Отражение (СИ) - Плотников Сергей Александрович

— Лока! [17] — возмущённо прокомментировал смуглокожий брюнет, недоверчиво ощупывая пострадавшую часть лица.

— Сам дурак! — не остался я в долгу, вскакивая на ноги. Хорошо хоть этот урод откинул меня не на полотно узкой дорожки, где всё и происходило, а на газон рядом. — Ми, где ты там?

— Я-а тут… — наконец-то я почувствовал присутствие суккубы рядом. Получивший по носу тип, высокий и худощавый парень в джинсах и вырвиглазно-зелёной футболке, похоже, уже не собирался переходить к более близкому знакомству, озаботившись состоянием своего здоровья. Нос его, кстати, остался цел и только слегка покраснел, хотя я вроде бы бил не сдерживаясь. Ч-чёрт, аж потряхивает от только что пережитого…

— Что случилось? — оппонент закончил со своей физией, и теперь разглядывал меня-Ми, но не злобно, а скорее недоуменно.

— Мы с Куро-тян шли завтракать, а он — навстречу, радостный, весёлый… Я поздоровалась — у меня тоже хорошо на душе… было… а он вдруг как подскочил, и… и… схватил за руку!

— Ясно, — я мельком оглянулся и нашёл взглядом Куроцуки, застывшую в двух шагах позади в своей фирменной неподвижности.

— Хей, чика… [18] — нерешительно, как мне показалось, позвал смуглый, после чего разразился длинной тирадой, которую мне наконец-то синхронно перевела Мирен: — На всякий случай, если я сделал что-то не то, ты извини…

— Не то? — я осекся, сообразив, что отвечаю по-русски, и Ми, без слов меня поняв, «вышла» вперёд. — Ты всех при первом знакомстве пытаешься облапать, что ли?

— Откуда ж я знал, что ты меня не знаешь, а? — в ощущениях суккубы от собеседника раскатилась волна возмущения, приправленная лёгким смущением. — Ты так радостно ко мне кинулась, говоришь на нормальном языке, я уж думал — родственница, у тети Фернандес как раз двоюродная сестра белобрысая, как ты! Ну я и подумал — мир маленький, вот, встретились… Мы всегда обнимаемся при встрече.

— Идиот, — совершенно самостоятельно припечатала Ми, выпуская вместе с воздухом нервное напряжение: теперь уже стало окончательно ясно, что произошло обычное недоразумение.

— Сама дура! — с достоинством (и немалым облегчением тоже) откликнулся парень. — Ещё и драться зачем-то полезла, хоть и не умеешь нифига…

— Да я!.. — мне пришлось заставить Ми замолчать — про шарм, тем более, про работающий шарм, упоминать явно не стоило.

— …Хотя спасибо, что хоть не по яйцам, — уже тише пробубнил собеседник, опять щупая нос. — Надеюсь, мы с тобой в один класс не попадём. Кстати, там с твоей подружкой всё хорошо?

— Нанао-тян! — развернулась на каблуке Ми.

— Я здесь, — бесцветным голосом отозвалась японка. На контрастно-бледном в обрамлении чёрных волос лице двигались только губы — не самое приятное зрелище.

— Говорит — значит, всё хорошо, — скорее сам для себя заключил любитель футболок ядовитой цветовой гаммы, сойдя с дорожки, по дуге по газону обошел Мирен и Куроцуки. — Ну… Наверное мы ещё увидимся, ага? Меня Фабио Клабель зовут.

— Мирен Родика, — в спину припустившему прочь парню сообщила моя партнёрша. — Ку… Нанао-тян, с тобой всё в порядке?!

— Недостойная дщерь Куроцуки просит прощения: растеряна была и связана клятвой, — непонятно с чего перешла на какой-то полупонятный даже суккубе диалект японского девушка. — Недостойная Куроцуки просит простить и принять её мольбы о наставлении: что делать, если подобное свершаться начнёт вновь?

— А? — основательно выбитая из колеи произошедшим Ми даже не сразу поняла, что от неё хотят. — Я не… То есть… Ну… Бежать к ближайшему преподавателю и просить о помощи… Наверное.

— Благодарю за совет, — механически поклонилась японка… и «отмерла», опять выпустив эмоции (вполне спокойные, кстати) и мелкую моторику тела. — Пойдём дальше?

— Пойдём… — согласилась суккуба, и я позволил себе «очнуться» в собственном теле. Тяжело дышащем, и мокром от холодного пота с ног до головы. М-мать…

21

— Прости пожалуйста! Я — дура! Я такая жалкая…

— Ми, прекрати уже, — пришлось оторваться от конспекта, виртуально прижимая к себе основательно расклеившуюся девушку, — ты ни в чём не виновата, и я уж точно не обижаюсь на тебя. Ты — красивая девушка, стоит тебе улыбнуться приветливо, и у парней начинают мозги течь…

…Ага, особенно если улыбку приправить волной инстинктивного «шарма». Но вот это я точно своей партнёрше не скажу.

— Я просто сказала ему «о, здравствуй, ты тоже в этой школе учишься», а он… он… Хотела быть дружелюбной!

Ну да, и горячий испанский парень, естественно, «воспринял на свой счёт». Мачо грёбаный…

— Зато ты теперь знаешь, что настолько «дружелюбной» быть не надо. Я, если помнишь, тоже раньше часто ошибался… Да и теперь тоже. А ты просто не привыкла быть собой… Пока не привыкла.

— К-как мне теперь на улицу в-выходить?

— Как и раньше, любимая! Просто не показывай своей приязни незнакомым лю… существам, и всё. А я, если что, по-прежнему всегда рядом и буду готов помочь. В этот раз ты же прекрасно справилась, и без подготовки.

— Д-да?

— Ты ещё сомневаешься?

— Т-теперь не-ет…

И слёзы. Пришлось на лекцию окончательно забить.

Суккубу мне успокоить удалось, и заставить лечь спать пораньше — тоже: утро вечера мудренее. И, ту половину дня, пока она бодрствовала, удалось скрывать собственное, отнюдь не радостное состояние. Чёрт! Ведь по самому краю прошли! Ещё бы чуть-чуть, и… Самое хреновое — ситуация, пусть не именно такая, имеет все шансы повториться в будущем — и неоднократно. И поделать с этим ничего нельзя в принципе, разве что просто быть готовым… Ко всему, блин! И самое хреновое — мне в школу Миры в собственном теле никак не попасть. Проклятье, начинаю понимать, что Ми чувствовала, когда я в очередной раз попадал в сложную ситуацию с экстернатом, или ещё с чем… Помучавшись пару часов мрачными мыслями, я в итоге просто махнул рукой на переживания: изменить-то сейчас ничего было нельзя. И никаких прорывных идей, чтобы кардинально улучшить ситуацию, тоже как-то не появилось. Ну, кроме очевидного, что мне самому стоит засыпать как можно раньше — во избежание накопления хронической усталости от экстремально-ранних пробуждений…

М-да. Прошёл следующий день, потом ещё один и ещё — и… ничего из того, что я себе успел надумать после событий понедельника, не происходило. Ми каждый день, сначала с лёгкой опаской, а потом уже и совершенно свободно ходила по холду школы — на завтрак, обед и ужин, и просто погулять с Куроцуки. Мои благие намерения о здоровом и крепком сне начиная уже с раннего вечера вторника напрочь разбились о студенческий быт. Я всё-таки подписался на должность старосты официально, и понеслось: за период «безвластия» накопилась, как выяснилось, куча дел, от потерянных студенческих карт и до организации доступа к многочисленным учебным материалам от разных кафедр («Вот тебе флешка, дальше сам разбирайся. И флешку верни!»).

Академия «Карасу Тенгу» постепенно наполнялась учениками — в столовой Нанао и Ми стали встречать всё больше народу, да и шляющиеся по территории молодые парни и девушки кем ещё могли быть? Но, помня обстоятельства знакомства с Клавелем, подруги как-то не горели желанием самостоятельно заговаривать с кем-то ещё. Что интересно, у встречных также не возникало таких желаний: на броскую внешность суккубы встречные реагировали (что доносили их эмоции), но вот желание пообщаться никто не изъявил. Кстати, о внешности.

Родика-младшая, как и Куроцуки, со вторника «обкатывала» выданную форму: одно из немногих явных наследий японского «происхождения» старшей школы. По школьным правилам, кстати, форменная одежда была обязательна к ношению в будние дни с утра до вечера (кроме собственного жилого блока, разумеется), а не только на время занятий, и, цитирую, «разрешена в выходные и каникулы». Конкретно для девушек форма состояла из белоснежной рубашки с длинным рукавом, ленты к рубашке (завязывалась на манер шейного платка, не обязательна к ношению), жилета, пиджака (к ношению не обязателен), юбки «в складочку» примерно до колена (индивидуальная подгонка по длине под каждого ученика) и даже туфель. Всё сшито из качественного материала, основных элементов выдано по три пары (можно подогнать в ателье под разные параметры, например, «поиграть» длиной подола — причём число раз обращения к портным не лимитировано) — ну как можно было устоять и не начать носить сразу? И заодно не понадоедать портным — раз уж сами разрешили?