Гений рода Дамар 5 (СИ) - Кольцов Игорь

Да уж, сильно. И о репутации Дель Кампо этот пример действительно говорит лучше любых слов.

— Ясно, благодарю, — кивнул я. — В любом случае, лишних ста пятидесяти миллионов у меня пока нет. И не факт, что появятся в ближайшее время. Так что работайте спокойно. Когда и если я соберусь купить информацию у Дель Кампо, я вас предупрежу.

— Благодарю, господин.

Глава 19

Как ни странно, наша предварительная заявка на попечительство была одобрена буквально за один вечер, и уже на следующий день мы поехали в приют. Я взял с собой не только Хетта, но и Валери.

На этот раз группа сопровождения ехала на микроавтобусе. В моей машине, кроме нас троих и водителя, никого не было.

— Почему ты хочешь помогать благополучному приюту? — спросила Валери, после того, как я рассказал ей, куда и зачем мы едем.

Я сдержал вздох. Юная, наивная девочка.

Ответить честно? Объяснить, что у каждого участника благотворительной цепочки есть своя цель? Для государства детские приюты — это будущая рабочая сила, тот самый кадровый резерв. При прочих равных чем больше людей в стране, тем она сильнее. Аристократы тоже палец о палец не ударили бы, если бы им не посулили налоговые или иные льготы. А альтруисты до высоких постов и власти как таковой не добираются.

По факту, так называемая забота о людях выгодна всем.

И это даже не плохо, в общем-то. Будь иначе, очень мало кто из тех же сирот доживал бы до совершеннолетия. Как это и было в Темные века, собственно.

Жаль, что Валери сейчас меня не поймет.

Да и я не уверен, что хочу разрушать ее веру в мир и добро. Сама повзрослеет. В свое время.

— Мы могли бы помочь тем, кому хуже, — продолжила девушка. — Может, кому-то в других приютах есть нечего!

— Не думаю, что дети в приютах голодают, — ровно ответил я.

— Откуда ты знаешь⁈ — завелась Валери.

— А ты? — спокойно парировал я.

Уже набравшая воздуха Валери осеклась, медленно выдохнула и посмотрела на меня исподлобья.

— У меня нет цели помочь всем обездоленным во всем мире, — сказал я. — Да мне это и не под силу. Сейчас я могу помочь только совсем чуть-чуть. Для тех, у кого ситуация действительно плохая, моя помощь существенно не изменит картину. И даже надежды не даст. Меня просто заклеймят либо жадиной, либо выскочкой, который взял на себя больше, чем реально способен потянуть.

Валери поджала губы. Не убедил, вижу.

Ладно, зайдем с козырей.

— Ты лично готова голодать ради чужих детей? — спросил я. — Своего ребенка на это обречешь?

Я не стал спрашивать, отдала ли она за всю свою жизнь хотя бы рупию на помощь обездоленным. И так перегнул, похоже.

Валери поникла и отвела глаза.

— Вот и я не готов, — подвел итог я. — Делай, что можешь. И не бери на себя лишнего.

— Я поняла, — бесцветным голосом сказала Валери и отвернулась к окну.

М-да, похоже, взять ее с собой было не такой уж хорошей идеей. Но не разворачивать же теперь машину?

До приюта мы доехали в тишине.

Издалека здание приюта напоминало обычную школу. Двухэтажная прямоугольная коробка с большими окнами была выкрашена в светло-желтый цвет. Ограда была выполнена из кованых железных прутьев, обзору она почти не мешала. Перед зданием располагалась спортивная площадка с несколькими турниками и грунтовой беговой дорожкой. Рядом была детская площадка с тронутыми ржавчиной качелями и парой песочниц. За зданием виднелась небольшая роща.

Дети на территории тоже были. Несколько малышей лет шести-семи возились в песочнице, трое мальчишек на пару лет старше соревновались в подтягиваниях на турниках. На лавочке около детской площадки скучали две подружки лет пятнадцати. Сегодня был выходной, так что учебы у детей явно не предполагалось.

На первый взгляд, все выглядело вполне прилично.

Машины мы оставили на стоянке рядом с приютом, охрана проводила нас до входа на территорию, но внутрь вошли только мы втроем. Не стоит пугать детей вооруженной толпой.

У ворот нас встретила заведующая приютом. Строгая сухощавая женщина лет сорока была одета в летние белые брюки и синюю рубашку с короткими рукавами. На ней не было ни косметики, ни украшений, а на лице проступала усталость.

— Добрый день, господин Дамар, — приветственно кивнула она и посмотрела на самого старшего из нас.

Хетта слегка улыбнулся и едва заметно кивнул на меня.

— Господин Дамар? — удивилась женщина.

— Приветствую, уважаемая, — улыбнулся ей я.

— Меня зовут Дарая Жачи, — представилась она.

— Очень приятно, Виктор Дамар, глава свободного рода Дамар, — кивнул ей в ответ я. — Это моя невеста Валери Болари, вольная аристократка, и мой мастер-хозяйственник, Рамон Хетта.

Оглядев нас с заметным сомнением, управляющая тем не менее вежливо обменялась со всеми приветствиями и пригласила нас на прогулку по территории приюта.

При ближайшем рассмотрении было видно, что живут они небогато.

Одежда у малышей в песочнице была чистая, но явно ношеная не только ими. Телефонов у старших девочек в руках не наблюдалось. Мальчишки на турниках и вовсе щеголяли в спортивных штанах с дырками на коленках. Правда, это исключение, похоже. По крайней мере, у одного из них через эти дырки проглядывали свежие ссадины.

Тем не менее, о нищете и разрухе речи тоже не шло.

Заведующая неторопливо шла и попутно рассказывала о приюте.

— Как у вас с обеспечением? — спросил я.

— Не голодаем, — сдержанно ответила она. — Империя заботится о детях. Правда, фрукты и сладости, например, младшие воспитанники видели только благодаря попечителю.

— А старшие?

— Начиная с четырнадцати лет большинство воспитанников работают. Многие тут же, в приюте. У нас почти весь персонал, кроме нескольких ключевых позиций, составляют наши воспитанники. На всех работы не хватает, но мы делим полную ставку на две по полдня, так мы имеем возможность трудоустроить больше воспитанников. Им тоже это подходит, у них остается время на учебу.

Я уважительно кивнул.

— А где они учатся? — спросил я.

— В общеобразовательной школе номер пятнадцать южного столичного округа. Она находится в квартале от нас. Туда ходят все наши воспитанники, кроме самых младших.

После того, как мы обошли территорию приюта, заведующая повела нас в здание.

Внутри все тоже оказалось относительно неплохо. Старый паркет, конечно, давно пора было освежить шлифовальной машинкой или просто заменить, стенам тоже не мешало бы обновить краску. Однако огромные окна сияли чистотой. На втором этаже парень и девушка лет семнадцати как раз домывали последнее окно. Еще двое дежурных помладше мыли полы.

Спросив их согласия, заведующая позволила нам заглянуть в их спальню.

Небольшая комната предназначалась для двоих. Там стояли две узкие кровати, старый письменный стол со стопками учебников и тетрадей и узкий шкаф-пенал в углу. На окне висели застиранные занавески, между кроватями лежат потертый, но чистый коврик. Простенько, но вполне приемлемо. У меня в учебке в прошлой жизни условия были куда хуже.

Когда мы вновь спустились на первый этаж, заведующая пригласила нас в свой кабинет. Валери попросилась погулять самостоятельно, Хетта поймал мой взгляд и сказал, что будет сопровождать мою невесту. Я их отпустил.

В кабинет заведующей мы направились вдвоем.

Не то чтобы у меня были к ней какие-то вопросы, требующие приватности, но посмотреть еще и на ее рабочее место было интересно. Да и послушать, что она сочтет нужным мне рассказать. Пока я явно не вызывал у нее энтузиазма как возможный новый попечитель, но держалась она вежливо, так что не стоит обижать человека.

Ее кабинет, к слову, оказался обставлен примерно такой же простой старой мебелью: массивный стол, старое скрипучее кресло для посетителей, потемневшие от времени стеллажи с бумагами. То есть на себя она казенные деньги не тратила.