Борода из ваты – пули из серебра. Том 1 (СИ) - Северный Михаил

— Ммм, yyy? — они остановились у колодца и мертвец дал знак Фоме бросить нечистого, а потом сам потащил его.

— Что ты дела…

По жизни слабый, худой и насквозь пропитый человечек-ничтожество после смерти поразил соседа. Он подтащил деда к колодцу, посадил его спиной к стеночке, выдохнул и резким движением поднял тело и швырнул в деревянную пасть колодца, так что только ноги мелькнули. Пяткой дед на мгновение зацепился за край, будто пытаясь удержаться, и, сорвавшись, улетел вниз.

Фома наблюдал за этим забыв про усталость и забыв закрыть распахнутый в удивлении рот. Он так и стоял, пытаясь осмыслить, когда мертвец обернулся. Сначала он поставил ружье у колодца, посмотрел вниз, в глубину и сильно перегнулся через край, так что захотелось схватить его за ноги и перекинуть, чтобы полетел Женька за своим новым хозяином. Но слишком большое расстояние и усталость пугали — не успеть и не справиться. А потом мертвец обернулся.

— Ты, — он показывал на жерло колодца, напоминавшую вечно голодную пасть, — ты.

— Не, — сказал Фома и сделал шаг назад, — Ни уя. Я туда не прыгну.

— Ты, — прорычал мертвец и глаза у него ещё больше почернели. Сжатым кулаком он тыкал в колодец, а другой рукой неловко манил к себе будущую жертву.

— Нет. Нифига.

Мертвец отклеился от колодца и шагнул к нему. Он шел неуверенно, покачиваясь и спотыкаясь и полосы разрезов на груди пульсировали в такт ходьбе.

— Нет! — крикнул Фома и принял боевую стойку готовясь к последнему бою за свою жизнь. За себя и за Галку. — Нет! Давай сначала ты!

Такие хитрости прокатывают только в сказках. Мертвец ускорился до сверхзвуковой скорости, метнулся чёрной молнией и Фома успел почувствовать удар в грудь, такой сильный, что он взлетел и как только обе ноги оторвались от земли милосердно потерял сознание.

Потом его тащили за ноги и он видел светлое небо над головой: проплывало огромное белое облако, похожее на огромный комок ваты из аптеки, протянулась полоска от высоко летящего самолета, а он, оставляя головой колею в мокрой земле, ехал туда, куда его тащили.

Колодец был настоящий, он чувствовал его запах, ощутил спиной твердость камня когда мертвец посадил его на край. Когда он наклонился ближе и подхватил его под руки тесно прижавшись к Фоме у того даже не было сил оттолкнуть гнилушку. Хотя бы плюнуть напоследок, побыть героем в последнюю секунду жизни, не сдохнуть как покорная овца, но на это тоже не было сил.

— Да, — проблеял мертвец и его морда сменилась на ясное чистое небо без облачка, еще рывок и он увидел склизкую мокрую каменную облицовку колодца покрытую зеленью, а потом черное зеркало воды вдалеке. В ней отражалась луна и когда засвистел ветер в ушах — она приблизилась.

2.

Что-то не так. Он почувствовал это спиной, всеми жилками. Мурашки провели боевую вылазку начиная с шеи и заканчивая задницей. Он отпустил человека вниз и обернулся. Обернулся резко, очень быстро и неожиданно. Никого не было около колодца, никто не вышел на поляну и не видно силуэтов за деревьями и дальше. Снеговик всмотрелся вдаль, медленно, как луч маяка, поворачивал голову и пытался уловить малейшее движение, хоть что-то чуждое этому участку. Никого. Они или очень хорошо прячутся, или инстинкт снеговика его подвёл. Он прикрыл глаза и глубоко вдохнул, перебирая запахи. Его нюх обострился сейчас, и запахи читать как по нотам оказалось очень интересно. Углубится он в тему потом, а сейчас нужно только быстро перебрать пачку запахов. Мокрая кора, чернозём под грязным снегом, плавающий в луже сигаретный окурок двухдневной закваски, шлейф остался после пробежавшей псины, воняло мочой, мокрой шерстью, калом и кровью на лапе. Запах масляной лужи впитавшейся в дорогу, запах мочи уже человеческой, запах гриба, выглядывающего из-под снега. Разные ароматы от приятного до омерзительного, но ничего подозрительного. Не слышно одеколона, пота, пороха, забитого в гильзы, дыма от сигарет, запаха человеческого страха, кожи сапогов — ничего. Здесь никого не было, но снеговик не мог отогнать ощущение. Оно не давало ему нырнуть за шефом, не убедившись в его безопасности.

«РРРммг», — выдавил он злобно и положил ладонь на землю. Прислушался к ощущениям, к вибрации. Почувствовал десяток дождевых червей мягко копошащихся у поверхности, почувствовал роющего нору крота, почувствовал дыхание впавших в спячку ос и резкие вибрации от лап бегущей собаки. Ничего тяжёлого. Ничего похожего на человеческие шаги или гусеницы вездеходов.

Выпрямился и помолчал немного, постоял оглядываясь. Медленно, скрипя конечностями как несмазанный робот повернулся, взялся двумя руками за край колодца и прыгнул головой вниз.

— Ох!

— Тише ты.

— Видел, ну ты видел?

Если бы он сделал фальшивый рывок, как и намеревался, то услышал бы. Но Мертвый ангел Женька полетел вниз ласточкой, как в детстве ныряли в озеро с крутого берега. Две руки вперёд и погнали разрезать водную гладь, рискуя свернуть шею, но никто не пострадал ни разу. Полет продлился мгновение, но счастливый мертвец летел вечность счастливо наблюдая улетавшие прочь годы счастливые годы детства. Потом он бесшумно «вошел» в воду.

3.

Колодец торчал одиноким обрубленным пальцем посреди поляны. Если бы он был живой, то услышал бы голоса, но он был всего лишь каменной постройкой, местом входа Мороза в его жилище.

Мыльный пузырь укрытия ещё светился полукругом над ним, но уже тускнел и заметить его могли только профессионалы. А они здесь были. Они наблюдали, они ждали.

4.

Фома очнулся обнимая чье-то тёплое тело. Ему снилась Галка, её пышные дыни, тёплая постель и запах шампуня. Он хрюкнул от удовольствия еще не до конца проснувшись и испуганно замолк — Галка по утрам злая как стая голодных волков и разбудив её он оказывается голым и беззащитным на поле боя посреди двух готовящихся к штурму армий — немцы против русских. Брр. Врагу не пожелаешь Галку разбудить. Вот только почему он одетый, обнимает её и почему она его еще не выкинула из постели за такие фокусы? Неужто нажрался вчера?

Фома пошевелился и руку с груди убрал. Принюхался. Это не запах его дома, и значит это не Галка. А ещё это не женская грудь!

«Фуу!» Слабость как рукой сняло. Фома скатился с мягкого теплого тела и отполз в сторону. Ноги не слушались, приходилось тащить себя на руках, но не секундой больше лежать на лысом мужике он не собирался. Теперь он вспомнил где находится, вспомнил свой полет на встречу смертельной глади воды и вспомнил где находится: одно из двух он или на том свете или на хате у Деда Мороза.

А вот это уже интересно. Лысый мертвым тюком лежал перед ним, неестественно скорчившись. «Надеюсь ты сломал себе шею», — подумал с надеждой Фома и осторожно огляделся. Сначала посмотрел вниз, со страхом ожидая, что сидит на широкой сковородке, но он сидел на обычном дощатом полу. Никто не подкидывал дровишек в костер, никто не поджигал ветки. Обычный пол, обычный дом и не тянет паленым. «По крайней мере это не ад, а в рай я вряд ли попаду. Значит жив. Всё ещё жив».

Фома улыбнулся. Летел в колодец — попал в сказочный домик. Это Лежбище. Это же то самое место. Это чёртов клад.

Несмотря на то, что они рухнули глубоко под землю (под воду, дурак) здесь было светло. Окна не было, что немного пугало, но картина на стене заменяла его. На картине изображено снежное поле и маленькая фигурка на нем. Фоме показалось, что она двигалась, как по телевизору. Потряс головой, нет, показалось.

Дед лежал в чём-то на подобии прихожей. Маленькое, очень узкое, полукруглое темное помещение. Сверху свисают веревочные лестницы. Мертвец не додумался спуститься по-человечески? Обязательно нужно было так сюда входить? Хотя чего возьмешь от безмозглого.

Дальше стол упирается в кровать, под столом разбитые осколки тарелок, разбитый самовар (что тут случилось?), справа высокая печь, а около нее (сюрприз!)стоит красивейший посох бело-синего цвета. «Сколько кредитов за него дадут?» — подумал Фома и встал, забыв про усталость и боль. Он даже не слышал, как сзади вспыхнуло и что-то то свалилось на пол. Он шел к посоху и уже почти взял его, когда холодная рука легла на плечо и с силой сжала.