Обратное течение (СИ) - Рудин Алекс

— Игорь Владимирович, у меня к вам очень необычный вопрос. Вы могли бы построить Храм Путей?

На мгновение дед замолчал. Потом осторожно спросил:

— Что ты имеешь в виду?

— Храм Путей возникает только раз в году, — объяснил я. — Как раз к моменту церемонии выпуска из магических училищ. А могли бы вы построить его вне расписания? За счет средств нашего рода?

— В принципе, это возможно, — задумчиво ответил дед. — Но зачем? Это большие расходы на накопители магической энергии. Да и разрешение придется получать лично у его величества. А в чем выгода такого поступка?

— Думаю, некоторая выгода может быть, — сказал я. — Можно собрать по Империи молодых магов, из тех, кому не хватает денег на церемонию. Приняв Путь, они могут быть полезны нашему роду.

— Допустим, — осторожно согласился дед. — А почему ты этого хочешь?

— У меня есть знакомый маг, которому нужно как можно скорее принять свой Путь, — честно ответил я.

— Та самая девушка, которая несколько дней жила у тебя в доме? Елизавета Федоровна, кажется?

— Да. Кстати, ее дар позволяет в некоторой степени управлять временем. А вы, кажется, искали мага с такой способностью.

— Вот как? — удивился дед. — Это сильный довод, признаю. Саша, я обещаю тебе подумать и дать ответ, как можно скорее. Ты же понимаешь, что такое большое дело касается всего рода. И в любом случае, организация такой церемонии — непростое дело, это потребует времени. Но ты прав, кое-какую выгоду для нас я в этом вижу. В общем, я пришлю тебе зов.

— Спасибо, Игорь Владимирович, — ответил я.

Завершив разговор с дедом, я откинулся на спинку кресла и задумчиво посмотрел в потолок.

— Что скажешь? — спросил я дом.

Разумеется, дом промолчал. Но по моему телу прокатилась теплая и ласковая волна.

— Вот, и я так думаю, — улыбнулся я.

Ровно в десять часов утра черный мобиль Зотова остановился возле калитки моего сада.

— Придется поторопиться, Александр Васильевич, — сказал начальник Тайной службы. — Граф Мясоедов ждет нас через полчаса.

Он тронул мобиль с места и спросил, глядя на дорогу:

— Вам удалось что-нибудь узнать про этот магический ритуал?

— Нет, — ответил я. — В Незримой библиотеке я не нашел о нем ни слова.

— Странно, — заметил Зотов. — Может быть, никакого ритуала и нет?

— Есть, — упрямо ответил я. — Об этом мне говорит мой магический дар.

— Ну, хорошо, — согласился Никита Михайлович. — Это веский аргумент, признаю. Но вы хотя бы приблизительно представляете себе цель этого ритуала?

— Ни в малейшей степени. Я добросовестно прочитал все, что есть о ритуалах. Я теперь могу вызвать дождь или ветер, изгнать крыс и приручить дракона. Но зачем нужно убивать девушек на мосту, я не имею никакого понятия.

— Приручить дракона? — усмехнулся Зотов. — Это может пригодиться.

Он свернул с Главного проспекта на набережную Косого канала. Здесь, в респектабельном квартале города стоял особняк графа Мясоедова.

— Ничего себе! — пораженно сказал я, глядя на роскошный дом.

Особняк Мясоедова был выкрашен в красный цвет. А еще над ним поднималась круглая башенка с остроконечной крышей. Над крышей крутился жестяной флюгер в виде феникса с длинным и пышным хвостом.

Разумеется, башня тоже была красной.

— Помните, я спрашивал вас про красную башню? — сказал я Зотову. — Полюбуйтесь!

— Это ничего не доказывает, — покачал головой Никита Михайлович.

— Я прошу вас позволить мне вести разговор с графом Мясоедовым, — твердо сказал я.

Зотов удивленно покосился на меня:

— Вы не доверяете моим навыкам? Как вы это себе представляете?

— Это важно, — упрямо сказал я. — Мне удалось узнать о ритуалах кое-что еще. Есть большая вероятность, что начатый однажды ритуал необходимо закончить за определенное время. И это время уходит. Что это означает?

— Что убийца нервничает? — предположил Зотов.

— Вот именно, — кивнул я.

— Это если ваша версия про ритуал не ошибочна, — заметил Никита Михайлович, останавливая мобиль у ворот графского особняка. — Хорошо, попробуйте.

Охрана глядела на нас хмуро, но пропустила без единого слова.

Граф Николай Дмитриевич Мясоедов не доверил встречу своему дворецкому и лично вышел на крыльцо.

Высокий и широкоплечий, он приветливо улыбался. Но за этой дружелюбной улыбкой чувствовалась нервозность.

— Доброе утро, господа! — приветствовал он нас, слегка наклонив голову.

Графу было около сорока, и он уже начал седеть. Манерам его обучили безукоризненно. Но за вежливым обращением чувствовался твердый характер.

— Никита Михайлович, прошу, — густым баритоном сказал Мясоедов. — Александр Васильевич!

Граф взглянул на меня с легким прищуром.

— Не подумайте, что я обижен на вас за то, что вы приютили господина Изюмова, — улыбнулся он. — Поверьте, в свое время я немало пострадал от него. Но должен заметить, что с вашей стороны это не самый дружелюбный поступок.

— Изюмов бродил по улице, без еды и крыши над головой, — заметил я. — Как можно было ему не помочь?

— Милосердие — хорошее качество, — еще шире улыбнулся граф. — Что ж, прошу!

Он пригласил нас в просторный холл, а оттуда по широкой лестнице из красного мрамора мы поднялись в кабинет графа.

— Не стесняйтесь!

Мясоедов широким жестом указал на удобные кресла, обитые темно-зеленым бархатом. — Слушаю вас.

— Мы расследуем череду убийств, — сказал я. — И нам нужна ваша помощь.

Мясоедов удивленно посмотрел на меня. Кажется, он недоумевал, почему именно я веду разговор.

— Я готов помочь, — кивнул он. — Но чем?

— У нас есть несколько вопросов, — вежливо улыбнулся я. — И мы будем благодарны, если вы подробно ответите на них.

— Не хочу показаться невежливым, — снова прищурился граф. — Но в каком качестве выступаете вы, Александр Васильевич?

— Господин Воронцов является официальным консультантом Тайной службы, — вмешался Никита Михайлович. — Его дар Тайновидца бывает нам очень полезен.

— Да, я наслышан о вашем даре, — кивнул Мясоедов.

Он откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе.

— Что ж, задавайте ваши вопросы.

— Одной из пострадавших является Елизавета Федоровна Молчанова, — сказал я. — Вы с ней знакомы?

— Знаком, и даже лично, — кивнул Мясоедов. — Елизавета Федоровна написала про меня замечательную статью. Очень острую, надо сказать. Юная девушка так смело упрекала меня в бессердечии и жестокости, что я чуть не раскаялся.

Теперь в тоне Мясоедова явно слышалась насмешка. Но и нервозность не исчезла. Своим шутливым тоном граф старался ее замаскировать.

— Значит, на Елизавету Федоровну тоже напали? — продолжал он. — И что же она? Погибла?

— Елизавета Федоровна жива, — ответил я. — Но две другие девушки мертвы.

— Какая жалость, — чуть преувеличенно воскликнул Мясоедов.

— Вы сказали, что лично знакомы с Елизаветой Федоровной, — напомнил я. — А при каких обстоятельствах вы познакомились?

— Так она приходила ко мне, — сказал Мясоедов. — Редактор отказался печатать ее статью, и она пришла сюда. Надеялась меня пристыдить.

— Ей удалось? — в тон Мясоедову спросил я.

— Я дружелюбный человек, Александр Васильевич, — усмехнулся Мясоедов. — Но дело есть дело. А моему делу эта статья могла повредить.

— Поэтому вы надавили на редактора «Магических сплетен»?

— Он и сам не дурак, — рассмеялся граф, показывая крупные зубы. — Он-то первый и сообщил мне про статью.

— И больше вы с Елизаветой Федоровной не виделись? — спросил я.

— Нет, — покачал головой Мясоедов.

Мой магический дар чутко коснулся ребер. Граф Мясоедов врал.

— А с другими убитыми девушками вы знакомы?

— Откуда я знаю? Вы даже не назвали мне их имена.

И снова он соврал. Но поймать его на лжи я не мог — магическое предчувствие доказательством не является.