Между добром и злом. 3 том (СИ) - Кири Кирико

— И клыки смерти, их там много?

— Достаточно…

История Кондрата пришлась к месту. Не было людей, которым не было бы интересно послушать о загадочном и жутком месте. Даже Рай и Феликс при своих материалистических взглядах на реальность с интересом слушали его, пусть Кондрат им уже рассказывал о том месте. Удивительно, что Кондрат открыл в себе достаточно хорошего рассказчика.

Он не замечал, как, рассказывая о том месте, упоминал о каких-либо фактах из своего мира, тем самым иногда рассказывая истории, которые слышал сам ещё жителем совершенно другой вселенной. Как например про один жуткий перевал или истории исчезновения людей на севере, когда те просто будто растворялись в воздухе.

Иначе говоря, вечер прошёл неплохо. Ничто не объединяет так, как хорошая добротная, пусть и жуткая история за кружкой горячего чая, когда за стенами без устали воет ветер и всё заметено снегом. Не хватало лишь подоконника, чтобы сесть с тёплым пледом напротив окна и наблюдать за снегопадом.

Хотя одному богу известно, что именно можно было увидеть в буре, которая несла с собой лишь смерть.

Первым на очереди был Кондрат. Шутливо Феликс попросил его больше не выглядывать в окно, чтобы не увидеть там кого-нибудь ещё. Для него и Кондрата это было шуткой, однако Нутико, которая застилала себе место подальше от мужчин, обернулась и нахмурилась. Уже когда остальные легли, приглушив огонь и оставив Кондрата караулить, она подошла к нему.

— Что он имел ввиду под тем, чтобы ты больше никого не увидел.

— Да так, мелочи, — отмахнулся Кондрат. — Ложись спать. Тебе тоже дежурить.

— Нет, я хочу знать, ­ настойчиво произнесла она.

Он вздохнул. Молодая и упрямая. Однако Кондрат не видел смысла тут спорить и препираться, когда можно просто рассказать.

— Когда мы остановились в деревне Уюг, я стоял в карауле первым. Сидел, слушал, смотрел в окно. И отвлёкся на несколько секунд. А когда обернулся увидел силуэт человека в окне.

— Какой?

— Обычный. Мужчины. Мне просто показалось, потому что налетел ветер, и он тут же исчез. Такое иногда привидится, — попытался успокоить её Кондрат беззаботным голосом.

— Не к добру видеть мёртвых в буре, — негромко произнесла Нутико.

Да если отталкиваться от этой логики, тут в принципе находиться не к добру. Вроде бы огромный север, а здесь то люди пропадают, то мёртвые нападают, а иногда пытается сожрать стадо оленей. Он, конечно, любит загадки, но здесь какой-то перебор. Он ещё не свихнулся здесь лишь потому, что подходил ко всему с научной точки зрения, пытаясь объяснить всё логичными доводами. Даже те «зомби» могут быть заражены каким-нибудь грибком в мозгу, который заставляет их искать других.

Тем не менее окон в юрте не было, и Кондрат мог быть спокоен по поводу того, что может увидеть ещё одного призрака.

Его смена прошла, настала очередь Рая, которого сменить должна была Нутико. Сдав свой пост, Кондрат сразу лёг и тут же провалился в сон, словно рубильником вырубили свет. Ему не снилось ничего, лишь темнота, спокойная и умиротворяющая Он настолько быстро и сильно уснул, что не услышал, как Рая сменила Нутико, хотя мог похвастаться чутким сном. И он бы так и спал, если бы не одно «но»…

Он захотел в туалет.

Захотел из-за холода, от которого не спасал даже спальник из толстой кожи, обшитый внутри мехом, словно внутри юрты стало холоднее, чем на улице. Медленно просыпаясь, Кондрат чувствовал, как холодный воздух обжигает кожу, как пробирается под одежду, пронизывая тело и заставляя его содрогаться мелкой дрожью.

Он попытался открыть глаза и не смог этого сделать. Ресницы слиплись из-за инея, и ему пришлось помогать себе руками.

То ли из-за предчувствия чего-то нехорошего, то ли из-за дикого холода, но Кондрат сразу пришёл в себя, так же быстро, как и провалился в сон. Он резко сел, потянувшись за пистолетом, но внутри юрты было пусто. Воздух искрился, будто наполненный серебристой пылью, костёр не горел, и всё вокруг было покрыто инеем. Рядом его товарищи, завернувшись в спальники в попытке спрятаться от холода, мирно спали, не смотря на собачий холод.

Но не было Нутико.

— Эй, просыпайтесь, — он начал расталкивать товарищей. — У нас проблемы, вставайте. Подъём!

Но они не просыпались. Лежали в своих мешках и не подавали признаков жизни, кроме дыхания, которое вырывало облачками пара. Будто впали в что-то похожее на летаргический сон, приобретя синюшный оттенок из-за холода.

Когда Кондрат вылез из своего мешка, не мог сдержать стучащих зубов, которые выбивали очень быстрый ритм. Тело то и дело содрогалось от холода. Холод в юрте обжигал. И первым делом он бросился к костру. Упал перед ним на колени и начал разжигать, не экономя на растопке.

Огонь разгорался откровенно плохо. Он то и дело пытался потухнуть, словно растопка промёрзла настолько, что даже пламя не могло заняться им нормально. Как будто сам воздух пытался затушить единственный источник тепла в округе. И Кондрат не стал мудрствовать — он схватил лампу и плеснул масла прямо из неё, наконец заставив огонь разгореться. Свет сразу охватил юрту, заставляя отступить холод, который нехотя и верно отступал от пламени.

Кондрат предпринял ещё одну попытку разбудить товарищей, однако успеха не добился. Его взгляд обратился к выходу.

Нутико пропала.

Несомненно, она ушла в пургу, но как давно? Судя по тому, что костёр затух и юрта вся выстудилась, прошло достаточно много времени. Но с другой стороны, если она настолько сильно промёрзла, то они бы тоже не проснулись. Он бы не проснулся. Скорее выглядит так, будто в юрте внезапно упала температура.

Кондрат бросился к выходу и выглянул на улицу. Там продолжала бушевать стихия, но даже с ней он видел следы, уходящие в снежную тьму, которые очень быстро заметало. Судя по ним, Нутико ушла буквально несколько минут назад. Что бы не произошло, что бы не заставило резко опуститься температуру, она ушла совсем недавно, и у него были все шансы нагнать её до того, как девушка потеряется навсегда.

Кондрат вспомнил свою жизнь в армии, одевшись так быстро, что позавидовали бы многие молодые. Он выскочил на улицу, не забыв прихватить с собой оружие и масляную лампу, устремившись по следам вперёд.

Это был глупый и опрометчивый поступок. Заблудиться вот так в буре следом за девушкой, это раз плюнуть, однако Кондрат надеялся, что Нутико не ушла далеко, и они успеют вернуться обратно по собственным следам. Держался за эту мысль, уверяя себя, что если не нагонит её сразу, то вернётся обратно, отдав непогоде девушку.

На мгновение он остановился около саней, намереваясь захватить с собой собаку, но те в ужасе сбились в кучу, повизгивая и глядя на бурю, которая будто разинула пасть, чтобы их проглотить.

Или ему кажется…

Как бы то ни было, Кондрат бросился вперёд, захватив с саней верёвку на всякий случай.

Выживет ли девушка, выживет ли он сам, решало только время. Как далеко Нутико ушла, как быстро она двигалось — от этого зависело, смогут ли они вернуться обратно по собственным следам.

И почему в тот момент, когда остальные уснули и не приходили в себя, он так просто очнулся? Хотя почему он спрашивает, ответ сейчас висел у него на груди под одеждой, оберегая владельца от воздействия из вне.

Кондрат бежал через бурю, прорываясь через ветер, который бил в лицо и словно пытался его остановить. Он проваливался в снег по колено, но упорно шагал вперёд несмотря на то, что снег пытался залепить ему обзор. И старался не смотреть по сторонам, так как боковым зрением замечал движение, замечал фигуры, прячущиеся в порывах ветра, их дрожащие очертания, которые наблюдали за ним. Что-то подсказывало, что нельзя им смотреть в глаза…

Всё больше и больше фигур кружилось вокруг него. Через вой ветра он мог слышать их шёпот, их призрачные голоса, мог видеть краем глаза их пугающе улыбчивые лица с пустыми холодными глазами цвета голубого неба. Он слетались на него, как мотыльки, почувствовав живое тепло. Или жизнь, которая ещё билась вокруг него…