Личный аптекарь императора. Том 3 (СИ) - Золотарев Егор

Дом князя сильно отличался от особняка в Торжке, но всё равно выглядел солидно, хоть и находился далеко от центра города.

Нас уже ждали, поэтому экономка приготовила нам комнаты и накрыла на стол. Времени было достаточно, поэтому после сытного обеда я поехал встретиться с Леной.

— Саша, наконец-то ты приехал. Я так соскучилась, — девушка бросилась мне на шею.

Мы страстно поцеловались. Снова возникло ощущение, что весь мир куда-то пропал, и остались лишь мы одни.

— Надеюсь, ты останешься со мной хотя бы на несколько дней, — спросила она, когда мы взялись за руки и двинулись по парку.

— Не могу. Мы здесь с Савельевыми по делу. Завтра едем обратно.

— Это по поводу твоего отца?

— Да. Надо уже наконец разобраться с тем, что с ним сделали.

— Согласна. Я могу чем-нибудь помочь?

— А чем? — улыбнулся я, подтянул её за талию и крепко обнял.

— Ну-у, не знаю. Например, обеспечить защиту. Хочешь, я стану твоим телохранителем?

— Очень хочу. Думаю, лучше, чем ты, никто не сохранит моё тело.

Мы снова поцеловались, не обращая внимания на покашливающих старушек, проходящих мимо со своими собачками, и на строгих мадам, что-то бубнящих о правилах приличия и распущенной молодежи.

Через пару часов я вернулся к Савельевым, и мы вместе поехали в ресторан, где договорились встретиться с министром полиции — Константином Харитоновичем Белозеровым.

Администратор ресторана проводила нас в отдельное помещение, где дверь была закрыта от глаз других посетителей тяжелыми бархатными шторами.

В небольшой уютной комнате с овальным столом посередине и мягкими стульями нас уже ждал министр полиции. Это был мужчина среднего роста, крепкого телосложения и с голубыми глазами на загорелом лице.

— Славка, наконец-то свиделись! — он пошел к нам навстречу, распахнув объятия.

— Здравствуй, Костя. Рад тебя видеть, — ответил Владислав Андреевич, и они крепко обнялись.

Было видно, что они очень рады встрече. Затем министр переключился на Ваньку.

— Ну ты молодец! Уже выше отца вымахал. И куда они растут? Мои тоже две каланчи. Чтобы обнять меня, нагибаются… А вы кто? — он с интересом уставился на меня.

— Это Александр Филатов. Сын Димы, — пояснил Владислав Андреевич.

Лицо министра тут же изменилось. Он настороженно оглядел меня, затем молча пожал мне руку и обратился к князю.

— Ты сказал, что вы по делу.

— Да, так и есть. Саше удалось записать одно видео, и мы бы хотели тебе его показать.

— Прямо сейчас? — похоже, он совсем не хотел заниматься делами, а был настроен хорошо провести время в компании друзей.

— Можно сейчас. Но, если хочешь, можем заняться делом после ужина.

— Какой уж тут ужин, — сухо проговорил он и кивнул на стол. — Сядем. Поговорим.

Я понимал кардинальную смену его настроения. Один из членов опального рода встречается в неформальной обстановке с самим министром полиции. Злопыхатели могут перевернуть это на свой лад, чем испортят репутацию министра и заставят объясняться.

Мы сели за стол, и я включил на телефоне видео, на котором Юсупов подробно рассказывает о покушении на убийство.

Константин Харитонович просмотрел видео до конца и вернул мне телефон. За столом наступило тягостное молчание. Все ждали, что скажет Белозеров.

Через полминуты он тяжело вздохнул и посмотрел на меня.

— Откуда у тебя это видео?

— Сам записал.

— То есть ты вывел человека в лес, заковал в кандалы и заставил говорить? — уточнил он.

— Да, так и есть, — спокойно ответил я.

— Костя, по-моему, ты что-то не то говоришь, — вмешался князь Савельев. — Юсупов признался в покушении на Диму Филатова. И если бы ему не удалось спрятаться, то…

— Слава, не вмешивайся, — тон министра стал ледяным. — Прежде чем что-то делать, я должен продумать все риски. Похищение человека и пытки — это серьезное преступление. Ты же не хочешь, чтобы мы, кроме расследования по поводу покушения на Диму, еще и занимались его сыном, который, чтобы записать это видео, нарушил несколько очень серьезных статей уголовного кодекса?

Савельев сдержанно кивнул, видимо, осознав ситуацию, и больше не встревал в наш разговор.

— Ты был в маске? Тебя кто-нибудь сможет узнать?

— Нет, я не был в маске, но меня точно никто не узнает. Я позаботился об этом, — заверил его.

Министр внимательно посмотрел на меня и кивнул.

— Кто-нибудь пострадал?

— Нет, — твёрдо заверил я.

— Ты уверен, что Юсупов говорил правду?

— Абсолютно уверен. Он не мог солгать, об этом я тоже позаботился.

Белозеров вновь бросил на меня внимательный взгляд и обратился к князю:

— Хорошо, я постараюсь что-нибудь сделать, но ничего не обещаю. Если бы это были не Филатовы, то я бы без сомнения принял заявление и начал работу. Однако в этом случае я должен первым делом доложить о случившемся государю, а уж потом…

— Но почему? — возмутился Ваня. — Чем Филатовы хуже других?

— Они ничем не хуже, — осадил его министр, — но на особом положении, поэтому я не могу единолично принимать такие решения.

— Мы поняли, Костя, — сказал Владислав Андреевич. — Видео мы тебе перекинем и будем ждать вестей. Как бы то ни было — спасибо тебе за то, что не отправил нас далеко и надолго, — горько усмехнулся он.

— Да ну ты брось. Не надо благодарить. Я пока ничего не сделал… А теперь давайте что-нибудь закажем. Я сегодня даже не успел пообедать.

На следующий день Константин Харитонович, добившись срочной аудиенции у правителя, с замершим сердцем протянул императору телефон с видео, где стоящий на коленях Юсупов посреди темного леса рассказывал о плане устранения Дмитрия Филатова.

Его Императорское Величество внимательно посмотрел видео, задумчиво покусывая нижнюю губу, затем вернул телефон своему министру и проговорил:

— Константин Харитонович, а откуда у тебя эти показания?

— Вчера ко мне приезжал Александр Филатов. Именно он записал это видео, — признался он.

Белозеров решил не вмешивать в это дело своего друга Славу Савельева. В конце концов он был лишь посредником, и никакого отношения не имеет к этому делу.

— Александр Филатов? Кто это?

— Это сын Дмитрия. Он уже взрослый, девятнадцать лет.

— Ясно… А откуда ему это видео?

— Сказал, что сам снял.

— Юсупов… убит? — император приподнял одну бровь, взглянув на министра полиции.

— Нет. Я вчера уже связался с ним после разговора, и он рассказал о нападении на его поместье. Стенал, что его люди убиты, но после того, как я пригрозил, что заведу уголовное дело и начну разбирательства, умершие тут же воскресли, — ухмыльнулся министр.

— Ясно… Думаю, это видео поможет Демидову. Передай ему. Он уже занимается делом Филатовых.

У Константина Харитоновича похолодела спина. Получается, что глава тайной канцелярии ведёт расследование, а ему, министру полиции, об этом никто даже не намекнул! Не доверяют? А, может, он вообще в числе подозреваемых? Как бы то ни было, это видео очень даже кстати. Юсупов назвал все имена и обстоятельства.

— Понял, Ваше Величество. Могу идти?

— Да, иди… — кивнул он, но тут же окликнул министра. — Костя, сам-то ты что думаешь? Можно верить этим показаниям? Неужели Распутин, который мало того, что руководит Главным управлением имперского здравоохранения и также является советником, ещё и входит в мой ближний круг… Неужели он меня так подвёл?

— Ничего не могу сказать по этому поводу, — развёл руками Белозеров. — Если вы доверили это дело Демидову, то он обязательно во всём разберётся. Более дотошного и ответственного человека трудно найти.

— Это правда, — задумчиво кивнул император. — Ну ладно, иди.

Министр полиции поклонился, вышел из покоев государя и двинулся по длинному коридору императорского дворца, обдумывая дело Филатовых. Слухи о том, что к «падению» Филатовых руки приложили лекари, уже давно ходили, но не было никаких доказательств. Да и император нисколько не сомневался в лекарях, которых так возвысил и приблизил к себе.