер. Он задул порывами сразу со всех сторон.

Притихший и почти погасший огонь снова вспыхнул. Он быстро побежал по траве, вцепился в сухие ветки. Пламя дотянулось до засохшей сосны. Её кора и древесина сочились смолой. Огонь мгновенно взметнулся по стволу, и сосна вспыхнула жарко и ровно, словно свечка.

— Черт! — крикнул мне Щедрин. — Теперь не потушим.

Стирая ладони до крови, мы продолжали бороться с огнем, но ветер раздувал его быстрее, чем мы успевали тушить.

Вот вспыхнуло еще одно дерево, за ним третье. Еще немного, и огонь полетит по верхушкам деревьев, а там мы бессильны.

К нам подбежал Зотов.

— Нужно уходить, — озабоченно сказал он, — иначе сами сгорим. Бросайте лопату, Александр Васильевич. Бежим к озеру, в воде огонь нас не достанет.

Я отшвырнул бесполезную лопату.

В кармане что-то звякнуло. Я машинально нащупал ребристый стеклянный пузырек, в котором хранилось зелье вызова призраков. Надо же, а я совсем про него забыл.

Магический дар сильно ударил в ребра, и тут же мне в голову пришла сумасшедшая мысль.

Я достал пузырек из кармана и посмотрел на свет. Точно, в нем оставалось еще немного зелья.

А ведь лес не просто так доверился мне. Он показал, что случилось здесь давным-давно. И теперь ждал от меня помощи.