Между добром и злом. Том 5 - Кири Кирико

Он отпустил слугу к даме сердца и пошёл по улице прочь. Вскоре рядом с ним уже шагала Лита, взявшаяся из неоткуда.

— Ну что? Что узнал?

— Кое-что. Выловишь для меня ещё несколько человек? Я скажу, кого именно.

— Конечно. А интересное что-то было?

— Было. Я хочу поговорить с Чуной.

— Зачем? — взглянула на него с удивлением Лита. — Если бы она могла помочь дочери, то давно бы это сделала.

— Меня не интересует, что она хотела там сделать. Я хочу просто поговорить с ней.

— Ты такой иногда такой грубый… — поморщилась ведьма. А потом хитро улыбнулась. — Не могу сказать, что мне это не нравится. Особенно, когда ты идёшь к своей цели, как танк.

— Удивлён, что ты знаешь, что такое танк.

­— В вашем мире узнала. Это такая интересная машина, можно давить людей, и даже не замечать этого!

— А теперь я удивлён, что ты из всего запомнила именно это, — поморщился он.

— Интересно же узнать, что люди навыдумывают, чтобы уничтожать себе подобных. Как думаешь, когда люди этого мира придут к двигателям внутреннего сгорания?

— Не знаю, Лита. Возможно, скоро. Наши миры отличаются, и где-то у вас делают прорывы, а где-то отстают по сравнению с нашим.

— Машины были бы очень удобны здесь… — вздохнула она. — Особенно те, с красивым светом внутри. Едешь, так уютно…

— Ага, — пробормотал он.

Его сейчас волновали отнюдь не подсветочки в салонах.

Следующей «жертвой», которую смогли выцепить Кондрат с Литой, была служанка. Вилина Жайсмит, служанка, которая была в поместье во время убийства, но спала. Но Кондрата интересовало, что именно её имя фигурировало в деле: она нередко работала с Шейной и более того, работала в смене слуги Шерна, которому мерещились голоса. Именно этот нюанс его теперь интересовал больше всего. Хочешь что-то узнать, всегда уточни из нескольких источников.

— Вилина Жайсмит? ­— Кондрат подкрался к ней, когда она стояла около прилавка с едой, выбирая себе овощи.

Девушка подпрыгнула так, что выронила луковицу, которую держала в руках. То подкатилась к ботинку Кондрат и тот поднял его, протянув обратно девушке. Она медленно развернулась, бледная, как смерть. Он уже испугался, что она в обморок упадёт прямо здесь.

Кого она не ожидала увидеть посреди рынка, так это сыщика, который холодным взглядом буравил её, будто уже подозревал её в чём-то. И не с первого раза ей удалось взять себя в руки, чтобы ответить.

— М-мистер Брилль, в-вот так встреча… — пробормотала она, пытаясь натянуть на губы приветливую улыбку. На деле это выглядело, как гримаса ужаса. — Не ожидала вас здесь… встретить.

— Я хочу поговорить с вами.

— Ой, я… я… я тороплюсь. Извините… бежать надо…

— Куда?

— На работу. Знаете же, дела, дела…

— Вы только что с работы. Хотите сказать, что у вас двойная смена?

Девушка растерялась, даже не зная, что ответить. Эти Кондрат и воспользовался.

— Идёмте, пообщаемся, — жестом он предложил пройтись, и ей ничего не оставалось, как согласиться.

Пройдясь вдоль нескольких прилавков, Кондрат спросил:

— Вы не хотите мне ничего сказать?

Она, словно испуганная мышка, захлопала ресницами, пытаясь понять, что от неё хотят.

— Что рассказать?

— То, что вы не упоминали на допросе.

— Я же всё рассказала, — жалобно произнесла она.

— Всё, да не всё.

— Вы меня подозреваете? — ещё жалобнее спросила Вилина.

— Нет, пока нет, — особенно он выделил пока, заставив её сжаться внутри. — Однако я хочу, чтобы вы мне рассказали то, что, возможно, не рассказали на допросе. Возможно, вам показалось это незначительным…

— Что именно? — теперь она была готова рассказать вообще всё, чтобы её поскорее отпустили, и Кондрат это почувствовал.

— Что произошло в вечер убийства?

— Ну… господина Хартергер убили, — тихо ответила она.

— Он задержался в тот вечер у себя в кабинете. Почему?

— Работал, наверное… Я не знаю, он задерживается иногда.

— Всегда что ли?

— Нет-нет, — замотала она головой. — Только в последнее время. Видимо, по работе. Я не знаю, я пару раз заносила ему кофе, и видела, что он чем-то очень занят. Прямо-таки погружён в работу и ещё очень раздражён.

— В тот вечер вы заносили ему кофе?

— В тот — нет.

— А госпоже Хартергер?

— Тоже. То есть днём — да, а вечером этим занимался Шерн, не я. Мы спать легли.

— Все?

— Да. Ну кроме Шерна, ведь он сидел на звонковой стене, — добавила Вилина. — Ему спать не положено.

— А Шейна? Она спала?

— Должна была. Но я не могу точно сказать, она живёт в другой комнате, не с нами в общей.

— Это вам не кажется странным? — поинтересовался Кондрат.

— Да нет. Она ведь близка с господином Хартергером. Возможно потому и рядом с ним живёт, чтобы… ну вы понимаете… это…

— Нет, не понимаю, — ответил Кондрат, хотя прекрасно понимал о чём речь.

Девушка покраснела. Кончики её ушей светились прямо-таки как сигнальные огни на небоскрёбе. Почему-то эта тема была для всех табу, будто что-то постыдное. Хотя для Кондрата это было какое-то ханжество: все этим занимаются, а стоит упомянуть, и все, как монашки в храме, перед которым штаны эксбиционист снял.

— Ну… чтобы это… вместе заниматься интимными делами, — произнесла Вилина тихо, будто кто-то ещё мог их услышать.

— И вы точно знаете, что они занимались сексом? — уточнил он, наблюдая не без удовольствия, как девушка краснеет. — Вы хоть раз заставали их вместе?

— Я — нет, но все говорят, что они вместе. Но вроде никто их с не видел, хотя это вроде как и так понятно ведь, нет? Зачем ещё селить её на этаж с господином, так ещё и напротив кабинета. И я как бы понимаю Шейну, господин был мужчиной солидным и… таким, привлекательным.

— То есть, он вас тоже привлекал? — поинтересовался Кондрат.

— Что? Нет! Нет, конечно, он ведь мой господин!

Хотя по лицу Вилины было видно, что она здесь лукавит. Ей граф тоже нравился, и, возможно, она была бы не прочь оказаться на месте Шейны, если у той бы что-то было с ним.

­— Хорошо, а госпожа Хартергер об этом знала?

— Наверное, знала, ведь об это все знали. Думаю, слухи доходили, да и ведь это видно со стороны.

— В тот день, какой она была? Госпожа Хартергер? Встревоженной? Чем-то подавленной?

— Ну… если честно, вот да, — кивнула девушка. — Она была какой-то подавленной в последнее время, будто её что-то гложит очень сильно.

— Что именно её гложило? — спросил Кондрат.

— Я не знаю. Я не имею права спрашивать об этом, а она мне, понятное дело, не расскажет.

— А если предположить?

Вилина задумалась на несколько секунд, после чего покачала головой, беззаботно ответив.

— Я не знаю.

— Получается и господин, и госпожа были чем-то встревожены, — подвёл итог Кондрат, и девушка кивнула. — А Шейна, вы хоть раз замечали, что она не спит, когда все легли? Когда может сидели на звонковой стене?

— Ну… иногда она выходила из своей комнаты, я её видела, но она говорила, что в туалет.

— А туалет где? — спросил Кондрат.

— Для слуг на первом. И она шла на первый, поэтому я не предала этому значения, — ответила Вилина.

— И как она выглядела?

— Что?

— Как Шейна выглядела? — повторил Кондрат. — Растрёпанной, сонной, может взволнованной, бодрой? Думаю, человека со сна сразу видно. Он весь будто спит на ходу.

— Я не видела, — пожала та плечами. — темно было.

— А светильники? Ночные светильники в коридоре?

— Так они тусклые. Поди разгляди ещё что-то.

— Хорошо, а больше ничего вы подозрительного не замечали?

— Что? — спросила она так, будто действительно не понимала, о чём речь.

— По дому ходил слух, что иногда можно услышать голоса, — пояснил Кондрат. — Или что господин Хартергер иногда разговаривал сам с собой.

— Что? Нет, конечно нет! И насчёт господина — это ложь, он бы никогда не стал разговаривать с самим собой. Он ведь не сумасшедший!