— Раздевайся, — повторил парень.
— Вам настолько хочется увидеть мужское тело? Странные вы ребята, — выдавил я. — Но мне-то не жалко, смотрите.
Превозмогая боль, скинул с себя спецовку, стянул футболку. Повязка была красной.
Вокруг начали собираться зрители. Кажется, публичные казни местным нравятся так же сильно, как и мои кинопоказы. Увидел много знакомых лиц. Инга стояла в первом ряду и покусывала губы.
Из толпы (а вокруг была уже настоящая толпа) выделился Артём.
— Алексей показал пренебрежение к директивам три, двадцать семь, двадцать девять. Он не верит в будущее нашей общины и не чувствует её ежедневное приближение к Настоящему Зеркалу. Алексей искренне не понимает важность совместного развития, возможного благодаря рейдовой системе. Алексей не берёт во внимание, что лишь постоянное совершенствование и дисциплина помогают нам снова и снова встречать рассвет, — Артём сделал небольшую паузу.
Я перевёл взгляд на Ингу. Меня она как будто уже не видела, зато внимательно слушала этого фюрера.
— Алексей совершил тяжкие нарушения в первый раз. Его наказание будет несоизмеримо легче, чем следовало. Мы сознательно пошли на это, чтобы дать оступившемуся возможность осмыслить свои ошибки. Но если нарушение повторится, — Артём приблизился и посмотрел мне в глаза. — …Итог будет куда серьезней.
С трудом удержался, чтобы не плюнуть оратору в лицо. Кажется, Артём считал эту эмоцию, а потому поспешил перейти к экзекуции — встал ровно напротив меня и внезапно отвесил пощёчину. Несмотря на характер удара, он оказался довольно мощным. Едва удержался на ногах.
— Иди к Зеркалу, — произнёс Артём и двинулся в сторону.
За ним появился Игорь. Этот быстро зарядил кулаком мне в ухо.
— Шагай к Зеркалу, и всё будет нормально, — сообщил здоровяк.
Хромая, ко мне приблизился Саша.
— Таков закон. Задумайся, куда ты идешь в Отражении. Верный путь только один — к Настоящему Зеркалу… — проговорил он и замешкался.
— Быстрее! — скомандовал откуда-то Артём.
Саша лихо замахнулся — и, признаться, довольно слабо ударил.
Рядом оказалась Инга.
— Я понял механику… — сказал ей, пошатываясь. — У вас тут как на похоронах. Каждый должен кинуть горстку земли…
— Молчи. Ты должен идти к Зеркалу. Думай о Зеркале.
— Долбаные сектанты… — прошептал я, прежде чем Инга ударила меня боковой частью ладони по переносице. Осознал, почему вокруг мультипликационного кота после очередной встречи с тяжелой гирей летают звёздочки.
Почувствовал, что мои стражи ослабили хватку. Зажмурился и нырнул в скрытность, рассчитывая вырваться. Артём взмахнул рукой, и скрытность рассеялась.
— Не так быстро, — проговорил шпала.
Впереди появился паренёк, который громче всех аплодировал мне во время кинопоказа у «ГАЗели». Буркнув что-то про Зеркало, он по-мужицки приложил меня кулаком. Я упал — и не смог подняться.
* * *
В тот день проспал, четыре раза отложив будильник с мыслью «ну ещё десять минуточек». Сильно опаздывал в малярку. Клиент стоял у ворот и выкуривал уже четвёртую или пятую сигарету, периодически напоминая о себе в мессенджере всё менее приветливыми сообщениями.
Жанна поставила на стол кофе, приготовленный по моему фирменному рецепту — две ложки растворимого, три ложки сахара, ни грамма молока. Бариста в ближайшей кофейне был бы в ужасе.
Покачал головой — не успею выпить. Запихнул в рот холодный бутерброд и двинулся к выходу.
Что-то заставило замедлить шаг. В коридоре взглянул в зеркало и увидел, как Жанна смотрит мне в спину. Взгляд был довольно странным — нежным и вместе с тем — встревоженным.
— Что случилось?
— Ничего.
Ну конечно — ничего. Какого ответа я ждал? Почему общение с женщиной всегда так усложняется. Почему она не может просто взять и сказать прямо?
— Я вижу, что «чего». Рассказывай.
— Не сейчас, ладно? Ты спешишь…
— Теперь точно не уйду.
Жанна пристально посмотрела куда-то сквозь меня, но ничего не сказала.
— Жанна? — напомнил о своем существовании.
— У нас будет ребёнок. Ты станешь отцом.
Неожиданно прямо с потолка потекла вода. Тонкие струйки быстро превратились в реки, и по стенам, заливая всю прихожую, хлынули водопады. Шагнул навстречу Жанне, чтобы взять её за руку — но входная дверь распахнулась, и внутрь квартиры, сметая всё на своем пути, двинулся поток…
* * *
Открыл глаза и увидел неясный силуэт. Кто-то склонился надо мной.
— Жанна?..
Это была не Жанна.
Парень в спецовке поставил за землю пустое ведро, мгновение назад вылитое мне на голову, и объявил:
— Очухался? Продолжаем.
Его напарник помог поставить меня на ноги.
А рядом уже стояла спутница двух рейдов — лицо со шрамом, Маша.
— Иди к Зеркалу! — лаконично заявила она, и, замахнувшись, ударила прямо по окровавленной повязке. Ну зачем же бить именно туда? Огласил округу криком. Снова упал.
* * *
— Баю-баюшки-баю… — напевал нежный женский голос, который казался знакомым.
Открыл глаза и обнаружил, что лежу на каких-то скалах. Было ужасно неудобно: камни впивались под лопатку, под рёбра. Повернулся, чтобы встать — и чуть не рухнул в бездну. Рядом находился тот самый обрыв, в который мы с Ингой могли свалиться на «Матизе».
— Не ложися на краю… — продолжала девушка. Инга. Это пела Инга.
Услышал снизу странный шорох, похожий на бормотание подвыпившего мужичка. Звук быстро приближался и нарастал. Да что там за хрень?
С рёвом из обрыва выскочила огромная серая тварь. Мелькали многочисленные мохнатые ноги, похожие на конечности дачника, а венчала их голова волка. Не успел даже дёрнуться, как на моих рёбрах сомкнулись зубы. Закричал, начал отбиваться, но монстр быстро тащил меня в пропасть.
— Под ракитовый кусток… — звучал далёкий голос.
Тварь наконец выпустила меня где-то на дне пропасти. Смог привстать и оглядеться. Тьма непроглядная…
— Там птички поют…
В ту же секунду слева и справа возникли две двухметровые шеи, на концах которых болтались головы то ли индюков, то ли стервятников. Твари завопили, как пожарные сирены, и я очнулся.
* * *
Один из парней держал меня под руки, второй силился вернуть в реальность. Как только в моих глазах блеснул разум, окружающие продолжили избиение с присказками про Зеркало.
Все били по-разному. Некоторые замахивались и намеренно снижали силу удара. Другие считали своим долгом сделать максимально больно.
— Сектанты, вы сектанты, — повторял я. — Вы утрётесь со своим Зеркалом. Каждый из вас утрётся.
После десятка падений и пары-тройки новых провалов в небытие этот обряд, наконец, закончился. Не вполне понимал, жив ли я вообще.
Жив — сказало тело, когда приоткрыл глаза. Боль была такой, что я тихонько завыл.
— Тише, тише, — прозвучал мягкий голос. Чья-то нежная рука заботливо погладила меня по голове.
— Жанна?
Это опять была не Жанна. Надо мной сверкали красные глаза Марины.
— Не спеши, не поднимайся. На сегодня твою поездку отложили. Морскому передали весточку, что доставят машину не сегодня, а завтра. Он согласился. Но-прежнему настаивает, чтобы автомобиль пригнал именно ты.
— Какой ещё завтра… Через месяц не встану, — посмотрел на Марину и отстранился. — Ты тоже меня била, заботливая моя.
— Била. Все били, — спокойно сказала Марина. — Если не ударишь — тебя следующего на площадь выведут. Таковы директивы. Слышала, что Артём остался недоволен Сашей и ещё несколькими ребятами, которые, по его мнению, обошлись с тобой мягко. Зато вот Инга ударила, так ударила. С душой.
— Хороший тамада, и конкурсы интересные, — выдавил улыбку.
Не было ни малейшего смысла ныть и вопрошать «за что вы так со мной?». Всё с этим братством кольца стало понятно. Нам действительно не по пути.
* * *
