Отражение: другой 2007 (СИ) - Шевелица Станислав

Так, этой «Волге» крепко досталось во время перестрелки. Этому «Москвичу» пришлось тяжко за много лет до неё. А вот вполне живая фиолетовая «шестёрка». Если заведётся — подойдет. А то такси «Комфорт плюс» придется ждать слишком долго. «Водитель убивает предыдущего пассажира и едет к вам»…

Замахнулся, чтобы вынести стекло водительской двери, но увидел, что оно не до конца поднято. Удача! Стянул его вниз, аккуратно разблокировал замок поднятием фиксатора, приземлился на водительское. В системе зажигания уже побывали руки какого-то высококлассного мастера, и связки проводов свисали под рулём, как лианы в джунглях. Минут через десять «жигулёнок» завелся. Автомобиль ухнул колесом в большую яму, спрятанную под малозаметной лужей, и покатился к базе.

Примерно половину лобового закрывали огромные плюшевые кубики-кости, которые висели на центральном зеркале. Устал смотреть за их покачиваниями, сорвал и бросил на заднее. Интересно, в какую комбинацию они сложились? Шесть и шесть? Или один и один?

Бах! Несмотря на громкий стрёкот двигателя, различил сзади звук, который слишком часто слышал в последние дни — выстрел. В очередной раз отметил, что вживую выстрелы ощущаются совсем не так, как в кино или видеоиграх. Никакого раскатистого баса. Глухо, как будто из-под подушки: тук!

Посмотрел в зеркало. По центру проезжей части стоял огромный мужик и палил в воздух, стараясь обратить на себя моё внимание. Игорь. Интересный у него способ ловить такси. Я дал по тормозам и включил заднюю. «Шестёрка» покатилась за пассажиром.

— А Женя где? — спросил у Игоря, когда тот открыл дверь.

— Поехал отдыхать… С нашими новыми знакомыми… — пробурчал здоровяк, садясь в машину. — А Саня — всё.

— Про Саню — в курсе, — нахмурился я. Как же жаль Саню… — Так Женя в плену?

— Вроде того.

— Не понимаю, — продолжил я, когда Игорь закрыл дверь, и мы тронулись. — Он же сканирует местность на квартал вперед. В прошлый раз он почувствовал снайперов, которые засели гораздо дальше, чем эти «арабы».

— Для этого его с собой и брали, — кивнул Игорь.

— Способность не сработала?

— Или… — Игорь многозначительно замолчал.

— Или что? Он… как Костя? — решил всё-таки озвучить я.

— Возможно. Они все вместе тёрлись в последнее время, Маринка ещё с ними… К ней тоже бы присмотреться.

С хрустом переключил передачу.

— Объясни мне одну вещь. Убийство своего соратника пополняет Карму также, как убийство противника, верно?

— Хах, «соратника». Карме вообще побоку на цвет твоих глаз. Хоть красные, хоть чёрные. Хоть их вообще у тебя нет, — Игорь начал крутить «весло», и стекло со скрипом поехало вниз.

— Тогда каждый может убить каждого… И вот ты можешь меня убить сейчас, — строго посмотрел на Игоря. — Зрительный контакт есть.

— Ну могу, — надулся здоровяк. — Но я ж не крыса. А крыс, как видишь, много. Поэтому всегда внимательно присматривайся к тем, с кем идешь в рейд.

— Но тогда все эти объединения… Красноглазые, черноглазые. Пацифисты. Базы, банды, кланы… Это всё искусственное? — снова перевёл взгляд с дороги на Игоря.

— Вот ты при Тёме выдашь такую мысль — и пойдешь второй раз на площадь, — зевнул собеседник.

Пожалуй, он куда умнее, чем кажется.

— Ты веришь в Зеркало? — я схватил быка за рога.

— Алёш, с тобой на брудершафт не выпивал, — замахал руками Игорь. — Давай без личных вопросов. Ты у меня ещё спроси, дрочу ли я на Ингу.

— А дрочишь?.. — быстро уточнил я.

— Конечно, нет, — возмутился Игорь. — Мне девушки нравятся, а не мужики.

Настала моя очередь возмущаться.

— Почему ты называешь её мужиком?

— Подзапал на неё, да? — хихикнул здоровяк. — Тёма точно тебя сожрёт…

Не стал комментировать эту фразу, и Игорь продолжил.

— Тебя зацепила её внешность. Ну да, глазищи эти, стиль. Песенки поёт из две тысячи седьмого. Педовочка такая с картинки, идеал женщины (но только для семнадцатилетнего эмо-боя). Но ты отстранись, закрой глаза и задумайся над её действиями. Это ж фашист, — Игорь хлопнул по часикам на торпеде машины. — Например, наказание, через которое ты прошёл, не Тёма придумал. И директивы — тоже не Тёма. Если бы я начинал эту вечеринку, то у меня была бы одна директива: громко не чихать по ночам, чтобы охры не засекли. А она развела тут концлагерь… И кстати, при случае обрати внимание на рейды, в которых она участвует… Тормозни-ка у этого магазина, возьму лимонад. Выпьем за Саню.

Остановил «шестёрку» и остался сидеть за рулем, переваривая услышанное. Через пару минут Игорь вернулся с упаковкой алюминиевых банок. В этот момент над городом пронесся громогласный гул, как будто кто-то завёл двигатель реактивного самолета — и тут же заглушил.

— Отлично. Они открыли багажник, — улыбнулся Игорь и щелкнул — пшик! — ключом банки. — За это тоже можно выпить.

Поколесили по пустым улицам, привычно не встретив ни единой души, и наконец вернулись на базу. Отчитались Артёму и Инге о последних событиях.

— Всё это очень плохо, — констатировал Артём, когда мы закончили.

— А план все равно был хороший, — с упорством продолжила доказывать Инга.

Проснулся через неопределённое время. За окном смеркалось, но я не понимал, тот же это день или уже следующий. На улице оживлённо спорили два голоса. За подоконником увидел Игоря и Ингу.

— Говорю тебе: тут что-то не так. Твой план назывался «Троянский конь», да? Вот к нам и пришёл Троянский конь, — бубнил здоровяк.

— По этой логике ты выглядишь ещё более подозрительно. Ты с Лёхой спокойно вернулся на базу. Кто-то — погиб, кто-то — попал в плен, а ты — просто приехал на баклажановом седане, — стальным голосом отвечала Инга.

— О чём вы тут? — обозначил своё присутствие.

Инга не стала отвечать, отвернулась и пошла прочь. Интересно, этот жест она у Артёма подсмотрела? Или, наоборот, он у неё позаимствовал?

— Женька вернулся, — сообщил Игорь. — Пойдёшь встречать?

Выбрался из палаты, спустился по обшарпанной лестнице. Задержал взгляд на доске почёта. Поверх плаката с именем Садко уже прикрепили листовку, посвящённую Сане. «Шёл к Настоящему Зеркалу», бла-бла-бла.

Женя стоял у самых ворот. Вокруг собралась внушительная толпа. Все держались от него на некотором расстоянии, будто перед ними находился то ли известный голливудский актёр, то ли прокажённый.

— …Меня всё время держали рядом с машиной, — вещал Женя. — И они сами постоянно вокруг неё крутились. Судя по всему, про ценность магнитолы они не знали, раз подмену не заприметили. И вот вижу, как один вот-вот откроет багажник. Но сказать им «лучше не открывайте» не могу! Поймут, что Осколок — подделка, и моя ценность как заложника резко приблизится к нулю. И вот взяли под руки, повели на допрос. Куда-то в подвалы, через весь Винзавод… Даже не представляете, сколько там проулков, и какие там катакомбы…

Пока усатый сосредоточил на себе всё внимание, я всмотрелся в лица «общинников». Вспомнил, как они вели себя в том странном ритуале, от которого пахло одновременно и уличными законами девяностых, и практиками деструктивных культов. Вот этот невысокий парень замахивался так, будто собирался отправить меня в глубокий нокаут, но в итоге едва коснулся. Та девчонка с синими волосами залепила пощечину — было и больно, и чуточку комично. Казалось, она должна была добавить фразу «Ах ты хам!». Вот этот рыжий бил со всей силы куда-то в живот, как будто я — его личный враг. А мы и двумя словами не перемолвились. Глубоко верующий?.. Или просто хочет выслужиться перед Артёмом?

— И всё-таки, как именно ты сбежал? — прервал Женю Артём. За спиной шпалы стоял Игорь — наверное, и тут шептал про Троянского коня.

Женя невозмутимо пожал плечами.

— Когда машина взорвалась, поднялась страшная суета… Всем не до меня стало. Охрана меня оставила, закрыв дверь на ключ. Легко выломал замок, выбрался из подвала вблизи места взрыва — всё в гари, в дыму. А там на моё счастье образовалась брешь в стене. Ну а теперь я здесь. И вы как будто не рады меня видеть…