Между добром и злом. 3 том (СИ) - Кири Кирико

В какой-то момент такая фигура возникла прямо перед ним, и Кондрат всё же поднял глаза, встретившись с ней взглядом.

Кондрат к своему удивлению узнал её. Мужчина в свитере, именно такого он видел тогда перед окном, случайно обернувшись. Его неясные очертания неожиданно приобрели чёткость, он будто стал материален, сплетённый из ветра и снега. И лицо, улыбка добрая и слегка безумная, человека, который заботой был готов тебя задушить.

Но страшнее всего были его глаза. Бездонные голубые глаза. Взглянув в них, Кондрат почувствовал прилив… любви и нежности? Какая мерзость… Эти чувства пытались проникнуть в его мозг, пытались вызвать у него какой-то эмоциональный отклик, симпатию или что-то такое, когда тебе хочется поверить человеку…

Кондрат ткнул в призрака лампой, не позволяя проникнуть глубже в мозг и тот просто растворился. Остальным призракам это не понравилось, но Кондрат почувствовал успокоение. Они пугали, это безусловно, они вызывали желание броситься прочь отсюда и начать верить в бога, но… они не были материальны и не могли причинить физический вред.

Так он думал, и так по факту было, если бы они не кружили и не закрывали обзор, мешая ему искать след.

Кондрат пообещал себе, что не отойдёт дальше, чем на три минуты пути, но прошло уже четыре, а он продолжал идти, прорываться через мглу. И его старания были вознаграждены, когда он увидел впереди фигуру. Одинокую фигуру, медленно идущую вперёд, как лунатик, покачивающуюся в разные стороны на ветру.

— Нутико! Нутико, стой!!!

Но Нутико его не слышала. Она брела вперёд с открытыми, но пустыми глазами. Кондрат бросился что есть сил за ней, несмотря на ветер, который бил ему в лицо, пытаясь остановить. Не смотря на призраков, которые кружили вокруг, приобретая пугающие и жуткие формы лица, всё меньше и меньше походя на людей.

— Нутико! — Кондрат схватил девушку, и развернул к себе лицом, но на него посмотрели пустые глаза. С тем же успехом она могла спать. — Очнись!

Пощёчина, вторая, третья, её ледяные щёки покраснели от ударов, но она не проснулась. Более того, пыталась пятиться дальше во мглу, продолжая идти по известному только ей пути. Кондрату даже стало интересно, куда именно девушка его выведет, однако сейчас было не время для экспериментов.

Вместо этого, он накинул ей на талию верёвку, сбил с ног и поволок прочь по собственным следам.

И казалось, что вьюга начинает отпускать их. И ветер больше не летел в лицо, и призраки остановились, но…

Обернувшись назад, Кондрат увидел действительно жуткое природное явление, заставившее его испугаться больше, чем тех призраков, что больше походили на человекоподобных вампиров. В их сторону двигалась ледяная стена. И стена не в переносном смысле этого слова. Именно что стена, синеватая, массивная, похожая на вату стена. Она ревела, ревела как зверь, накрывая собой всё, от самой земли до самого верха, насколько хватало глаз.

Будто то, что не смогло забрать обманом, теперь решило забрать силой. Кондрат бежал, высоко задирая ноги в то время, как Нутико продолжала вяло сопротивляться, служа якорем. Он бы мог её бросить, но Кондрат не для того полез в бурю, чтобы вернуться ни с чем.

Впереди показались очертания юрты. Он устремился к ним, взрывая перед собой снег с каждым шагом. Собаки лаяли, как обезумевшие. Отвязанные от саней, сейчас они разбегались, теряясь во мгле, чтобы попытаться избежать ужасной части. Какой именно, оставалось лишь гадать, однако Кондрат хорошо помнил замёрзших заживо животных, которых они нашли в деревне.

Нутико он буквально забросил во внутрь.

— Подъём! Быстрее! Подъём! — проорал он, но никто не проснулся.

Понимая, что остался здесь один, Кондрат пнул девушку, которая пыталась встать, и выскочил на улицу. Стена уже была близко. Температура падала. Он смотрел на это явление и едва подавлял желание побежать прочь. Вместо этого Кондрат устремился к саням, схватился за них и потащил за собой в юрту. Если это то, о чём он думает, то им нужна будет растопка, нужно будет очень много растопки, чтобы поддержать огонь и сохранить тепло.

Он успел заскочить в самый последний момент, закрыв за собой проход, когда это стена льда и холода настигла на них. Послышался треск, изморозь начала проникать из всех щелей, просачиваться прямо через стенки юрты. Воздух заискрился, и огонь, поддаваясь неведомой силе, начал затухать. И Кондрат понимал, что если он затухнет сейчас, то никаких потом уже не будет…

Глава 18

Не теряя больше ни секунды, Кондрат схватил какой-то ящик из саней, бросил на пол и начал ломать ногами, тут же отправляя обломки в костёр. Едва с ним было покончено, он переключился на остальные вещи. Одежда, ящики, припасы — всё, что могло гореть, шло в ход, пока сани полностью не опустели. Но и здесь Кондрат не остановился, ломая уже их и бросая в огонь.

Холод обступал со всех сторон, будто наблюдая за его попытками спастись. Он становился гуще, уже можно было увидеть эту искрящуюся синеву, которая куполом накрыла единственный источник света и тепла. Стены юрты покрывались слоем льда и изморози, уже сами источая мороз. Холод тянулся к людям, к сыщикам и девушке, что лежали лядом, пока Кондрат ломал сани, растапливая костёр всё сильнее и сильнее.

На мгновение огонь под этой всей растопкой совсем скрылся, и холод бросился вперёд, будто почувствовав победу над жизнью. Кондрат в полной мере ощутил его касание, когда кости начинает ломить от мороза, а сердце учащённо бьётся, пытаясь справиться с такой температурой, будто ты оказался в ледяной воде. Руки мгновенно онемели, и сознание поплыло куда-то прочь, когда Кондрат сделал последний штрих, бросив в костёр лампу. Та с весёлым звоном разбилась, выплёскивая масло, и огонь вспыхнул до самой крыши с новой силой.

За секунду, будто обжёгшись, холод отступил под ударившим во все стороны жаром. Мир вокруг перестал искриться, вернув живые тёплые оттенки, и Кондрат судорожно выдохнул, почувствовав, как мороз внутри его собственного тела сразу отступил.

Костёр получился на славу. Он горел ярко, давал много тепла, и стоять с ним было попросту невыносимо. В одежде ты мгновенно начинал обливаться потом, а стоило повернуться лицом, как кожу сразу начинало запекать жаром. Но едва ты делал шаг за его пределы, как тебя тут же сковывал мороз, доводя конечности до онемения.

Казалось, мороз ещё продолжал бороться, пытаясь подступиться к людям, что оказались в границах костра, однако эти попытки не увенчались успехом. Кондрат мог лишь наблюдать за тем, как лёд нарастает на стенах юрты, не в силах пробиться дальше.

Это случилось в деревне? Так погибли люди, которые попали под это странное явление? Услышали зов, как это случается при меряченье или, как называли здесь, ледяной психоз, и спокойно ушли в чём были навстречу буре, а потом ударил такой мороз, что всё остальное, включая животных погибло?

Похоже на правду, но вопрос оставался в том, что именно вызвало такой катаклизм. Природная стихия или злонамеренное использование какого-то артефакта? Возможно, будь сейчас Феликс в сознании, он смог бы ответить на этот вопрос, однако тот лежал в своём спальнике и мирно спал. Все мирно спали за исключением Кондрата, у которого есть ведьмин амулет…

То есть всё же не обычный катаклизм. И второе, о чём он должен был подумать сразу. Ведьма Лита говорила, что амулет блокирует магию вокруг себя в очень маленьком радиусе. Отталкиваясь от того, что он висит у него на шее, если Кондрат обнимет кого-нибудь, то тот тоже должен будет попасть под его действие, верно? Сейчас бы очень пригодились бы навыки Феликса, учитывая то, как настойчиво, даже несмотря на костёр, который уже начал потапливать лёд на стенках юрты, холод пытается пробиться.

Будто понимает, что упускает своих жертв…

Кондрат не услышал, почувствовал движение позади себя, обернувшись до того, как Нутико успела сделать даже шаг. Но это уже была не она. На него смотрели пустые, глаза, чьи зрачки, — не весь глаз, а именно зрачки, — светились ярким голубым светом зимней стужи. Пустое выражение лица резко контрастировало с вполне осознанными глазами. Она не была тем безмозглым зомби, что он видел, но и не была человеком в привычном понимании этого слова.