Первый Артефактор семьи Шторм (СИ) - Окунев Юрий

Так что сохранение линии Хранителей — это как минимум прилично. Всё-таки люди живут лишь раз, в отличие от нас, богов.

Сдавать его в рабство и убивать — ещё хуже. Так что остаётся только одно: принять. Но как его контролировать?

Последний вопрос я задал вслух, потому что Черкасов на него ответил:

— Возьми его под контроль, ты же одарённый.

— Ты совсем сбрендил? — неожиданно вмешался Сухов. — Магия контроля под запретом! Если кто узнает, его же разберут на те самые кости для артефактов, про которые ты только что говорил.

— Не нужно запретной магии! — прервал всех Максим.

Мы обернулись на него, и парень, собравшись с духом, сказал:

— Мы можем провести ритуал верности. Я отдам ему нити от своей жизни добровольно!

Глава 13

Сделка с совестью

Лицо Подорожникова побледнело, но на щеках горел болезненный румянец. Он сжимал кулаки и тонкие пальцы казалось сейчас треснут от напряжения.

Зато Сухов и Черкасов переглянулись, на их лицах читались шок и неверие.

— Пацан, ты там случаем не тронулся? Ты же не хочешь стать безвольной куклой? — аккуратно спросил Антон. Он не убрал силу, а наоборот, сконцентрировал Дар, словно опасался, что лекарь сейчас начнёт атаку.

— Вы путаете, — покачав головой ответил Максим. — Вы говорите как раз про ритуал контроля, который превращал людей в зомби, подконтрольных воле бога и его адептов. Я же говорю про добровольное подчинение, как знак уважения. Это позволит Сергею Ивановичу быть полностью уверенным в своей безопасности, но при этом сохранить мою волю и навыки.

— Поясни, — попросил я.

— Если взять человека под тотальный контроль, что запрещено законом, то он превращается фактически в куклу. Вы управляете им вручную. Иногда это полезно, но в целом требует слишком много внимания и сил.

Он говорил так, словно такое происходит сплошь и рядом.

— После смерти богов этот ритуал потерял свою силу, но на всякий случай его запретили. Однако можно передать нити жизни другому человеку, стать его вассалом на самом высоком, духовном уровне.

— Но ведь у людей нет нитей, только у богов, — задумчиво сказал я.

— Это верно отчасти, — закивал Максим. — У нас нет Нити, которая помогает богам быть бессмертными. Но у нас есть нити, связывающие душу и тело. С ними, кстати, активнее всего работают лекари разных направлений: от терапевта и травматолога, до реаниматолога и некроманта.

— Получается, если ты отдаёшь мне контроль над своими нитями, то я смогу…

— Да, вы сможете выгнать меня из моего тела. Убить, как только решите, что я нарушил наш договор. Причём, это можно вшить на уровне автоматики, как в реле: стоит мне напасть на вас, например, как моё сердце сразу остановится.

Подорожников говорил со странной смесью волнения и восторга. Будто он вообще не боялся умереть из-за моего плохого настроения.

— В чём подвох, пацан? — наконец спросил Сухов, и на его пальцах засверкали искры.

Максим отступил на шаг и поднял руки, защищаясь. Тень Андрея накрыла его мрачным облаком.

* * *

Татьяна Кислицина, Гончая первого ранга, опустилась на одно колено и смотрела в пол. В небольшой приёмной воздух был одновременно наэлектризован и наполнен неприятной взвесью. Дышать в этой обстановке было крайне тяжело, но Татьяна не подавала виду.

Тишина длилась уже дольше минуты, но несмотря на это она не рисковала поднять голову, опасаясь её лишиться. Она была Гончей уже почти двадцать лет и видела всякое. В том числе смерть своих старших коллег, если они допускали серьёзные ошибки.

Тем более сегодня её риски выросли минимум в полтора раза.

— Ты закончила? — сказала женщина в платье глубокого синего цвета и поставила на стол изящную фарфоровую чашку. Вторая такая чашка стояла на столе нетронутой.

Её собеседница, девушка лет двадцати пяти в белом пиджаке и с красными глазами, крепко сжимала губы. Вокруг неё летало несколько перьев, похожих на изысканные и смертоносные кинжалы. Однако на женщину в синем платье это не производило впечатления.

— Ты можешь сколько угодно дуться, но пса за верную службу не наказывают. Ты сама применяешь тот же принцип в своём отделе, княгиня ветра, верно?

Воронова посмотрела в лицо собеседнице, но не заметила там и тени улыбки. Та говорила совершенно серьёзно.

— Анна, ты можешь оправдываться, как угодно. Но это мелкая, — Воронова с трудом сдержалась от грубости, — поставила на колени моего внука. Прилюдно!

— Это не мешало тебе самой убить всю его семью и пытать мальчика на протяжении двух недель, потому что они нарушили закон. — спокойно ответила Анна. — Церберы также следят за исполнением закона, причём более высокого порядка. Гончие просто так не выходят на охоту, ты же знаешь.

— Они должны ловить богов, а не детей! — возмутилась Воронова.

— Верно, — не меняя тональности ответила Анна. — Именно бог и появился в столице. Той внучок оказался под подозрением.

Александра Валерьевна побледнела.

— Неужели он?

— Татьяна, скажи ей, — приказала Анна.

— Да, госпожа, — ответила Гончая, оставаясь на одном колене. — Проверка показала, что Сергей Шторм не является богом, но его Дар специфичен и нестабилен. После беседы выяснилось, что Дар открылся недавно, что совпадает с указанной особенностью.

Княгиня ветра выдохнула, а затем уже деловым тоном спросила:

— Бог найден?

— Пока нет. Мы отработали самую простую версию — детектор. Но видимо ложное срабатывание. Он весь день пищал на людей, и никто из них не бог.

— Приходится просеивать пустую породу ради одной песчинки, — с пониманием ответила Воронова. Она уже отошла от ярости и переключилась на рабочий лад.

— Песчинка, которая способна сломать наш мир.

— Что будете делать? Гонять псов по всему городу?

Анна впервые за встречу слегка улыбнулась.

— Работа у псов такая. Но мы им поможем: мы уже попросили проверить по городу все датчики и установить дополнительные в местах скопления людей, особенно одарённых: институт, гильдии, мастерские. Сеть расставлена, осталось подождать, пока он попадёт в ловушку.

— Он, не она?

— Глава в таких вопросах не ошибается.

* * *

Я сидел на кровати и не мог уснуть. Сквозь плохо задёрнутые шторы лился тусклый свет: оказалось, что во дворе у нас стоит небольшой фонарь, который включается автоматически и никто не знает, как его выключить.

До сих пор не понимаю, правильно я поступил или нет. Как аукнется мне это решение. В моменте всё казалось логичным.

Сухов искрил, готовый ударить Максима током. Просто так, на всякий случай. Черкасов молчал, продолжая блокировать лестницу. Я сжимал в кулаке очередное украшение и судорожно пытался понять, как мне быть.

Мне нужны были союзники. Срочно. Те, на кого я мог бы положиться и те, которые знают этот мир лучше меня. Учитывая, что Максим являлся лекарем, плюс имел в прошлом некоторые тёмные пятна, связи на улице, это делало его вдвойне привлекательным.

К тому же он готов был посвятить свою жизнь мне. Сам предложил. Вот только вопрос:

— Откуда ты знаешь про такой ритуал и как его проводить?

Сухов обернулся на меня, нахмурился, но сделал шаг назад. Максим кивнул.

— Так ведь Пётр Иванович проводил его. Его интересовали мои навыки, но беспокоили мои приятели, — сказав это, он покраснел. — Он подробно рассказал, как будет проходить ритуал, что случится, какие правила. Кстати, я понял, что его, — голос лекаря на мгновение дрогнул, — что он не с нами, именно из-за того, что с меня спали узы ритуала. Иначе я не смог бы привлечь Кулака…

Понятно. Для него это не в первый раз. И он готов служить Шторму дальше.

— Расскажи про сам ритуал.

Он подробно, как прилежный ученик, пересказал всё, что узнал от моего брата. Про ритуальные фразы, про необходимость использовать кровь обеих сторон.