Последний рубеж. Том 2 (СИ) - Фарг Вадим

— Люда, — выдохнул я, сдвигаясь, чтобы взглянуть ей в лицо. — Я не забыл. Должен рассказать, что было на стадионе. Ты спрашивала, что случилось… Я обещал.

Она приподнялась, лёгкая улыбка скользнула по губам, но взгляд стал серьёзным. Она поправила прядь, не торопясь прикрывать наготу, и села, обхватив себя руками.

— Я слушаю, — сказала она тихо, а в голосе прозвучало то самое доверие, что дороже любых слов.

Я сделал вдох, собираясь с мыслями.

— После боя с Хао… всё пошло не по плану. Он бросил меня в портал. Оказался в Преисподней — в месте, где всё, что ты боишься, становится реальностью. Там тьма не просто вокруг, она внутри. Демоны… они не похожи на тех, что в сказках. Они — твои мысли, страхи, прошлое. Они… живые, Люда. Они хотели свести меня с ума, раздавить, сделать своей игрушкой.

Я замолчал на миг, вспоминая холод, боль и тот голос в голове — чужой и родной. Люда не перебивала, только крепче прижалась, её пальцы легли на мою ладонь.

— Я видел Нэвермора — не ворона, а демона, распятого, ждущего, когда я отдам ему силу. Видел, как демоны меняются, принимают лица тех, кого я люблю… Они искушали, давили, пробовали сломать. Я выбрался… но не целым. Теперь во мне — не только моя магия, но и их тьма. Она… живая, Люда. Я чувствую её. Иногда она вырывается наружу, иногда пытается навязать мне свои желания.

Я перевёл взгляд на неё, ожидая осуждения, страха, вопросов. Но Люда только улыбнулась, чуть грустно, и поцеловала меня в лоб.

— Я знала, что с тобой не всё просто, — тихо сказала она. — Но я твоя. И если ты станешь монстром — я буду рядом. Буду бороться с тобой. Или за тебя.

Я рассмеялся коротко, облегчённо. Вот она — моя крепость, моя опора.

— Ты даже не представляешь, насколько это важно для меня, — прошептал я.

— Представляю, — ответила она. — Я чувствую тебя, Илья. Всей душой.

Мы лежали, слушая дыхание друг друга, и я знал — теперь мы действительно одно целое. Не только в страсти, но и в борьбе.

Люда внимательно смотрела мне в глаза. Я чувствовал, как её покров мягко касается моего, словно осторожно изучая новые грани, что появились во мне после Преисподней. В её взгляде не было страха — только решимость.

— Давай попробуем вместе, — произнесла она медленно, будто взвешивая каждое слово. — Ты не должен бороться с этим один. Я чувствую твою тьму, но она не страшна, если мы рядом. Попробуем… медитацию. Общую. Как тогда, когда учились связывать Истоки. Только теперь мы свяжем не только наши светлые стороны… но и твои демонические.

Я усмехнулся, но улыбка быстро исчезла — тревога всё равно жгла внутри.

— Ты уверена? Это может быть… опасно.

— Я уверена, Илья, — твёрдо ответила Люда, переплетая пальцы с моими. — Я твоя. И если эта тьма станет нашей общей — мы справимся. Вместе.

И не дожидаясь ответа, она ловко взобралась на меня, отчего кровь вновь забурлила в венах с новой силой. Люда почувствовала это и… я снова оказался в ней.

Я почувствовал, как её сила мягко вливается в мою, словно ручей вливается в реку. Мы закрыли глаза, синхронизировали дыхание. Внутри меня тьма зашевелилась, но не вырвалась наружу — она будто прислушивалась к Люде, к её покрову, к её свету.

Вместе мы погрузились в ментальный поток. Я позволил ей заглянуть в самые тёмные уголки своего Истока. Люда не отступила — наоборот, её покров обвил мой, словно защищая и одновременно изучая. Где-то на грани сознания я услышал её голос, тихий, спокойный:

«Я рядом, Илья. Не отпущу».

Тьма внутри меня зашипела, но не прорвалась. Вместо этого она стала тише, словно приняла её присутствие, а не пыталась сожрать. Я ощутил, как страх уходит, уступая место силе — но не разрушительной, а той, что можно контролировать. Вместе.

Когда мы открыли глаза, Люда улыбнулась. В её взгляде светилась уверенность — и я понял, что теперь у нас есть шанс.

Глава 24

Через несколько дней я стоял посреди городской площади, наблюдая за очередным пикетом против Мора и его «режима». Усмехнулся. Эти клоуны никак не угомонятся. Толпа, к слову, была не слишком многочисленной, но достаточно шумной, чтобы привлечь внимание. Мои люди, рассредоточенные в ней, выглядели как обычные горожане, но я чувствовал их настрой — натянутый, готовый к действию.

На импровизированную трибуну, сколоченную из пары досок, выбралась женщина. Мешковатая, поношенная одежда висела на ней, как на чучеле. Засаленные волосы, мешки под глазами, неопрятный вид — она была живым воплощением того, что, по их словам, было «истинной верой».

— Горожане! — сиплым голосом закричала она, размахивая тонкими руками. — Мор! Он несёт в наш город наркотики! Шлюх! Разбои! Он — воплощение греха! Он ведёт вас к погибели! Но истинная вера! Вера Пастыря! Она не допустит этого! Она очистит Змееград от грязи!

Её голос звенел от фанатизма, но в нём не было силы, только истеричность. Толпа слушала вяло, кое-где раздавались одобрительные выкрики, но большинство просто глазело.

— А где был ваш Пастырь, когда город горел⁈ — раздался звонкий мужской голос из толпы. Это был один из моих. — Когда Тарников всё рушил? Когда люди голодали⁈

Женщина запнулась, пытаясь найти ответ.

— Только Мор! — подхватил другой голос, женский. — Только он со своими связями и аристократами смог восстановить наш город буквально из пепла! Он дал нам работу! Возможности! И ничего не запрещает, что не переступает рамки закона!

— А ваша религия, — продолжил третий, молодой парень, и указал на выступающую женщину, — судя по вашему виду, только забирает! Деньги! Красоту! Время, которое можно потратить на себя!

По площади прокатился смешок. Сначала робкий, потом громче, перерастая в откровенный хохот. Глашатай побледнела. Её фанатичный запал угас, сменившись смущением и бессильной яростью. Она что-то пробормотала, отступила от трибуны и поспешно скрылась в толпе, растаяв в ней, как дым.

Я довольно усмехнулся. Отлично сработано. Эти «цветы» были лёгкой добычей. Но я знал, что «ягодки» будут совсем скоро. По моим сведениям, Пастырь уже что-то готовил. Что-то гораздо более серьёзное.

* * *

Школа встретила меня привычным шумом. Ученики сновали по коридорам, голоса звенели в воздухе. Моё появление, как всегда, вызвало лёгкий переполох. Удивлённые взгляды, шёпот, а затем… немой восторг, особенно от девушек. Они смотрели на меня, словно на героя из древней легенды, который только что спустился с небес. И я, чёрт возьми, почти поверил в это. Несколько девчонок, покраснев, даже попытались мне улыбнуться, а одна, самая смелая, прошептала: «Филатов…». Я лишь чуть заметно кивнул, и они тут же рассыпались, словно стайка испуганных воробьёв.

Я прошёл через центральный холл, поднялся по парадной лестнице, игнорируя любопытные взгляды. Мой путь лежал на запретный этаж. Место, где, по слухам, обитал сам дьявол, но на самом деле — княгиня Савельева. Дверь в её кабинет была приоткрыта, словно она знала, что я приду. Или просто чувствовала мою приближающуюся ауру.

Я вошёл. Княгиня сидела за своим массивным столом, перебирая какие-то бумаги. Её взгляд, как всегда, был проницательным, словно она видела меня насквозь. Она отложила пергамент, подняла голову, и на её губах появилась лёгкая, едва заметная улыбка.

— Илья Филатов, — произнесла она, её голос был глубоким и мелодичным. — Какая приятная неожиданность. Или… всё же ожидаемая? Я чувствовала твоё приближение. Словно буря надвигается на побережье.

Она жестом указала на кресло напротив. Я присел, чувствуя, как напряжение, скопившееся за последние дни, медленно отступает. Рядом с ней, на маленьком столике, стояла изящная колба с какой-то мутной, переливающейся жидкостью. От неё исходила слабая, но ощутимая аура подавления.

— Ты, вероятно, устал после всех своих… приключений, — продолжила Савельева, глядя на колбу. — У меня есть кое-что, что поможет тебе. Средство, которое усмиряет слишком агрессивную магию. Подавляет… ненужные порывы. Ты ведь чувствуешь, что твой Исток стал… ещё более неуправляемым?