Призрачный отель II. Куклы Маэстро (СИ) - Криптонов Василий

«Да. Может быть. Не знаю», — ответил я на изначальный вопрос. Потом скопировал и переслал то же самое Олегу.

Понятия не имею, стоит ли идти. С одной стороны, не прийти — подозрительно. С другой, если насчёт меня Маэстро Никиту предупредил, то мой приход его насторожит. С третьей… А что там с третьей? Забыл. В общем, дофига сторон.

Первым делом я отстучал эсэмэску Кондратию: «Вечером Н устраивает корпоратив. Изольда присутствует. Насторожились».

Спустя минуту пришёл ответ: «Да».

Видимо, это аналог «ок» от старшего поколения. Ну, ок, чё.

Подняв голову от телефона, я обнаружил, что трамвай уже открывает двери на остановке «Современник». Вскочил и бросился к выходу. Дверьми едва не прищемило, но вывалился на свободу, укрепив у кондукторши впечатление о себе, как о психе каком-то. Назаплетают дредов, наширяются марихуаной — и катаются на трамваях, дегенератское поколение…

До отеля пошёл пешком — немного проветрить голову. Давно не приходилось проводить целый день с девушкой, за которой, к тому же, по пятам ходят телохранитель и группа поддержки, а общается она так, будто смотришь пиратский фильм из девяностых: сначала корейская речь, в которой не понимаешь ни слова, потом равнодушный перевод. Психологически тяжело, оказывается. Хочется хоть немного побыть одному, восстановить энергетический баланс.

Баланс я восстанавливал ровно до отеля. Точнее, до кафетерия — куда притопал с расчётом перекусить чем бог послал. В кафетерии внезапно оказалось, что мироздание немного промахнулось и вместо жратвы послало Вана. Судя по тому, что при виде меня он поднялся, сидел здесь не просто так.

Мстислава догадку подтвердила.

— Ван тебя ждёт, Тимур.

— Круто, чё. Прямо нарасхват я сегодня. А поесть сначала можно? Или еда — для слабаков?

Ван всем своим видом изобразил, что с последним утверждением полностью согласен. Я сделал вид, что пантомимы читать не умею.

Было бы реально что-то срочное — он бы меня уже схватил за руку и потащил за собой. А то и, чем чёрт не шутит, на мобильный позвонил бы. А раз ничего подобного не происходит, значит, не настолько оно и срочно.

Демонстративно не замечая испепеляющего взгляда Вана, я уселся за стол. Мстислава спорить не стала. Убежала за прилавок, вернулась с глиняной миской. Румяные куски шашлыка источали изумительный аромат. Я чуть слюной не подавился, с утра не ел толком.

— Не, ну я всё понимаю. Но шашлык-то у вас откуда, Мстислава Мстиславовна? Только не говорите, что на парковке мангал стоит. Я там только что проходил, ничего не видел.

Мстислава самодовольно улыбнулась. Поставила передо мной блюдо, на котором лежала тандырная лепёшка. И второе блюдо, с нарезанными огурцами, помидорами и мелкой молодой картошкой, сваренной прямо в кожуре.

— Шашлычную за перекрёстком знаешь?

— Знаю.

— Ну, вот. Анзор — мой старый знакомый. Я ему выпечку, он мне мясо.

— Понял. — Я принялся за шашлык. — У меня в связи с этим единственный вопрос. А незнакомые вам люди в Смоленске есть?

— Мало, — не моргнув глазом отозвалась Мстислава.

Н-да. И поди знай — может, и правда. Поведёшься с видящими, ещё и не в такое поверишь… Ладно. Лучше буду насыщаться. Голову я сегодня и так уже поломал изрядно. И это пока ещё не делился ни с кем своими думами по поводу Маэстро.

— Если надеешься испортить мне аппетит — напрасно, — впиваясь зубами в мясо — оно оказалось ещё более вкусным, чем выглядело, — сказал я Вану. — Я пять лет в универской столовке питался. Меня такой ерундой не проймешь. Лучше расскажи пока вкратце, что там у тебя? Чтобы потом время не тратить.

Ван промолчал. Заговорила Мстислава.

— Душа, которую ты зарегистрировал сегодня…

— Михаил Королёв? Искатель смысла?

— Да.

— И что он? — Я закинул я рот картофелину.

— Ван считает, что смысл ни при чём. Михаила держит не этот вопрос.

— А какой вопрос его держит? Лидию Ивановну вот, помню, американский президент беспокоил.

— Никакой. Его держит обещание.

Я вопросительно наклонил голову. Мстислава принялась объяснять.

— Люди чрезвычайно любят разбрасываться обещаниями, особенно под влиянием чувств. Все эти «я тебя никогда не забуду», «никогда не брошу». «даже после смерти буду любить», и всё такое. Если болтают бездумно — пёс бы с этим. Но если клятва произносится искренне, если в момент, когда звучат слова, человек верит в них от всего сердца, они могут его привязать к другому человеку.

— В смысле?

— В прямом. Михаил не может вознестись, потому что его душа привязана.

— К кому?

— Понятия не имею. Но Ван уверен, что держит его обещание.

— Подождите. Но он же говорит, что пытается понять смысл бытия?

— Говорить он может всё, что угодно. И смысл понять, возможно, действительно пытается. Но держит его не это. Уж привязку к реальному миру от душевных метаний Ван отличит.

— Ван — молодец. А я при чём?

— Клиента надо разговорить. Понять, кому он дал обещание. Скорее всего, это было так давно, что сам уже не помнит. Всё поменялось, у него другая жизнь. Вы с этим парнем — ровесники, говорить будете на одном языке. У тебя шансов больше, чем у любого из нас.

Я посмотрел на Вана.

— Пожлал? — мрачно спросил он.

Глава 17

Ван сверлил меня взглядом до тех пор, пока я не проглотил последний кусок. Охренительно настырный, всё-таки. Дождавшись, пока закончу с трапезой, Ван немедленно двинулся к двери.

— Стой, — окликнул я. — У тебя книжки есть?

Ван посмотрел с недоумением

— Ну, какие-нибудь ваши китайские. Надо ж с чего-то разговор начать. Парень-то, сразу видно, из тех, кто к жизни относится так серьёзно, как будто она у него одна.

Ван шутку не оценил. Но перед тем, как отправиться к клиенту, зашёл к себе в номер. Меня не пригласил, я ждал снаружи. Ван вынес талмудину в потертой кожаной обложке. На китайском, ясен пень.

— Реально, что ли, в храме каком-то подрезал? — удивился я.

Ван молча сунул книгу мне в руки. И захлопнул дверь.

— Не за что, — буркнул я. — Всегда рад помочь.

Поднялся на этаж, где разместили Михаила Королева. Подошёл к номеру, постучал.

Открыли не сразу. Увидев меня, Михаил Королев удивлённо приподнял брови.

— А где ваш коллега?

— Отдыхает, мы посменно работаем. Сдал смену мне. А вам, вот. Просил передать. — Я сунул в руки Михаилу талмуд.

Заметил мелькнувшее у него в глазах уважение. Значит, правильно сделал, что попросил у Вана книгу. Клиент — из тех, кто словам, написанным на бумаге, доверяет больше, чем произнесенным вслух. Бывают такие люди — которых, если они где-то о чем-то прочитали, фиг разубедишь. А тут я вон какую серьёзную штуку притащил. В такой книговине фигни не напишут, ясен пень.

— Но это китайский язык, — озадачился Михаил.

— Ничего, — ободрил я. — В следующий раз я тебе словарь принесу. Или, если хочешь, можем какое-нибудь приложение поискать… Ничего, что я на «ты»?

— Ничего, — Михаил махнул рукой. — Вот уж это точно — последнее, что меня беспокоит.

Про Михаила я уже знал, что погиб он до обидного нелепо. Бежал за маршруткой, поскользнулся на мокром асфальте. Ударился виском о бордюр и умер на месте.

Михаил листал талмуд. Я наблюдал за ним и всё больше укреплялся в мысли, что диагноз Ван поставил правильно. Вопрос о смысле бытия Михаила, может, и интересовал, но это однозначно было не то, что его держало. Если бы было то, Михаил немедленно насел бы на меня с требованием открыть приложение или, на худой конец, раздобыть словарь. А он просто листал страницы книги — как будто наслаждался шуршанием.

Я же смотрел на Михаила и категорически не мог представить его влюбленным и болтающим всякую романтическую чушь. Такие парни не влюбляются. Они долго раскачиваются, а потом просто берут избранницу за руку и ведут в ЗАГС. Без всяких там стихов, цветов, гуляний под луной, скандалов и примирений. Драма — это разгул воображения, а у таких ребят с воображением туго. У них всё просто и ясно: полюбил — женись. Ипотеку бери, детей рожай.